Предмет исследования – история эстетической мысли

Г. Апресян, Из истории армянской эстетической мысли, кн. I, «Айастан». Ереван, 1973. 292 стр.; кн. II. «Советакан грох», Ереван, 1977, 343 стр.

Еще совсем недавно история армянской эстетической мысли была своего рода «белым пятном» на карте армяноведческих исследований. Существовали отдельные работы об эстетических взглядах и литературно-критической деятельности ряда армянских писателей и литературоведов. Однако история эстетической мысли как единый процесс почти не привлекала внимания исследователей. Первой серьезной работой в этом плане стала небольшая, но содержательная книга Аршака Адамяна «Эстетические воззрения средневековой Армении. Период раннего феодализма» (1955), в которой впервые было показано, что еще в те давние времена в Армении получили развитие оригинальные эстетические концепции.

За последние два десятилетия интерес к изучению истории армянской эстетической мысли значительно возрос. Кроме ряда монографий и статей, посвященных эстетическим взглядам отдельных авторов, хочется отметить два выпуска коллективного труда «Из истории армянской эстетической мысли» (1973, 1976, на армянском языке). В этих книгах, подготовленных сотрудниками Института философии и права Академии наук Армянской ССР, содержится ряд ценных работ о теоретическом наследии армянских мыслителей и художников XIX – XX веков. Одним из первых обобщающих трудов стал «Очерк развития эстетической мысли в Армении», выпущенный в 1976 году издательством «Искусство» под общей редакцией Я. Хачикяна. В этой книге в сравнительно сжатом изложении прослеживается картина развития эстетических понятий, начиная со времени возникновения армянской литературы (V век н. э.) до наших дней.

Большая заслуга в изучении национальной эстетической мысли принадлежит Г. Апресяну. Еще в книгах «Красота и добро» (1966) и в особенности «Эстетическая мысль народов Закавказья» (1968) он поставил перед собой задачу показать типологические общности и закономерности развития эстетической мысли трех соседних народов (армян, грузин, азербайджанцев) на фоне их истории и культуры.

Новой двухтомное исследование Г. Апресяна «Из истории армянской эстетической мысли» является, с одной стороны, итогом уже проделанной работы, с другой – заявкой на дальнейшее изучение темы. Нужно, прежде всего, отметить, что содержание рецензируемого труда значительно шире его названия – «Из истории… «. Перед нами не отдельные очерки и статьи, а история предмета в целом. Хронологические рамки первого тома охватывают почти два с половиной тысячелетия – со времени формирования армянского народа и его культуры (VI век до н. э.) до конца феодальной эпохи и возникновения буржуазных отношений (конец XVIII века). Во втором томе рассматриваются проблемы истории армянской эстетической мысли XIX и начала XX века – до установления советской власти в Армении. Такое распределение материала (два с лишним тысячелетия и 100 – 120 лет) продиктовано его характером и объемом: в XIX и в начале нашего века эстетическая мысль в Армении развивалась так интенсивно и в таких разнообразных проявлениях, что она по праву может стать предметом всестороннего исследования.

В первом томе периодизация истории эстетической мысли строится на основе социально-политического развития армянского народа. Выделяются этапы формирования его эстетического сознания: в период рабовладения в Армении (VI век до н. э. – IV век н. э.), раннего феодализма (IV – VIII), зрелого феодализма (VIII – XIII), период ослабления феодализма (XIII – XVI) и, наконец, зарождения буржуазных отношений (XVII – XVIII).

Иной способ классификации и анализа материала лег в основу второго тома. Г. Апресян строит свой анализ вокруг нескольких основных эстетических проблем: интерпретация категорий прекрасного и возвышенного, сущность искусства, специфика его видов, проблема народности, художественный метод (в особенности романтизм и реализм), роль художника в обществе… Естественно, при рассмотрении этих и других проблем Г. Апресян показывает их развитие, их различное понимание у разных художников и теоретиков.

Наконец, еще одно существенное отличие между двумя частями рецензируемого труда. В первом томе исследователь широко вовлекает в сферу анализа не только эстетические работы, но и памятники литературы, искусства, материальной культуры раннего и позднего средневековья, раскрывает эстетические принципы и критерии, которыми руководствовались их создатели. В этом смысле интересен, например, подробный анализ художественного содержания и композиционных элементов языческого храма Гарни – уникального памятника эллинистической культуры (I век н.э.), который уже в наши дни в середине 70-х годов, благодаря напряженным усилиям реставраторов, ученых-архитекторов и строителей был полностью восстановлен. Совершенно прав Г. Апресян, когда он называет храм Гарни «бесценной каменной книгой древнеармянской эстетики и художественной культуры» (кн. I, стр. 28). В архитектуре, орнаментах, расположении храма автор отмечает своеобразное проявление языческого культа природы, ее поэтизацию. В этих свойствах храма, в удивительном чувстве меры и гармонии, автор книги справедливо видит материальное воплощение эстетических представлений языческой Армении.

Произведения искусства и литературы, рассматриваемые с точки зрения выраженных в них эстетических понятий и принципов, широко привлекаются и во всем последующем изложении.

Под этим углом зрения в книге анализируются не только сочинения армянских писателей и историков V века (П. Бузанд, М. Хоренаци, Егише), но и творчество наиболее значительных поэтов средневековья – от Григора Нарекади (X век) до Саят-Новы (XVIII век). В их стихотворениях и поэмах исследователь раскрывает многообразные проявления эстетических представлений того времени – о прекрасном и возвышенном, о добре и зле, о человеке и природе. Специальная глава посвящена вопросу о народно-художественном мышлении в «Давиде Сасунском». О народном армянском эпосе написано много работ, однако Г. Апресяном впервые дается всесторонний анализ его эстетики. Г. Апресян раскрывает содержание народного идеала красоты, поэтизацию добра и справедливости, правды и героизма, выраженную в психологии и поступках положительных героев. В специфике структуры и образного мышления эпоса отмечается их синкретический характер, ибо в них «смещались исторически реальное достоверное и мифологическое, легендарное и фантастическое, формы действительности и предельная условность, нередко воплощаемая в чрезмерных гиперболизациях» (кн. I, стр. 198).

Наряду с таким широким «художественным фоном» в первом томе автор подробно останавливается и на теоретическом осмыслении эстетических категорий, на проблемах отношения искусства к действительности, которые нашли Отражение в теоретических трудах армянских ученых (например, «Книга опровержений (О добре и зле)» Езника Кохбаци, приписываемая Мовсесу Хоренаци, «Книга хрий», философские, труды Давида Анахта и др. Особенно обильный материал дают сочинения представителей так называемой «Греко-фильской школы» (V – VIII, века), которые довольно широко обращались к проблемам, искусства и эстетики. Характерно, что они отводят большое место вопросам классификации видов искусства, в частности трагедии и комедии, которые их интересовали не столько как, литературно-театральные жанры, сколько как принципы эстетического освоения действительности. Опираясь на своих предшественников, в особенности на А. Адамяна, автор книги показывает, как часто армянские теоретики, исходя из потребностей своего времени и среды, выходили за рамки античной эстетики, давали оригинальные толкования проблем искусства, прекрасного, трагического и комического. Например, в эмоциональном содержании трагедии, наряду со страхом, они выделяли моменты надежды и великолепия, Тем самым армянские мыслители, по мнению Г. Апресяна, подчеркивали значение героического в искусстве, его воспитательную функцию, и это убеждение прямо вытекало из духовных потребностей народа, ведущего освободительную борьбу против многочисленных врагов. Для истории эстетической мысли богатый материал дают и труды мыслителей последующих веков, например философов «Татевской школы» (Иоанн Воротнеци, Григор Татеваци и др.).

Второй том труда Г. Апресяна почти полностью строится на анализе теоретического наследия армянских мыслителей и критиков, писателей и художников. Охваченный этим томом более чем столетний период делится на три части: а) первая половина XIX века, когда преобладают идеалистические эстетические теории; б) вторая половина века, когда постепенно усиливаются материалистические тенденции в эстетике; в) первые два десятилетия нашего века, когда наряду с многочисленными течениями эстетической мысли в армянскую действительность широко проникают марксистские взгляды на искусство. Следуя такой, в целом верной, периодизации, Г. Апресян анализирует факты, объединяя их вокруг нескольких основных проблем.

Большой материал для истории эстетической мысли начала XIX века содержится в книгах армянских ученых, живших в Венеции. Их труды печатались также на страницах журнала «Базмавеп» («Полигистор»), который начал выходить с 1843 года. Следовавшие положениям европейского классицизма теоретики – Э. Юрмузян – книгой «Руководство по поэтике» (1839), А. Баграуни и П. Минасян – своими статьями и предисловиями – сыграли видную роль в пропаганде и систематизации теории искусства. Значителен также вклад в разработку эстетики армянских ученых и писателей, живших в культурных центрах России (в первую очередь – Москве). Речь идет о С. Тиграняне, М. Саллантяне, Ст. Назаряне и др. В основном в этой среде сформировались и литературно-критические, эстетические взгляды Микаэла Налбандяна – с ним связан революционно – демократический этап в истории армянской эстетики, испытавшей благотворное воздействие русских революционеров – демократов, особенно Чернышевского.

В последующие десятилетия прогрессу армянской эстетической мысли способствуют Ст. Паласанян книгой «История армянской литературы» (1865, вышел лишь первый том), в которой была широко разработана теория видов искусства, литературных родов, художественных методов, Р. Перперян, автор книги «Красота и искусство» (1880), известный публицист Гр. Арцруни своими многочисленными статьями на темы литературы и искусства и др. Добавим к этому критическое наследие таких художников, как великий трагик П. Адамян, основоположник национальной музыки Комитас и в особенности классики новой армянской литературы X. Абовян и Раффи, А. Паронян и Ширванзаде, Ов. Туманян. Г. Апресян сумел подчинить большой и разнообразный материал книги единой, логически четкой системе, благодаря чему возникает цельная картина развития армянской эстетической мысли XIX века. Правда, такой подход имеет и свои слабые стороны – различные грани взглядов того или иного автора неизбежно разъединяются, так как рассматриваются в связи с различными проблемами. Однако если вспомним, что существует немало работ, посвященных мировоззрению и эстетическим взглядам отдельных авторов, согласимся с позицией исследователя, который стремился, прежде всего, воссоздать научную систему национальной эстетической мысли и ее движение.

Интересны страницы книги, посвященные истории постепенного расширения и углубления самого понятия «эстетика» и ее категорий. Установлено, что соответствующий понятию «эстетика» армянский термин «гехагитутюн» впервые был применен М. Саллантяном в труде «Руководство по красноречию или речеведению» (1836). Впоследствии термин этот широко употребляется Ст. Назаряном в 50-е годы, в книге Н. Русиняна «Учебник философии» (1879). Со временем смысл этого термина расширяется, он означает уже не только теорию прекрасного, но и науку об эстетическом освоении действительности, о видах и формах искусства. Что же касается собственно понятий прекрасного и возвышенного, то в книге они рассмотрены в связи с основными художественными методами (классицизм, романтизм, реализм), возникшими в армянской литературе в XIX веке. Так, представителям армянского классицизма был присущ абстрактный, во многом надысторический взгляд на прекрасное. А в эстетике армянского романтизма, в частности в теоретических рассуждениях крупнейшего романиста Раффи, поэта Г. Алишана, прекрасное рассматривается как отражение острых противоречий и борьбы жизненных начал. Материалистическое и реалистическое понимание прекрасного исследователь видит в трудах М. Налбандяна, в особенности во введении к «Грамматике нового армянского языка» (1663). В этом труде, несмотря на его «лингвистическое» название, мы встречаем постановку целого ряда эстетических проблем. Такие вопросы, как соотношение эстетического и полезного, социального и общечеловеческого, изменчивого и вечного, объективного и субъективного начала в искусстве, получают глубокие и оригинальные объяснения. «Указывая на, объективные основы красоты и одновременно; отмечая роль субъективного фактора, – пишет исследователь, – например, духовного развития людей, их вкусов, представлений и чувств, привычек и взглядов на вещи, Налбандян тем самым переходил на почву диалектического метода толкования объекта – субъекта в красоте» (кн. II, стр. 91).

Хочется особо остановиться на двух заключительных главах книги (VIII-IX), посвященных течениям эстетической мысли начала нашего века, Эстетические искания этого периода отличались богатством, разнообразием и сложностью. Большое место автор уделяет, например, эстетическим позициям журнала «Гехарвест» («Искусство»), издававшегося в 1908 – 1921 годах в Тифлисе известным филологом и искусствоведом Гарегином Левоняном. Это был первый на армянском языке специальный научно-художественный журнал – на страницах которого всесторонне рассматривались такие узловые проблемы, как прекрасное и эстетическое, художественный вкус и его воспитание, эстетический идеал и т. д. Однако, отмечая заслуги «Гехарвеста», Г. Апресян; по нашему мнению, как бы обходит тот факт, что во многих публикациях журнала не было социальной и эстетической четкости, на его страницах можно было встретить отзвуки противоположных эстетических учений – от марксистских положений до идеализма и неокантианства.

Что же касается других течений искусствоведческой мысли начала века, то автор сводит их к двум основным тенденциям – социологической и эстетической. Самым ярким представителем первого течения он считает известного историка и литературного критика Лео, основным трудом которого была книга «Русско-армянская литература» (1904). На наш взгляд, критическую и эстетическую концепцию Лео было бы правильнее назвать культурно-исторической, так как именно критериями этой школы он руководствовался при оценке произведений армянской литературы. Кстати, культурно-историческая школа получила гораздо большее распространение в Армении, чем это представлено в книге Г. Апресяна, – к ней примыкали такие известные критики» как Аршак Чопанян, Минас Берберян, Ваган Налбандян, Никол Агбалян, Симеон Акопян и др. Социологическую же школу представляли, кроме названного в книге Ов. Соловяна, Т. Авдалбегян, Ал. Рубени и др.

Наконец, нам кажется неверной характеристика дооктябрьских работ известного литературоведа Арсена Тертеряна как проявление «метода целостного подхода к искусству». Правда, в работах А. Тертеряна 10-х годов можно найти элементы и социологического метода, и этико-психологического анализа, и, наконец, эстетико-художественного подхода, к явлениям литературы и искусства. Однако принципы анализа у этого критика были явно односторонни. Основной идеей, которую отстаивал А. Тертерян в этот период, было положение о «незаинтересованности» искусства и эстетических переживаний, хотя иногда он раскрывал и общественное содержание образов. В работах А. Тертеряна явно преобладал психологический метод анализа: из цельного литературного произведения он обычно брал и подробно рассматривал лишь отдельные образы и стремился раскрыть в них преобладающее психологическое качество, страсть или устремление. Так анализирует он, например, эпические и драматические образы Ширванзаде и Нардоса, Мурацана и Шанта, поэтическое творчество Туманяна, Иоаннисяна и Теряна.

Работа Г. Апресяна завершается краткой характеристикой армянской марксистской критики и литературоведения. На основе теоретического наследия выдающихся большевиков-ленинцев Ст. Шаумяна, С. Спандаряна, А. Мясникяна, А. Кариняна и других автор книги показал принципиально новую интерпретацию марксистской критикой таких проблем, как связь мировоззрения и творчества, социальная природа искусства, понимание идеала, задачи пролетарской литературы. Об армянской марксистской литературной критике написано немало работ. Новым в книге Г. Апресяна является то, что автор рассматривает эту критику на широком фоне национальной эстетической мысли, как закономерное продолжение на новой мировоззренческой основе выдвинутых ею ранее проблем.

Интерес к истории эстетической мысли за последние десятилетия значительно возрос. Характерно, что этот интерес сегодня распространяется и на те национальные эстетические системы, которые раньше обычно не включались в сферу общей истории эстетической мысли. В этом смысле многолетний труд Г. Апресяна, результатом которого является рецензируемая монография, выходит за рамки изучения армянской культуры и приобретает несомненное значение для создания всеобщей истории эстетической мысли.

г. Ереван