Польская книга о Герцене
W. I R. Sliwowscy, Aleksander Hercen, Warszawa, PIW, 1973, 670 str.
Монография Виктории и Ренэ Сливовских «Александр Герцен» – первая польская фундаментальная работа об авторе «Былого и дум», издателе «Колокола» и «Полярной звезды».
Книга появилась в популярной «пивовской» серии «Живые люди», близкой по своему профилю к нашей серии ЖЗЛ, с той только разницей, что в польском собрании биографий авторы больше предоставляют слово самому «герою», его собственным суждениям, высказываниям, мнениям, свидетельствам современников о нем (подчас противоречивым), а сами как бы отступают на второй план, предпочитая не обнажать, не формулировать прямо свою концепцию той или иной исторической личности, исподволь подводя читателя к своей точке зрения.
Монография Сливовских также выдержана в плане жизнеописаний подобного типа. И хотя она впервые знакомит широкого польского читателя с жизнью и творчеством Герцена, авторы не упрощают своей задачи, не стремятся идти по пути внешней беллетризации повествования или поверхностного изложения основных вех биографии издателя «Колокола». Каждый значительный факт в судьбе «великого изгнанника», будь то этапный момент в его общественно-политической деятельности или крутой поворот на его жизненном пути, исследуется ими подробно, со всех сторон. Такой характер обстоятельного, неторопливого рассказа, оснащенного солидным документальным материалом, позволяет польскому читателю глубоко вникнуть в существо затронутых в книге проблем, понять всю значительность таких важных для развития передовой общественной мысли России событий, как создание Герценом вольной русской печати в Лондоне или его выступление против кровавого подавления царизмом польского восстания 1863 – 1864 годов, когда он нашел в себе мужество поднять свой голос в защиту поляков и тем «спас честь русской демократии».
Польские биографы Герцена не повторяют за предыдущими исследователями устоявшиеся мнения, утвердившиеся оценки. Они еще раз внимательно вчитываются в страницы «Былого и дум», в обширное эпистолярное наследие писателя, сопоставляют факты, подробности, оказавшиеся за пределами внимания прежних историков и литературоведов, внося тем самым в свой рассказ новые акценты и краски, вводя в научный оборот новые свидетельства.
Монография о Герцене Сливовских, несмотря на то, что написана она с прицелом на массовую и к тому же польскую аудиторию, представляет определенный интерес и для русского читателя, особенно в той ее части, где авторы подробно анализируют проблему: Герцен и польский вопрос. Разговор об этом составляет одну из главных «сквозных тем» книги.
В книге подробно разбирается позиция Герцена во время польского восстания 1863 – 1864 годов во всей сложности многих ее аспектов.
Известно, как реагировала официальная Россия на смелую поддержку Герценом «польского дела», как в обстановке усиливавшейся в стране реакции от него отвернулись многие вчерашние друзья-либералы, открыто, наряду с Катковым, предававшие его анафеме.
Драматизм позиции издателя «Колокола» усугублялся еще и тем, что, в отличие от увлекающегося Огарева, он, как трезвый политик оценивая положение в Польше, наводненной вооруженными до зубов царскими войсками, уже до начала восстания понимал его обреченность, пытался удержать польских повстанческих руководителей от импровизированного, неподготовленного выступления. Именно в те дни в письме к одному из представителей Центрального Национального Комитета Юзефу Цверцякевичу он обронил горькую фразу: «Знаете ли Вы, почему реакция всегда торжествует? Потому что она участвует с полной безопасностью при всех обстоятельствах, тогда как мы играем наудачу».
Тем болезненнее переживал потом Герцен нападки некоторых эмигрантских польских газет, обвинявших Искандера в «предательстве» польских интересов, в панславизме и т. д. Объяснялось это, конечно, не одним-двумя неудачными, ошибочными выступлениями «Колокола» по польскому вопросу в период после подавления восстания, а другими более серьезными причинами. Последовательное отстаивание Герценом интересов угнетенного крестьянства, его идея дружественных связей демократических, революционных сил России и Польши как основы для успешной борьбы с царизмом – подобные тенденции находили поддержку далеко не во всех кругах польской эмиграции. После поражения восстания 1863 – 1864 годов расхождения между Герценом и отдельными эмигрантскими деятелями обнажились, вышли наружу.
Социальные, сословные, националистические предрассудки еще долгие годы и десятилетия тяготели над оценкой роли Герцена в польском вопросе и в буржуазной Польше…
Не случайно, думается, общественно-политическая деятельность издателя «Колокола», его обширное литературное, философское, публицистическое наследие станут всерьез изучаться, разрабатываться польскими историками и литературоведами лишь в наши дни. Ведь даже его знаменитая книга «Былое и думы» впервые будет издана только после войны – в Народной Польше.
Тем отраднее, что вся несостоятельность несправедливых наветов на Искандера опровергнута с фактами в руках в первой польской монографии о нем…
Впрочем, эти глубоко ранившие Герцена упреки из лагеря польской эмиграции никак не отразились на его взаимоотношениях с поляками. И в этом смысле книга Сливовских содержит ряд новых любопытных подробностей и фактов. Авторы, например, пишут о своеобразном «польском окружении» Герцена в эмиграции. Именно поляки-эмигранты помогли ему основать в Лондоне Вольную русскую типографию, они были наборщиками, печатниками первых герценовских изданий, они же по своим каналам осуществляли нелегальную переброску «Полярной звезды» и «Колокола» в Россию. А некоторые из них, такие, как Л. Чернецкий, С. Тхоржевский оставались ближайшими друзьями Искандера вплоть до его смерти. Как раз Тхоржевскому, «доброму гению» герценовской семьи, адресована последняя, прощальная телеграмма умирающего Герцена. Так автор «Былого и дум», выступивший провозвестником новых, братских отношений русских и поляков (в чем он намного опередил свое время), уже при жизни в известной мере воплотил эту свою идею в действительности…
В разговоре о книге Сливовских нам хотелось в первую очередь отметить те специфически польские акценты, которые интересны для русского читателя. Это вовсе не значит, что другие стороны многообразной деятельности издателя «Колокола» освещены в ней слабее, поверхностнее.
Главная заслуга авторов монографии состоит, пожалуй, в том, что они воссоздали живой, масштабный образ Герцена и, отлично зная эпоху, сумели точно обозначить его место и роль в ней.