Поэзия документа
Ю. Г. Оксман, От «Капитанской дочки» к «Запискам охотника». Пушкин – Рылеев – Кольцов – Белинский – Тургенев. Исследования и материалы. Саратовское книжное издательство, 1959, 315 стр.
Книга Ю. Оксмана – это книга открытий и фактов, исторических материалов и документов и в то же время книга увлекательная и в своем роде поэтическая. О чем бы ни писал в ней Ю. Оксман – о планах «Капитанской дочки», о собирании Пушкиным материалов для «Истории Пугачева», о неизвестных ранее связях Кольцова с людьми декабристского круга, о судьбе знаменитого «Письма» Белинского к Гоголю, о работе Тургенева над «Записками охотника» – все это во многом по-новому освещает для нас историческое значение и художественный смысл выдающихся произведений русской литературы и общественной мысли. Сборник открывается статьей «Пушкин в работе над «Историей Пугачева» и повестью «Капитанская дочки». Здесь Ю. Оксман не только прослеживает творческую историю гениальной повести, но и глубоко раскрывает смелую политическую направленность ее замысла. Показывая, что Пушкин отнюдь не случайно пришел к написанию «Истории Пугачева», даже мысль о которой оставалась запретной для официозной историографии, Ю. Оксман подчеркивает связь этого замысла с крестьянскими восстаниями 1830 – 1831 годов и волнениями в военных поселениях. Автор книги демонстрирует тщательную работу Пушкина-историка над «Историей Пугачева», являвшуюся своего рода фундаментом для «Капитанской дочки», приводит многочисленные записи и материалы писателя вроде рассказов баснописца Крылова о пугачевщине. Особый интерес представляют характеристики Белобородова и Перфильева, а так» же «счет Савельича» – подлинный «реестр» имущества, «украденного у надворного советника Буткевича». Все эти находки вводят нас в творческую лабораторию писателя, в историю развития его замыслов.
Но исследователь не ограничивается собиранием материалов, он по-новому оценивает и осмысливает их. Так, рассматривая «Историю Пугачева» и «Капитанскую дочку» в связи с «Путешествием» Радищева, Ю. Оксман приходит к выводу, что Пушкин «вслед за Радищевым» пошел дальше круга чаяний дворянских революционеров и имел в виду необходимость ликвидации крепостных отношений. Ю. Оксман решительно высказывается против отождествления известной формулы Гринева: «Не приведи бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», – с позицией самого Пушкина. Однако этот вопрос вряд ли можно считать окончательно решенным. Пушкин, как совершенно справедливо подчеркивает автор, был далек от точки зрения реакционно-официозной историографии, но это еще не означало «радищевского» разрешения проблемы крестьянской революции. Да и позиция самого Радищева в этом вопросе была далеко не безоговорочной. Исторически оправдывая закономерность стихийного крестьянского бунта, предупреждая об этой возможности, Радищев в то же время указывал на кровавые последствия этого бунта и не исключал пути «просвещения» народных масс как условия исторического прогресса. Во всяком случае для полного решения вопроса о политических взглядах Пушкина необходимо рассмотрение их во всей целостности, в системе всего мировоззрения писателя; к сожалению, подобной работы до сих пор еще не было сделано. Тем не менее обширный и интересный материал, приведенный Ю. Оксманом, – сопоставление взглядов Пушкина со взглядами Дашковой и Карамзина, с одной стороны, и Радищева и Н. Тургенева – с другой, – во многом помогает уяснить всю сложность и важность рассматриваемой проблемы, и ее остроту для начала XIX века.
Не менее содержательны и интересны наблюдения автора над эволюцией образов Пугачева и Швабрина. Он убедительно раскрывает, как в процессе написания «Капитанской дочки» образ перешедшего на сторону Пугачева дворянина, имевший своим прототипом исторически существовавшего Шванвича, раздвоился на Швабрина и Гринева. Анализ эволюции образа Пугачева от «Истории Пугачева» к «Капитанской дочке» показывает нарастание его народности и эпической цельности.
В статье «К истории поэмы Рылеева «Войнаровский» Ю. Оксман исследует ранее неизвестные черновые автографы поэмы (найденные в 1950 годы) в связи с ее общим замыслом и приходит к выводу, что в процессе работы Рылеев сузил первоначальную фабулу поэмы.
Много нового для понимания идейного становления Кольцова дает работа о связях поэта с тайным «Обществом независимых». Статья основана на включении в число литературных знакомств молодого Кольцова некоего В. Сухачева, связанного в прошлом с декабристскими кругами. Имя Сухачева фигурировало в деле Грибоедова, – он ранее служил в Одессе и в Грузии и в 1826 году был арестован в Ростове по подозрению в принадлежности к тайному обществу, имевшему название «Общество независимых». На основании следственного дела Сухачева Ю. Оксман приводит характерные данные, свидетельствующие о близости этой провинциальной группы вольнодумцев к программам декабристов. Знакомство Кольцова в 1829 году в Воронеже с находившимся там проездом Сухачевым было осуществлено через Д. А. Кашкина, местного книгопродавца, человека начитанного, последователя «новых идей». Все это, как справедливо указывает автор статьи, свидетельствует о том, что приобщение поэта к передовой культуре началось раньше, чем это обычно было принято думать.
Важное значение имеет статья «Письмо Белинского к Гоголю как исторический документ». В ней на большом материале, часто впервые используемом в литературе, характеризуется огромное политическое и историческое значение знаменитого «Письма».
Ю. Оксман показывает, как, начиная с выступления М. Бакунина в Париже 17 ноября 1847 года опубликованного в газете «Reforme» и переведенного тогда же на немецкий и чешский языки), «Письмо» Белинского к Гоголю нашло живой и активный отклик во всей передовой публицистике, оказало воздействие на формирование взглядов Тургенева, Герцена и других русских писателей. Следует только пожалеть, что Ю. Оксман сократил эту содержательную монографию по сравнению с первопечатной публикацией ее в «Ученых записках» Саратовского университета имени Н. Г. Чернышевского (1952).
Значение «Письма» Белинского тем обширнее, указывает Ю. Оксман, что «Письмо» как политический и литературный документ, формулировавший устами революционного демократа национальные задачи широкого фронта всей антикрепостнической Общественности в России, полностью подтверждало и оправдывало общие заключения Ф. Энгельса о русских делах в его обзоре мировой общественно-политической конъюнктуры накануне 1848 года. В подтверждение этому Ю. Оксман дает подробную характеристику состояния идей в русском обществе в период написания «Письма». В частности, им сделано убедительное сопоставление «Письма» с секретной запиской А. П. Заблоцкого-Десятовского «О крепост» ном состоянии в России», которая прокламировала необходимость перехода помещичьего крепостнического хозяйства на капиталистические рельсы и содержала обширный материал о злоупотреблениях крепостным правом в стране. Белинский, неоднократно встречавшийся с Заблоцким, имел в нем собеседника, хорошо осведомленного о положении русского крепостного крестьянства.
Вместе с тем автор указывает на принципиальное различие между взглядами Белинского и Заблоцкого, поскольку Белинскому были решительно чужды и враждебны идеи русского буржуазного либерализма. Не менее интересно указание Ю. Оксмана на перекличку многих положений «Письма» Белинского с третьим томом монографии декабриста Н. Тургенева «Россия и русские», вышедшим в начале 1847 года в Париже. Н. Тургенев связывал планы ликвидации крепостных отношений с реорганизацией всего административного аппарата. Анализируя различные проекты реформы крепостного права, Ю. Оксман приходит к выводу, что «письмо Белинского к Гоголю являлось вызовом не только всем видам «благонамеренности» и «ограниченности» социально-политического реформизма. Оно расшатывало и подрывало самые корни официально господствовавшей идеологии, внедряя свое понимание и «самодержавия», и «православия», и «народности» как символов террористического режима «обскурантизма и мракобесия» (стр. 233). В целом работа Ю. Оксмана дает насыщенный фактами комментарий к ленинской оценке «Письма» Белинского как одного из лучших произведений бесцензурной демократической печати.
Последняя статья сборника – «Секретное следствие о «Записках охотника» Тургенева в 1852 г.» – Написана на основе материалов из архива министерства народного просвещения и рисует поучительную картину правительственной слежки за Тургеневым и тех цензурных трудностей, которые приходилось преодолевать писателю при публикации очерков и рассказов из «Записок охотника». Внимание чиновников главного цензурного управления, в частности, привлекли рассказы «Петр Петрович Каратаев» и «Два помещика». Ю. Оксман указывает на возможное отражение первоначального замысла рассказа «Человек екатерининского времени», не осуществленного Тургеневым, в повести «Бригадир» и на значение для творчества писателя другого, также неосуществленного замысла – «Землеед».
Обширный круг материалов и исследований в книге Ю. Оксмана во многом заполняет существенные пробелы в наших сведениях по истории русской литературы XIX века. Автор останавливает внимание читателя на важнейших звеньях литературного процесса, и мы воочию убеждаемся, как важно для конкретного исторического изучения прошлого фундаментальное «подкрепление», извлекаемое из архивов и вносящее существенные поправки в представления, сложившиеся лишь на основе известных и, так сказать, «общедоступных» материалов.
Рецензируемая книга поучительна еще и в том отношении, что обильный архивный материал дается в ней автором не в виде сухих и бесстрастных публикаций. Тонкий анализ произведений, глубокое проникновение в историю классических текстов на лучших страницах книги говорят о подлинном пафосе творческого исследовательского труда. На основе документальных материалов Ю. Оксман ставит новые проблемы или по-новому освещает старые. В этом ценность его книги, равно необходимой и историку русской общественной мысли, и историку литературы.