Под знаменем политической борьбы
A. Madl, Politische Dichtung in Osterreich 1830 – 1848, Akadimiai Klado, Budapest, 1969, 358 S.
Казалось бы, немецкая политическая поэзия первой половины XIX столетия уже достаточно изучена в советском и зарубежном литературоведении. В трудах о творчестве Генриха Гейне и поэтов 40-х годов исследователи определили место и значение таких разнообразных политических лириков, как Георг Гервег, Фердинанд Фрейлиграт, Франц Дивгельштедт, Гофман фон Фаллерслебен, и поэтов «истинного социализма», к которым в первую очередь принадлежит Карл Бек. Еще Энгельс в своих классических работах четко провел границы между революционными и буржуазно-радикальными поэтами. Таким образом, можно было бы предположить, что в изучении немецкой поэзии эпохи революции 1848 года уже трудно отыскать какие-либо белые пятна.
Но профессор Будапештского университета Антал Мадл недавно выпустил обстоятельное исследование «Политическая поэзия в Австрии 1830 – 1848 годов», где появились забытые литературные имена и где многие проблемы политической поэзии получили новое конкретное истолкование.
Автор разбирает немецкоязычную гражданскую лирику, эпос, балладу и драму в Австро-Венгрии на фоне сложных, порой противоречивых взаимовлияний культур германских, славянских и романских народов «лоскутной империи» Габсбургов, управляемой железной рукой Меттерниха. Исторически подходя к процессу становления и развития австрийской культуры с ее центром в Вене, А. Мадл определяет особенности этой культуры и свойственные ей черты: чуткий отклик на фольклорно-народные традиции, идущие еще от средневекового поэта Вальтера фон дер Фогейльвейде, яркие патриотические тенденции, связанные с ненавистью к реакционнейшему меттерниховскому режиму. Все это рассматривается как предпосылка для создания политической поэзии в Австрии в напряженный момент назревания революционной ситуации.
То, что почти ускользало от внимания литературоведов, ранее изучавших эту тему, прояснилось в монографии А. Мадла. Интересен его анализ литературы так называемого подготовительного периода, выражавшегося в брожении и росте недовольства среди оппозиционных кругов австрийского общества. Отзвуком таких настроений, их побудительной силой служило творчество Анастазиуса Грюна, Франца Грильпарцера, Фердинанда Раймунда, Иоганна Нестроя, Эдуарда Бауэрнфельда, Николауса Ленау, Карла Бека, Морица Хартмана, Альфреда Мейснера. Ни один из этих политических лириков не оставался неизменным, даже в краткий по времени период подготовки, подъема и поражения австрийской революции 1848 года взгляды каждого из них претерпели известную эволюцию. А. Мадл с позиций ученого-марксиста вскрывает истинные причины достижений и просчетов, колебаний и сомнений гражданских поэтов. Разумеется, существует и некоторая общая причина таких изменений. Ее надо искать в незрелости классового сознания тех слоев радикальной буржуазии, к которой принадлежало большинство политических поэтов Австрии. Это, однако, не снимает вопроса о развитии индивидуальностей отдельных поэтов и о своеобразии их творческих судеб. Автор монографии, удачно сочетая идейный анализ произведений с художественно-эстетическим, создает ряд литературных портретов оппозиционных писателей, преодолевавших гнет цензуры австрийского абсолютизма и позже добровольно ушедших в изгнание, чтобы за рубежом продолжить свою поэтическую деятельность во имя идеалов революции.
До сих пор в работах по истории немецкой литературы уделялось до обидного мало внимания даже первоклассным политическим поэтам Австрии. Например, Анастазиус Грюн – один из виднейших представителей гражданской поэзии предреволюционной поры – или совсем не упоминался, или характеризовался в самых общих чертах. Поэтому глава о нем в монографии А. Мадла вызывает особый интерес.
В отличие от многих поэтов – борцов за преобразование родины, Анастазиус Грюн принадлежал по происхождению к дворянской знати (его настоящее имя – граф Антон фон Ауэршперг). Но это обстоятельство не помешало ему выступить (сначала анонимно, а потом под названным псевдонимом) со стихами, проникнутыми патриотизмом и антиклерикализмом. Исследователь неоднократно сравнивает обличительные стихи Анастазиуса Грюна с боевыми сатирами Генриха Гейне. Он тщательно анализирует сборник Стихов Грюна «Прогулки венского поэта» (1831), явившийся откликом на Июльскую революцию во Франции. В творчестве Грюна той поры наряду с сатирической струей отчетливо чувствуется патетика горячей симпатии к борющимся народам – полякам и грекам. Непримиримость тона Анастазиуса Грюна, свойственная и подлинному родоначальнику австрийской политической поэзии Христиану фон Зейдлицу, заметно ослабевает во второй части «Прогулок венского поэта», в которой автор монографии находит черты непоследовательности и надежды на реформы сверху. Кстати, эта линия чисто просветительского отношения к задачам австрийской демократии связана с так называемым «иозефизмом», идеями просвещенного монарха, воплощенными в образе рано умершего императора Иосифа II.
А. Мадл подробно останавливается и на другом направлении, враждебном политической поэзии эпохи и известном под обобщающим названием стиля бидермейер. Он был порождением филистерства, искавшего убежища в своей норе от громов вооруженной борьбы. Автор рассматривает это течение в специфической австрийской обстановке и показывает, как противники бидермейера боролись с его бескрылым и бесперспективным культом личного благополучия, разоблачали и высмеивали филистерство, следуя приемам сатиры Генриха Гейне.
Безусловной заслугой исследователя надо считать главы, посвященные творчеству Николауса Ленау и Морица Хартмана. Поэты разные по дарованию и по мировоззрению, они оба сыграли значительную роль в австрийской политической поэзии. Если имя и творчество Ленау в России было известно (его переводили Тютчев, Фет, Михайлов, Плещеев, Бальмонт; Луначарский в 1904 году издал его «Фауста» о вступительным очерком «Н. Ленау и его философские поэмы»), то Хартман почти не привлек внимания ваших литературоведов.
А. Мадл, изучая поэзию Ленау, постарался осветить некоторые спорные проблемы, касающиеся главным образом его философских взглядов. Исследователь ставит вопрос: в чем источник пессимизма Ленау я как этот пессимизм сочетается с оптимистическим утверждением поэта, что человечество идет к своему прекрасному будущему? Касаясь биографии Ленау, автор подчеркивает его преданность венгерской земле, где прошла молодость поэта, и объясняет меланхолические настроения некоторых его стихов зрелого периода чувством утраты родины. Попутно он отмечает, что многие крупные представители австрийской поэзии того времени, хотя и писали на немецком языке, были выходцами из национальных областей империи, что не могло не наложить определенного отпечатка на их поэзию. Так, например, Ленау и Бек происходили из Венгрии, Хартман из Богемии, Альфред Мейснер из Чехии.
Автор монография доказывает, что философия Гегеля и усвоение его диалектики позволили Ленау обратить свое понимание истории против меттерниховской Австрии. Борьба с цензурой, призывы к свободе, нападки на австрийский режим, который оя сравнивал с инквизицией, – вот темы его стихов. Исследуя произведения Ленау, А. Мадл приходит к выводу, что поэт всегда стремился к изображению активного героя. Примером тому служат его поэмы «Фауст», «Дон Жуан», «Альбигойцы».
В книге подчеркивается новаторство Ленау, искавшего новых форм, адекватных философскому содержанию его поэзии. Он охотно пользовался диалогом как средством скрещения разных мнений, создал жанр двух перекликающихся сонетов, ввел в стихи народные мотивы. Сопоставительный анализ произведений Ленау и Гейне приводит к мысли, что самобытный в своем творчестве поэт развивался в русле европейской политической лирики между двумя революциями 1830 – 1848 годов. Что касается австрийской поэзии, то Ленау был ее вершиной, до которой не смогли подняться ни профессиональные политические поэты, ни те многочисленные певцы из народа, которые, слагая боевые стихи и песни, шли с оружием в руках на баррикады Вены. А. Мадл немало потрудился в архивах и библиотеках, чтобы найти уже совершенно забытые имена мужественных защитников свободы – ремесленников, студентов, рабочих. Как поучительны и волнующе просты биографии многих скромных героев революции, чьи песни и стихи воскрешаются в книге А. Мадла!
Читая эту монографию, с большим интересом следишь за перипетиями революционной борьбы, отражавшейся немедленным и гулким эхом в поэзии. Мы видим, как в подпольных кружках, в столичных кабачках и пригородах Вены крепли в спорах и дискуссиях характеры будущих бойцов, как скромные журналисты, вроде Игнатия Куранды или Франца Шузелки, вырастали в пропагандистов революционного слова.
Одаренному поэту Морнцу Хартману и его почти неизвестному у нас произведению «Рифмованная хроника попа Маурициуса» посвящена одна из лучших глав книги. А. Мадл воскрешает давно написанные страницы лирико-сатирической поэмы, где любовь к народу, ищущему освобождения, сочетается с гневом, презрением и проклятиями тиранам и их прислужникам. Действительно, как замечает А. Мадл, «Рифмованная хроника попа Маурициуса» подводит итог литературному периоду, рожденному революцией 1848 года.
В рамках рецензии невозможно охарактеризовать все обилие материала, собранного ученым для освещения богатой фактами и событиями исторической полосы в развитии революционной австрийской поэзии первой половины прошлого века. Глубокий разбор произведений драматурга Грильпарцера, поэта Альфреда Мейснера, многих авторов патриотических баллад дополняет картину той литературной эпохи, которую впервые так проникновенно изучает А. Мадл. Его книга «Политическая поэзия в Австрии 1830 – 1848 годов», основанная на превосходном знании источников и архивных материалов, представляет собой значительный исследовательский труд и является существенным вкладом в изучение австрийской литературы.