По страницам литературоведческих и литературно-критических изданий

ПО СТРАНИЦАМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИХ
И ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИХ ИЗДАНИЙ

Филологические науки, 2000, N 6

«Антиномия частного и бытийного (исторического) времени «угадывалась» Пушкиным… была подхвачена Гоголем… Толстым», – пишет А. Г. Коваленко в статье «Время частное и время бытийное в русской литературе» и продолжает далее: «Движение времени как одна из основных тем творчества воплотилась у Бунина. Но наиболее концептуально оно выразилось, пожалуй, в драматургии Чехова. Феномен Чехова, в особенности чеховской драмы, разгадывался многими его современниками и более поздними его истолкователями. Одна из таких загадок – соединение частного, эпизодического, случайного – и всеобщего, масштабного, вневременного».

Определив антиномическую противопоставленность времени бытового и времени бытийного как основную доминанту чеховской драматургии, исследователь анализирует творчество Ю. Трифонова и В. Шукшина в свете этой же проблемы.

«Идеология этатизма как структурный элемент русского романа» – работа В. С. Баевского. «Эволюция миросозерцания Пушкина отмечена медленным, постепенным формированием его этатизма – системы нравственных, правовых, политических, экономических взглядов на государственное бытие народа в его истории и современном состоянии», – сообщает В. Баевский. «Под непосредственным влиянием романа в стихах, поэм и романа в прозе Пушкина возникли «Княгиня Лиговская», «Герой нашего времени» и «Мертвые души», «Обыкновенная история» и «Кто виноват?». В этих произведениях этатизм не провозглашается с такой могучей и непосредственной силой, как в «Борисе Годунове», «Полтаве», «Медном всаднике» и «Капитанской дочке», но входит в их тематический и идеологический фундамент как сама собою разумеющаяся очевидность, что сближает их с «Евгением Онегиным».

Автор статьи определяет традицию этатизма как важнейшую составляющую идейного содержания всей русской литературы, как классического, так и советского периодов. В. Баевский отмечает и произведения, противостоящие «мощной, казалось бы, непреодолимой инерции этатизма», – это «Воскресение» Толстого и «Доктор Живаго» Пастернака.

М. А. Лазарева в своей работе «Жанровое своеобразие «Мастера и Маргариты» М. Булгакова» пишет: «М. Булгаков в «Мастере и Маргарите» обратился к эпически масштабным проблемам мирового искусства о смысле человеческой жизни в ее творческом постижении. Центром своего литературного мироздания Булгаков сделал личность в ее индивидуально неповторимой эмоциональной характерности.

Авторскую точку зрения в определении жанрового типа «Мастера и Маргариты» – роман – разделяют многие современные исследователи… И тем не менее художественная феноменальность булгаковского произведения не укладывается в рамки одного типологического вида. Эпическая содержательность «Мастера и Маргариты» – это прежде всего художественно-эстетическое единство различных жанровых образований… «Мастера и Маргариту» можно рассматривать как произведение, содержание которого сформировалось за счет внутреннего единства различных жанровых фрагментов (романический, национально-исторический, нравоописательный), в своей совокупности подтверждающих его генетическую связь с таким эпическим жанром, как роман-эпопея».

Здесь же опубликована статья В. Ю. Троицкого «Проблемы духовности и нигилизма в творчестве писателей-народников». «Литературное народничество до недавнего времени толковалось как общность в основном идеологическая», – отмечает В.