ЦДЛ-иада. Публикация И. Стеженской

Зиновий ПАПЕРНЫЙ

ЦДЛ-ИАДА
(1954 – 1958)

 

Литература – это романы, повести, рассказы, очерки, фельетоны, литературно- критические статьи, пародии, эпиграммы… Но все это – независимо даже от того, попадают эти литературные тексты в печать или остаются достоянием «самиздата», – лишь видимая, надводная часть айсберга. А есть у этого айсберга и другая – невидимая, подводная часть. Это – литературная обстановка, литературная среда, литературный (и окололитературный) быт, «подковерная» литературная борьба (впрочем, не только литературная, но и борьба самолюбий, борьба за чины и звания, за место в официальной – а иногда и неофициальной – табели о рангах).

В 20-е и даже в 30-е годы вся эта невидимая часть гигантского литературного айсберга нередко становилась мишенью для юмористического и сатирического изображения. Тут достаточно вспомнить литературные фельетоны Ильфа и Петрова («Как создавался Робинзон», «Литературный трамвай», «Под сенью изящной словесности», «Отдайте ему курсив» и др.), булгаковский «Театральный роман» и главы о «Грибоедове» из «Мастера и Маргариты».

После Первого съезда советских писателей в 1934 году вышла блестящая сатирическая книжка «Парад бессмертных», целиком посвященная этому самому литературному быту.

Немало было и стихотворных сатирических опусов на эти темы:

«Записки поэта» И. Сельвинского, «Сатирические очерки из истории русской литературы» А. М. Арго, пародийная поэма Э. Багрицкого «Не Васька Шибанов».

В последующие годы (40 – 50-е) жанр этот тихо скончался: после знаменитого постановления ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград», надолго сковавшего льдом всю «акваторию» советской литературы, даже самым бесшабашным сатирикам и юмористам стало уже не до смеха.

Совсем перестать смеяться (не только над начальством, но и над собой, друг над другом) писатели, конечно, не могли. То и дело в этой серой мгле вспыхивали искорки эпиграмм и литературных анекдотов. Но о том, чтобы кто-нибудь вдруг решился сочинить длинную сатирическую поэму, глумящуюся над тогдашними официальными литературными святынями, казалось бы, не могло быть даже и речи.

Существовал, правда, «Ансамбль верстки и правки имени первопечатника Ивана Федорова», основным автором и «худруком» которого был Зиновий Паперный.

Мишенью для сатирических стрел этого самодеятельного «ансамбля» были дела литгазетские. Но отдельные номера выходили довольно далеко за рамки литгазетского капустника. Например, ария «закрытого» рецензента и ответная ария рецензента «открытого» (обе исполнялись на мотив арии Трике из «Онегина») с такими рефренами, подхваченными и повторявшимися всей литературной Москвой:

Дерьмоза —

Дерьмоза —

Дерьмо за мрамор выдаю.

Или:

Пероза —

Пероза —

Перо за пазухой ношу.

Тогда казалось, что это был последний, верхний предел мыслимого в ту пору сатирического глумления над нашими литературными нравами.

Но, как выяснилось, автор и «худрук» «Ансамбля верстки и правки» этими (и другими такими же) – более или менее известными своими сатирическими куплетами – не ограничился. Он сочинил – разумеется, без всякой надежды на публикацию – сатирический эпос под названием «ЦДЛ-иада». (Название как раз и намекало на эпический замах автора сатиры.)

К ставшему главным сюжетом поэмы язвительному описанию всех перипетий тогдашней «подковерной» литературной борьбы, разумеется, ни в коем случае не следует относиться как к надежному историческому свидетельству. Но атмосферу тогдашней нашей литературной жизни автор «ЦДЛ-иады» сумел передать замечательно.

Один из экземпляров рукописи этой своей поэмы Зиновий Самойлович в те незапамятные времена подарил Ирине Стеженской, которая любезно передала ее нам в надежде, что мы ее опубликуем. Что мы – с нескрываемым удовольствием – и делаем.

Думаю, что нет смысла подробно комментировать основную коллизию поэмы, а также отдельные ее выхваченные из жизни сюжетные ходы и повороты. Вряд ли нужны и разного рода уточнения, каких тут, наверное, могло бы быть немало.

Но дать кое-какие пояснения, без которых сегодняшнему читателю многое в этом сочинении будет непонятно, все-таки придется.

В 1954-м в жизни советских писателей произошло большое событие: они собрались на свой Второй всесоюзный съезд.

Первый – учредительный – съезд советских писателей был, как известно, в 1934 году. И на нем, как полагается, был принят устав, согласно которому «высшим руководящим органом Союза советских писателей СССР является Всесоюзный съезд советских писателей, созываемый один раз в три года». Но устав уставом, а жизнь, как ? говорил Остап Бендер, диктует свои суровые законы. И вышло так, что следующий, Второй съезд собрался не через три, а через двадцать лет после Первого – через год после смерти Сталина. (Отцу народов все эти годы, видно, было не до писательских съездов, он был занят более важными делами.)

От съезда ждали больших пергемен. Прежде всего перемен в руководстве. Это был главный вопрос. За это и шла та самая «подковерная» борьба, которую изображает в своей поэме Паперный.

В результате этой борьбы новым ГЛАВНЫМ в Союзе писателей стал Алексей Александрович СУРКОВ.

Тут надо сказать, что Сурков был фигурой компромиссной. Влиятельная группа ярых сталинистов (позже, с легкой руки Хрущева, их стали называть «автоматчиками») – Кочетов, Грибачев, Софронов и др. (для них не только Симонов, но и Сурков был либералом) – стремилась протолкнуть на этот пост своего человека. А когда это не удалось, они добились назначения на должность главного редактора «Литературной газеты» Всеволода Анисимовича КОЧЕТОВА.

Кочетов продержался на этом посту почти пять лет, и можно с уверенностью сказать, что это были самые мрачные годы не только в многострадальной истории «Литгазеты», но и в нашей литературной жизни. (Даже в сталинские времена «Литгазета» была свободнее и живее, чем при Кочетове.)

Получив это назначение, Кочетов окружил себя сонмом приверженцев, а то и просто холуев.

Назову лишь тех, чьи имена мелькают в «ЦДЛ-иаде» Паперного:

ШАМОТА – Николай Захарович. Украинский литературовед. Был вывезен Кочетовым из Киева и взят им в замы.

ДРУЗИН – Валерий Павлович. Литературный критик. Более известен как литературный функционер. Был главным редактором журнала «Звезда», прославился активным участием в травле Зощенко.

Тоже был приглашен Кочетовым в «Литгазету» на должность заместителя главного редактора.

КЕДРИНА – Зоя Сергеевна. Критик, литературовед. Прославилась участием в процессе Синявского и Даниэля (играла в нем роль общественного обвинителя). В кочетовской «Литгазете» одно время заведовала отделом русской литературы.

Надо разъяснить и другие, подчас мало что говорящие сегодняшнему читателю имена.

РУБЕН, упоминающийся в поэме, это – Рубен Николаевич СИМОНОВ, замечательный актер и режиссер, народный артист СССР, главный режиссер Театра им. Вахтангова. В одной обойме с «кочетовцами» оказался потому, что поставил в своем театре инсценировку романа Кочетова «Братья Ершовы», прославлявшегося тогда официозной советской критикой как самое последнее выдающееся достижение социалистического реализма.

КОСТЯ – Константин Михайлович СИМОНОВ.

ЛОПАТКИН – главный герой романа В. Дудинцева «Не хлебом единым».

Не совсем понятное сегодня выражение «ГУЛИЕВАТЫЕ НОСЫ» намекает на характерный кавказский нос писателя ГЕОРГИЯ ГУЛИА – многолетнего, практически бессменного (при всех редакторах), члена редколлегии «Литературной газеты».

В заключение – еще несколько поясняющих слов о некоторых, теперь уже (слава Богу!) прочно забытых, именах и фамилиях.

ПУХОВ – Юрий Александрович. В кочетовской «Литгазете» – заместитель редактора отдела литературы Мих. Алексеева. Прославился тем, что опубликовал под своим именем на страницах «ЛГ» главу из макета учебника Л. И. Тимофеева, за что – после большого скандала и несмотря на бешеное сопротивление многочисленных защитников – был все-таки уволен.

МАРКОВ – Алексей Яковлевич. Поэт, по аналогии с известным черносотенным депутатом Государственной думы получивший прозвище: «Марков Второй».

СОЛОВЬЕВ – Борис Иванович. Литературный критик. Заместитель главного редактора издательства «Советский писатель», с особым усердием и даже с некоторым садизмом выполнявший свои редакторские (цензорские) обязанности.

ЛЕСЮЧЕВСКИЙ – Николай Васильевич. На протяжении многих лет возглавлял издательство «Советский писатель». В справочнике Союза писателей значился как критик. Но из его критических работ известны только выполненные по заданию следственных органов НКВД «внутренние рецензии», разоблачающие антисоветскую деятельность Николая Заболоцкого, Павла Васильева и Бориса Корнилова.

САМАРИН – Роман Михайлович. Литературовед. Профессор МГУ. Автор многочисленных книг и статей о Бальзаке, Гете, Гюго, Драйзере, Золя, Шиллере и проч. Более известен как партийный функционер. Если воспользоваться терминологией А. Твардовского, который делил писателей на «птиц певчих» и «птиц ловчих», как и предыдущий персонаж, безусловно относится к категории «ловчих».

ГРИНБЕРГ – Иосиф Львович. Литературный критик, известный главным образом своей готовностью выполнить любое задание любой редакции.

ЗЕЛИНСКИЙ – Корнелий Люцианович. В «Чукоккале» К. И. Чуковского Виктор Шкловский называет его: «Карьерий Вазелинский». Выступая на собрании, где клеймили Пастернака, требовал сурового наказания для Вячеслава Всеволодовича Иванова, который демонстративно не подал ему руки. Именно этот эпизод и нашел отражение в строчках Паперного: «Он сына друга предлагает на всякий случай сдать в тюрьму».

СЫТИН – Виктор Александрович. Автор никому (даже тогда) не известных путевых очерков и «научно-фантастических повестей для юношества». Основная литературная деятельность этого «писателя» протекала по линии парткома.

ГУС – Михаил Семенович. Литературный критик. Характеристикой его литературно-критической деятельности могут служить названия самых известных его статей: «К критике ревизионизма», «Американские империалисты – вдохновители мюнхенской политики». Особенно запомнилась мне статья М. Гуса «Правда эпохи и мнимая объективность», в которой о первой повести Владимира Войновича говорилось, что автор ее «придерживается чуждой нам поэтики изображения жизни как она есть».

ШКЕРИН – Михаил Романович. Литературный критик. О направлении его литературно-критических интересов говорит название одной из главных его книг: «Тайны творчества. Ефим Пермитин и его романы».

ВОЛКОВ – Анатолий Андреевич. Литературовед. О характере его литературоведческих сочинений тоже можно судить по названию главного его труда: «Поэзия русского империализма».

ЧЕРТОВА – Надежда Васильевна. В справочнике Союза писателей значится как «прозаик». В описываемое время была секретарем правления Московской писательской организации.

ВАДИМ – Вадим Михайлович Кожевников – в то время главный редактор журнала «Знамя».

СКОРИНО – Людмила Ивановна.