Письмо в редакцию журнала «Вопросы литературы»

Полемика

О ЖАНРЕ ПУБЛИКАЦИИ В «ВОПРОСАХ ЛИТЕРАТУРЫ»

Письмо в редакцию журнала «Вопросы литературы»

Заглянув в четвертый номер журнала (июль — август) за этот год и увидев там публикацию «К истории «ссоры» Максимилиана Волошина и Ильи Эренбурга в 1920 году», содержащую 8 писем, я не без любопытства раскрыл ее, поскольку основные документы по этой «истории» давно мною опубликованы.

Неожиданности начались уже с вступительной заметки публикатора И. Левичева (Коктебель, Дом-музей Волошина), где утверждается, что в 1917 году Эренбург вместе с женой Л. Козинцевой оказался в Ялте, узнав о чем Волошин стал приглашать их погостить в Коктебель, но поездка состоялась только в январе 1920 года. Увы, И. Г. Эренбург в 1917 году не только еще не был женат на Л. М. Козинцевой, но даже еще не видел ее. А вот в Коктебеле в середине октября 1917 года он как-раз-таки гостил у Волошина, причем авторская копия письма Волошина Эренбургу, где есть воспоминания об этом и о тогдашнем восторженном отношении его матери (Е. О. Кириенко-Волошиной, или Пра) к Эренбургу, хранится именно в Доме-музее Волошина, чего Левичев не знает. Это письмо, текст которого был любезно предоставлен мне В. Купченко, опубликовано мною как в большой статье «Эренбург, Савинков, Волошин в годы смуты (1915-1918)» («Звезда», 1996, № 2), так и в трехтомной переписке Эренбурга (М.: «Аграф», 2004, 2006). Как не знает Левичев и того, что о своей поездке к Волошину в 1917 году Эренбург написал в четвертой главе второй книги общеизвестных мемуаров «Люди, годы, жизнь».

Далее публикатор утверждает, что Эренбург вместе с женой Л. Козинцевой и ее подругой Ядвигой Соммер приехал в Коктебель в январе 1920 года, хотя он приехал в самом конце декабря, а свою подругу Я.И. Соммер Эренбург познакомил с Л. М. Козинцевой сам (об истории дружбы Я.И. Соммер с Эренбургом и, в частности, о ее пребывании в Коктебеле в 1920-м легко узнать из ее Записок, напечатанных и прокомментированных мною в историческом альманахе «Минувшее» — № 17 — в 1994 году).

Теперь о самой публикации. В ней 8 писем, про которые «публикатор» утверждает, что они печатаются впервые. Три первых письма Волошина Эренбургу 1917 года были опубликованы мною в «Звезде» (1996, № 2) и в книге «Почта Ильи Эренбурга» (М., 2006, № 2, 3, 4). Письмо № 5 Левичеву неизвестно и в «Вопросы литературы» не попало; первый лист письма № 3 утрачен, второй лист начинается с середины фразы, но «публикатор» начинает его с большой буквы и делает первым. Что касается писем и записок Эренбурга матери Волошина, связанных с кухонной ссорой, то их сохранилось четыре, но существо нехитрого дела полностью раскрывается в первом из них, самом подробном и опубликованном (по тексту ИРЛИ) в книге: Илья Эренбург «Дай оглянуться… Письма 1908-1930». М., 2004, № 72. В публикации Левичева его нет, но приводятся второе (записка), ответ Пра (упоминаемый нами в комментариях), третье письмо Эренбурга и длинный ответ на него Пра.

Наконец, последним печатается письмо Волошина 1920-го — оно вошло в книгу «Почта Ильи Эренбурга» (№ 6).

Итак, из 8 писем этой «публикации» впервые напечатаны лишь не включенные в трехтомную переписку Эренбурга как не имеющие ни литературного, ни биографического значения записка и письмецо Эренбурга к матери Волошина и два ее ответа с перечислением пропавших вещей. Что и говорить, сюжет, достойный публикации в журнале «Вопросы литературы»!

Я не удивляюсь тому, что на Украине, в коктебельском музее Волошина, теперь работают не квалифицированные, зато претенциозные люди, но тому, что столь непрофессиональный материал не встретил никакого препятствия на пути к читателю в редакции «Вопросов литературы», где печатаюсь тридцать лет и где в прежние годы такое было попросту немыслимо, удивляться все же приходится.

Прошу опубликовать мое письмо в ближайшем номере журнала.

Б. ФРЕЗИНСКИЙ

20 октября 2011.

г. Санкт-Петербург

К истории одной «ссоры». Ответ Б. Фрезинскому

Сначала о том, с какой целью была предпринята нами публикация по истории «ссоры» Ильи Эренбурга с Максимилианом Волошиным в 1920 году. Мы хотели представить весь корпус эпистолярных материалов, хранящихся в фондах музея М. Волошина, и именно в тех вариантах машинописных копий, которые имеются в фондах музея в Коктебеле, а не их списки из ИРЛИ или иных частных собраний.

Почему это важно? Ответ потребует некоторого экскурса в историю волошинского архива в фондах музея, вокруг которого до сих пор ходят домыслы, приводящие к разного рода недоразумениям. Это будет полезно и Б. Фрезинскому, чья фамилия не значится в Книге учета фондовых выдач.

Как известно, согласно завещанию Марии Степановны Волошиной, вдовы поэта, весь волошинский архив (творческие рукописи, переписка, документы и т. д.) должен был быть передан в Институт русской литературы (Пушкинский Дом). Эта передача началась еще при ее жизни в 1970-е годы. Деятельное участие в работе принимала научный сотрудник РО ИРЛИ и первый главный хранитель фондов музея Р. Хрулева, позднее — жена В. Купченко.