Письмо из редакции

г. Петрозаводск.

Марату Васильевичу Тарасову.

Уважаемый Марат Васильевич,

то, что сказано было о Вашем творчестве на декаде карельской литературы и искусства в Москве, очень меня заинтересовало. Мне, одному из ленинградских литературных критиков, много приходится работать с молодыми писателями, и творчество каждого нового поэта вызывает естественное желание поближе с ним познакомиться, тем более когда о нем с похвалой отзываются большие поэты. Михаил Светлов, судя по отчету газеты «Литература и жизнь», нашел в Ваших стихах «умение через точную поэтическую деталь раскрывать большие и жизненно важные темы». Если эти слова справедливы, Вы владеете одним из наиболее трудных «секретов» стихотворного мастерства.

Я приобрел Ваш последний сборник «Малая пристань», внимательно его прочитал, мне захотелось поделиться с Вами своими впечатлениями, и я решил написать Вам это письмо.

В этом Вашем сборнике есть ряд стихотворений, свидетельствующих о том, что человек Вы, несомненно, способный. Назову хотя бы такие вещи, как «Вот колокол сонно прозвякал…», «В пути», «Нагую землю листьями латая…», «Бакенщик», «О дружбе». Они написаны тепло, взволнованно, в них чувствуется художническая наблюдательность. Может быть, именно их и имел в виду М. Светлов, когда так одобрительно о Вас отозвался. Но скажу откровенно: таких стихотворений в Вашем сборнике не так-то уж много. И как бы ни подтверждали они Ваши поэтические возможности, рядом с ними напечатаны такие строки и строфы, которые говорят об ином: подлинным поэтическим мастерством, искусством точной поэтической детали Вы владеете еще далеко не достаточно.

Характерно в этом отношении стихотворение, которым Вы открываете сборник: «Памятник В. И. Ленину»:

В центре города памятник Ленину есть,

Ты на площадь сегодня придешь, как бывало,

И, взглянув на него, ты подтянешься весь,

Проходя мимо каменных плит пьедестала.

И когда бы здесь ни был ты –

в ранний ли час,

Или в час,

когда отблески солнца

померкнут, –

Каждый раз ты как будто проходишь

проверку

– Под прищуром внимательных ленинских

глаз.

Мнится: вождь по ступеням, беззвучным и гладким,

На трибуну взбежал,

шапку зимнюю

сжав…

На пальто,

набиваясь в гранитные складки,

Густо падает снег,

суховат и шершав.

А пальто Ильичево распахнуто ветром –

Нестихающим ветром, октябрьским,

родным.

С камня этого, равного считанным метрам,

Многоверстная родина – вся перед ним.

И он молча глядит, увидав в отдаленье

И Цимлянское море и море огней…

Если он и молчит, то молчит от волненья

Перед всем, что увидел с трибуны своей.

Ленин взбегает на каменную трибуну и вглядывается, взволнованный, в открывшиеся перед ним просторы родины… Как много можно было в этом образе передать!

Но Вы, к сожалению, не сумели проникнуть в «живую душу» образа. Вы ограничились внешним изображением памятника и использовали совершенно «стандартные» детали: распахнутое октябрьским ветром пальто, прищуренные внимательные глаза, Цимлянское море и «море огней». Нет во всем этом и признака каких бы то ни было творческих поисков. Больше того, Вы даже не задумались над тем, что должен был увидеть Ваш Ленин? Стихотворение, которое могло и должно было стать прологом к сборнику стихов о новой Карелии, превратилось в обезличенную риторическую «запевку», в которой ничего поэтически-конкретного нет.

И подобных стихотворений в Вашей книге, к сожалению, немало.