Письма советским корреспондентам. Публикация В. Александрова

Драйзер и Россия. Долгим и нескорым был путь в изучении этой страны юношей, а потом писателем Драйзером. Автор «Американской трагедии» вспоминал о своем знакомстве с Россией: «Еще мальчиком в Чикаго в 80-х годах я был глубоко потрясен тем, что прочитал о политических ссыльных в Сибири. Я впервые начал относиться с сочувствием к народу, жестоко угнетавшемуся царскими тиранами. Постепенно я стал больше узнавать о вашем освободительном движении, о борьбе за раскрепощение русского народа. Затем я познакомился с романами Тургенева, Достоевского, Толстого. Я осознал, что речь идет о народе не только мощном своей многочисленностью, но и замечательном по своему характеру, об одном из величайших народов мира, который американцы должны познать. Мне лично действия и мысли русских людей, отраженные вашей великой литературой, позволили лучше понять жизнь, чем общение с людьми моей собственной страны. Они – эти представители вашей литературы – оказались ближе к глубокой реальной жизни, чем та внешняя реальность, которая окружала меня в моей стране и была лишь тенью подлинной осмысленной жизни»¹.

Маргарет Тьядер, секретарь Драйзера, вспоминала, что писатель «всегда чувствовал себя сродни русскому темпераменту, русскому гению». «Еще до революции 1917 года, – продолжает М. Тьядер, – Драйзер находился под влиянием русских писателей. В 1897 году он прочитал Толстого, приблизительно с 1906 года открыл Тургенева и Достоевского. В книгах этих гениев и позже в произведениях Пушкина, Гоголя, Горького и других он увидел картину жизни в великолепном художественном изображении, ярких красках и пафосе. Он был покорен художественным мастерством этих великих мастеров и был полон сострадания к героям, которых они изображали. Всюду, где он жил, на его книжных полках стояли произведения русских писателей»².

От России Драйзер шел к русской литературе, от русской литературы – к России.

Мы не располагаем развернутыми откликами американского писателя на события Великой Октябрьской революции. Сохранилась лишь краткая запись в дневнике от 9 ноября 1917 года. В этот день Драйзер записывал: «Сообщения из России: большевики свергли Керенского. Хорошо»³. Интерес автора «Американской трагедии» к Советской России усилился в 20-е годы, и в 1927 году он совершает одиннадцатинедельную поездку по стране. В результате поездки появилась книга «Драйзер смотрит на Россию» (1928). Квинтэссенцией этой книги стала статья «Что я увидел в Советской России?» (1928). «Я не вполне согласен ни с теорией, ни с практикой советской формы правления, – писал Драйзер, – но должен сознаться, что она обладает поразительными качествами. И я считаю, что советcкий строй удержится в России на долгое время. Больше того – он распространится и бесспорно окажет значительное влияние на все другие государства. Мне думается, что и моей родине со временем предстоит «советизироваться», – быть может, еще на моем веку»⁴.

В разрушенной гражданской войной и интервенцией России Драйзер увидел ростки мощи Советского государства. «Я пришел к выводу, – писал он, – что Россия, по всей вероятности, превратится в одну из самых мощных экономических сил, какие когда-либо существовали в мировой истории». Драйзер одобряет действия Советского правительства, поставившего своей целью покончить в стране с безработицей. «Руководители Советского государства, как практики, так и теоретики, – отмечает писатель, – отлично понимают, что труд в той или иной его форме, умственный или физический, – наилучшее занятие для всех людей, тогда как наихудшее – безделье, как вынужденное, так и добровольное. Осознав это, руководители Советского государства взяли на себя распределение работы среди населения и искоренение безделья. Это я одобряю»⁵. «Здесь стремятся превратить труд из мучительного, нелюбимого и плохо оплачиваемого занятия в радость и удовольствие»⁶.

«В России, – заключает свою статью Драйзер, – я увидел народ, умеющий мыслить. Именно в России скорее, чем в какой-либо другой стране, суждено в наши дни появиться великим откровениям как в смысле практических преобразований, так и в области мысли. Так по крайней мере верю я. Мы живем в беспокойную эпоху, наш западный мир мечется в поисках выхода из тупика, – и неужели теперь, когда Россия может дать нам что-то новое, здравый смысл не подскажет нам, что надо помочь ей создать все, что она может»⁷. В этом же 1927 году Драйзер начинает вести переписку с советскими государственными, общественными и литературными деятелями.

Ниже публикуется избранная часть этой переписки, – вся она выходит в издательстве «Прогресс».

Автор публикации приносит благодарность профессору Калифорнийского университета Хью Маклейну, приславшему многие приводимые ниже копии материалов, хранящихся в Библиотеке Университета Пенсильвании, а также директору Библиотеки Университета Пенсильвании Ричарду Де Геннаро за разрешение публиковать эти материалы.

Сергею ДИНАМОВУ

Пятое января 1926 [1927] года.

Уважаемый г-н Динамов!

Разрешите поблагодарить Вас за крайне интересное письмо от 10 декабря, а также за ту статью, которую Вы написали обо мне. Статью переводят, так что скоро я смогу понять и полностью оценить то, что Вы сделали⁸.

Я весьма сожалею, что не смог побывать в России этим летом. Времени было так мало, что я не смог включить Вашу страну в свою доездку. Надеюсь, что когда-нибудь совершу большое путешествие по Вашей стране.

Теперь относительно Ваших вопросов: мне кажется, что влияние или воздействие одного писателя на другого едва ли происходит сознательно. Конечно, существуют определенные типы людей, чьи мысли и взгляды во многом схожи; так, например, одинаково их понимание и сочувственное отношение к жизни, и когда двое или более таких людей излагают свои мысли на бумаге, люди тотчас начинают искать, в чем один подражает другому. Но чаще всего случается так, что писатели при этом даже не знакомы с произведениями друг друга. Что касается Фрэнка Норриса⁹, то я впервые познакомился с ним и его книгами, когда он был рецензентом в «Добледэй-Пэйдж энд компани»¹⁰, а я принес им «Сестру Керри». Книга увлекла его, и при всех сложностях, с которыми я столкнулся, он стойко поддерживал меня, так что, должен сказать, он скорее помогал опубликовать мою первую книгу, нежели вдохновлял на ее создание.

Теперь относительно социальной действительности. Могу сказать, что у меня нет никаких определенных теорий о жизни или же решений экономических и политических проблем. Жизнь я понимаю как живой процесс, который в конечном итоге никак от нас не зависит. Конечно, наука, искусство, экономический прогресс облегчают, улучшают и совершенствуют материальные условия жизни человечества, и для огромного большинства людей это кое-что значит. Но со времен христианства, как мне кажется, не существовало теорий, которые бы были чем-то большим, чем теорией. А сфера бытия человека – вещь практическая, а не умозрительная. Ничто не властно изменить его чувств, первобытного, животного отношения к жизни. Алчность, эгоизм, тщеславие, ненависть, страсть, любовь в той или иной мере присущи каждому из нас, и пока они живы, утопия невозможна. Каждое новое поколение, новый век порождают новые обычаи, идеи, теории, но бедность, нищета, несостоятельность существуют рядом со счастьем, силой, мощью, богатством, и, без сомнения, так будет всегда. И до тех пор, пока высший разум, который творит этот мир, не сочтет нужным изменить природу человека, я думаю, жизнью всегда будет управлять закон выживания наиболее приспособленных, будь то в монархической Англии, демократической Америке или Советской России.

В заключение хочу сказать: я так мало знаю о том, что сейчас происходит в России, что мне трудно составить какое-либо определенное мнение об этом, однако надеюсь, что из этого получится нечто прекрасное, величественное и впечатляющее.

Искренне Ваш

Драйзер.

Переводы всех писем Т. Драйзера известному литературоведу Сергею Сергеевичу Динамову (1901 – 1939), за исключением особо оговоренных случаев, даются по ксерокопиям с машинописных копий, хранящихся в фонде Теодора Драйзера, входящем в специальные фонды Библиотеки Ван Пелта Университета Пенсильвании (The Theodore Dreiser Collection, Special Collections, Van Pelt Library, University of Pennsylvania. В дальнейшем в тексте даются указания на фонд Теодора Драйзера).

С вступительными статьями С. Динамова в 1928 – 1930 годах выходило Собрание сочинений Т. Драйзера.

200 Вест, 57-я улица, Нью-Йорк

14 октября 1928 года.

Дорогой Динамов!

Вы мне льстите. Боюсь, это может показаться тщеславным, но хочу надеяться, что Вы правы. Я рад, что Вы получили книги в целости и сохранности. Надо полагать, что теперь единственное, чего у Вас нет, – моих «Пьес о естественном и сверхъестественном», «Руки гончара», «Двенадцати мужчин» и «Красок большого города». Если это не так, то сообщите, и я пришлю Вам все, чего у Вас еще нет.

Если Вы действительно хотите оказать мне услугу, выясните, как обстоят мои дела в Госиздате. Как Вам известно, я заключил с ними договор, который находится в Союзе писателей в Москве. Вы можете получить его там в любое время, когда захотите, или, быть может, в Госиздате. <…> Судя по письмам, которые я получаю, книги вызывают значительный интерес. Если это так, Госиздат, приступая к работе по изданию всех моих книг, должен понимать, что за ними стоит. Например, при издании «Финансиста» и «Титана» они должны знать, что это две части трилогии, работа над которой еще продолжается. Третья часть будет называться «Стоик», и я вот-вот начну работать над нею. Она будет закончена самое большее через год. Если к этому времени Госиздат издаст «Финансиста» и «Титана», то надо будет объяснить, что это третий том, и затем продавать их все вместе, то есть как трехтомник. Так было в Германии, так было в Англии, и нет причин Государственному издательству отказываться от этого разумного опыта в России.

1. Цит. по: Ал. Исбах, Теодор Драйзер и Россия. – «Литературная газета», 5 января 1946 года.[↩]
2. Маргарет Тьядер, Драйзер и Россия. – «Неделя», 1974, N 47, с. 18.[↩]
3. Theodore Dreiser, American diaries 1902 – 1926, Philadelphia, 1982, p. 202[↩]
4. ЦГАЛИ, ф. 1397, оп. 2, ед. хр. 9, л. 19[↩]
5. Tам же, л. 20.[↩]
6. Там же, л. 23.[↩]
7. Там же, л. 31.[↩]
8. Письмо и статья С. Динамова неизвестны.[↩]
9. Фрэнк Норрис (1870 – 1902) – американский писатель и критик.[↩]
10. Книгоиздательская фирма.[↩]