Письма разных лет. Вступительная заметка, публикация и комментарий Б. Сарнова

В 1926 году, в одном из своих путевых очерков, вошедших впоследствии в книгу «Виза времени», И. Эренбург поделился с современниками таким опасением:

«Этим летом в Абрамцеве я глядел на клены сада и на покойные кресла. Вот у Аксакова было время, чтобы подумать обо всем. Его переписка с Гоголем – это неторопливая опись души и эпохи. Что оставим мы после себя? Расписку: «Получил сто» (прописью). Нет у нас ни кленов, ни кресел, а отдыхаем мы от опустошающей суеты редакций и передних в куш вагона или на палубе. В этом, вероятно, своя правда. Время обзавелось теперь быстроходной машиной. А автомобилю нельзя крикнуть: «Остановись, я хочу разглядеть тебя поподробней!» Можно только сказать про беглый свет его огней».

Оказалось, однако, что отсутствие кленов и покойных кресел – не помеха. Если заглянуть в письма, оставшиеся от некоторых писателей, принадлежащих к тому же поколению, к которому принадлежал Эренбург, обнаружится, что они тоже представляют собой «опись души и эпохи», пожалуй, не менее обстоятельную, чем переписка Аксакова с Гоголем.

Но о себе И. Эренбург сказал чистую правду. В отличие от многих своих сверстников, сам он не любил, да и не умел писать писем, представляющих подробное изложение его настроений, воззрений, взглядов на жизнь, на литературу, на искусство. Как правило, его переписка носит характер сугубо деловой. Письма предельно лаконичны, насыщены фактами, просьбами, не всегда поддающимися расшифровке намеками. Стоит только ему вплотную приблизиться к границе, за которой лежит область философствований или лирических излияний, как он тотчас же себя обрывает: «…Далее может начаться лирика или философия и я, будучи сухим по природе, вовремя останавливаюсь».

И тем не менее, будучи собраны воедино, эти письма много скажут читателю.

О письмах И. Эренбурга, публикуемых в этом номере## Приносим благодарность И. И. Эренбург и Т.