Писатель и время
«Творчество Константина Федина. Статьи. Сообщения. Документальные материалы. Встречи с Фединым. Библиография», «Наука», М. 1966, 631 стр.
Книга «Творчество Константина Федина» появилась в канун 75-летия со дня рождения выдающегося советского писателя, и такое совпадение, разумеется, не было случайным. Но менее всего эта книга похожа на стереотипные юбилейные издания, ограничивающие свою задачу парадным славословием и усердно наводящие хрестоматийный глянец на творческую индивидуальность художника. Даже при беглом ознакомлении с книгой убеждаешься в том, что перед нами серьезное, действительно научное издание, полно воссоздающее облик писателя, многообразно исследующее связи художника с эпохой.
Здесь изучаются не только этапы творческой деятельности Федина, но и важнейшие проблемы развития советской литературы на протяжении нескольких десятилетий – в связи с творчеством автора «Городов и годов», «Первых радостей», «Необыкновенного лета». Духовный облик писателя, ставшего одним из классиков советской литературы, раскрывается на фоне бурной литературной жизни нашего времени в единстве с основными идейно-эстетическими принципами искусства социалистического реализма.
Яркий пример такого анализа – статья М. Кузнецова «Константин Федин и советский роман», открывающая сборник. В переплетении многих тем и проблем, характеризующих широкие эпические полотна Федина, критик находит главное – судьбы гуманизма, революции и интеллигенции в новом обществе. Рассматривая под этим углом зрения все романы Федина, исследователь точно и емко определяет специфику каждого из них, конкретный аспект решения интересующей его темы. В романе «Города и годы» он видит торжество гуманизма нового мира и крушение абстрактного гуманизма, бессильного соединить идеал с действительностью. «Братья» как бы дополняют «Города и годы», решая на том же материале эпохи революции и гражданской войны проблему гуманизма в новом, рождающемся мире, проблему искусства и революции.
Своеобразие каждого из фединских романов не обособляет их, однако, от общих процессов развития советской литературы на разных этапах. Отмечая,: например, характерное для романов 30-х годов тяготение я большим эпическим обобщениям, к психологически углубленному раскрытию значительных социальных конфликтов, М. Кузнецов органично включает в этот поток романов и «Похищение Европы» Федина, где эпические картины общественной жизни Запада сочетаются с тонким психологическим анализом, и «Санаторий Арктур», в котором тема столкновения людей старого и нового мира раскрывается в сложных, душевных переживаниях персонажей. А говоря о «Первых радостях» и «Необыкновенном лете», написанных уже в 40-е годы, исследователь переносит акцент на проблему положительного героя, что позволяет ему соотносить эти романы с литературой Великой Отечественной войны. В Кирилле Извекове, Петре Рагозине, Аночке Парабукиной он видит духовных предшественников современных героев – тех, чьей кровью, мужеством, величием духа была одержана победа над фашизмом. И такое же остро современное, звучание присуще «Костру», отразившему идейные и эстетические споры последних лет, поиски новых нравственных критериев жизни.
Гуманистическая тема, проходящая через все фединское творчество, исследуется и в других статьях сборника. В работе Б. Брайниной «В литературном мире нет смерти…» эта тема рассматривается в связи с толстовскими традициями фединского творчества. Мастерство психологического анализа, умение показать движение мысли человека, постепенно прорывающейся сквозь эмоцию, творческое использование толстовских приемов внутреннего монолога и внутреннего диалога в изображении душевных коллизий героев, искусство перехода от ораторской приподнятости к задушевному лиризму – всему этому Федин учился у Толстого. Но связи двух писателей шире. Б. Брайнина глубоко права, когда говорит о верности Федина Толстому в главном – в умении сделать исторический материал современным, связать с ним острые проблемы сегодняшнего дня – проблемы морали, быта, общественных взаимоотношений.
Вместе с тем мимо внимания исследователя не проходит та подспудная полемика, которую Федин неустанно ведет с Толстым, выступая против толстовской покорности, пассивности, против идеалистического толкования законов истории. Громадный личный опыт, почерпнутый в годы революции, позволяет Федину видеть в человеке не слепого раба предопределенных свыше законов, а творца, сознающего себя двигателем истории вперед, к справедливому переустройству мира. И вполне естественно, что в трактовке Б. Брайниной проблема традиций и новаторства перерастает рамки чисто эстетической категории, наполняется этическим, социальным содержанием.
Заключая исследование, Б. Брайнина обоснованно сетует на то, что конкретным вопросам художественного мастерства наши критики не уделяют должного внимания. К сожалению, однако, в статье самой Б. Брайниной художественная специфика, проблемы стиля исследуются явно недостаточно, хотя поставленная автором проблема толстовских традиций у Федина давала возможности для широкого сопоставительного анализа.
Вообще почти все работы сборника, посвященные мастерству писателя, носят преимущественно теоретический характер. Безусловно, такой аспект исследования важен, плодотворен, и опубликованные в сборнике статьи С. Машинского («Писатель в раздумьях о своем ремесле») и В. Виноградова («К. А. Федин как теоретик литературы») подтверждают это. И тем не менее нельзя не сожалеть, что среди многочисленных работ сборника лишь одна посвящена конкретным проблемам писательского мастерства, анализу художественной ткани романов, самой технике словесно-художественного творчества. Речь идет о статье И. Борисовой «Особенности стиля романов Федина «Первые радости» и «Необыкновенное лето». Однако, ценная отдельными наблюдениями (например, о полемическом диалоге, диалоге с «подводным течением» и др.), в целом статья, думается, не удалась, попытка соединить узколингвистический анализ с приемами литературоведческого исследования оказалась безуспешной.
Большой интерес вызывает статья Е. Краснощековой «От «Пустыря» к «Трансваалю», посвященная новеллам Федина 20-х годов. Особенно содержательны страницы, где речь идет о Вильяме Сваакере – герое рассказа «Трансвааль». Известно, что в критике этот образ обычно рассматривался как серьезный идейно-художественный срыв писателя. Е. Краснощекова не упрощает социальный смысл характера и отношение автора к своему герою. Она замечает, что «стойкость», сила Сваакера в некоторой мере симпатичны автору. Однако чувствуется и ненависть художника к хищнической натуре Сваакера, он как бы предупреждает об опасности паразитирования таких хищников-кулаков на патриархальной беспомощности мужиков.
Жаль, однако, что богатый, вдумчивый анализ ранних рассказов Федина не связан у Е. Краснощековой (в отличие от уже упоминавшейся статьи М. Кузнецова) с общими направлениями в развитии литературы 20-х годов. А ведь было бы весьма уместно, говоря, например, о «Трансваале», вспомнить и другие произведения тех лет на деревенскую тему («Барсуков» Л. Леонова, повести А. Неверова, Л. Сейфуллиной и др.) и сопоставить их с «Трансваалем». Да и книги поборников избяной, кондовой крестьянской Руси, вроде Н. Клюева или С. Клычкова, также могли бы способствовать выявлению своеобразия Федина в подходе к деревенской теме.
«Книга трудной судьбы» – так назвал Б. Бялик Свой очерк о сложной, поистине драматической истории книги Федина «Горький среди нас». Известно, что первая часть этой книги, опубликованная в 1943 году, получила в печати высокую оценку, а когда через год появилась вторая часть, тон критики резко изменился. В вину Федину ставилось то, что он неверно изобразил литературное окружение Горького, пытался будто бы реабилитировать «правых воинствующих деятелей декаданса», преувеличивал роль группы «Серапионовы братья» в развитии советской литературы.
Б. Бялик энергично и страстно опровергает эти несправедливые нападки на произведение Федина. Он убедительно доказывает, что никаких дифирамбов по адресу А. Волынского, Ф. Сологуба и других представителей декадентской литературы у Федина не было, что они характеризовались как антиподы Горького, как «последние могикане того литературного декаданса, от влияния которого Горький помогал освобождаться молодым писателям» (стр. 93). Исследователь указывает далее, что ведущую роль «серапионов» в литературе начала 20-х годов Горький связывал с талантливостью, творческой одаренностью большинства членов группы, а не с их программными заявлениями. Что же касается Федина, то, будучи сам в рядах «серапионов», он, естественно, не мог резко осуждать деятельность своих товарищей по перу; но и апологетического отношения к их деятельности у него тоже нет. Теперь это замечательное мемуарное произведение Федина извлечено, наконец, из забвения. «Горький среди нас» – книга не только беллетристически интересная, но и поучительная: она уточняет наше понимание литературного процесса 20-х годов.
Среди материалов сборника особо выделяется небольшая по объему статья В. Шкловского «О Константине Федине». И не только потому, что она написана в характерной для В. Шкловского форме эссе и содержит воспоминания о встречах с Фединым еще в 20-е годы на собраниях «серапионов» в Петроградском доме искусств. Здесь привлекают прежде всего раздумья В. Шкловского над последними фединскими романами как новом явлении в истории романа, над эволюцией этого жанра в литературе вообще. В 20-е годы В. Шкловский, как известно, был убежден в том, что старый роман в самом ближайшем будущем будет вытеснен документальной прозой, очерками и прочей «литературой факта». Прошло четыре десятилетия, и теперь он признается в том, что жанр романа с честью выдержал испытание временем, что сохранил неувядаемую художественную ценность первый роман Федина «Города и годы», который он когда-то решительно отвергал.
Раздел статей завершается обширной работой саратовского литературоведа П. Бугаенко «Изучая Федина», в которой подводятся некоторые итоги исследования творчества Федина на современном этапе, приводятся данные об изучении произведений писателя за рубежом. Материал, собранный в статье П. Бугаенко, в расширенном и дополненном виде вполне мог бы стать основой для самостоятельного «семинария по Федину», наподобие уже имеющихся книг-семинариев, посвященных Фурманову, Серафимовичу, А. Толстому и другим советским писателям.
Значение статьи П. Бугаенко не ограничивается, однако, обобщением результатов литературоведческих исследований о Федине. Во второй части своей работы он рассказывает о малоизвестных фактах и эпизодах творческой биографии писателя, связанных с началом его литературной деятельности еще в предоктябрьскую эпоху, с участием в группе «Серапионовы братья», с творческой историей романа «Города и годы» и трилогии. Внимание читателей привлекут краеведческие разыскания П. Бугаенко, его любопытные наблюдения над соотношением документальных материалов, отражающих жизнь и быт Саратова и различных местностей Саратовской области, и художественного вымысла в трилогии.
Статья П. Бугаенко естественно подводит читателя к следующему разделу сборника – циклу сообщений о Федине. Много сведений о ранних произведениях писателя, о сызранском периоде его жизни и последующей работе в петроградских газетах в начале 20-х годов содержится в статьях З. Левинсона «Разыскании о К. А. Федине» и П. Ширмакова «Публицистическая и литературно-критическая деятельность К. А. Федина 1919 – 1921 годов». Работа немецкого литературоведа Вольфа Дювеля «Федин в Германии» предлагает новый материал к биографии Федина, касающийся его пребывания в Германии в 1914 – 1918 годах, рассказывает о том, как складывалось мировоззрение молодого писателя под влиянием социал-демократической пропаганды. Изучению творчества Федина в Чехословакии посвятил свою статью чешский ученый Мирослав Заградка. Эти выступления зарубежных специалистов помогают уяснить масштабы европейской известности Федина, популярность его сочинений в других странах.
Напечатанные в томе письма Федина к деятелям литературы и искусства (публикация и комментарии Л. Кувановой и А. Хайлова) помогают нам еще глубже осознать необычайную многосторонность фединской натуры, разнообразие художественных интересов писателя, пытливость и жадность его ума. Мы найдем здесь и письма к друзьям, единомышленникам, с которыми он делится радостями и сомнениями своего литературного труда, и воспоминания о том, как создавались его романы, и оценки целого ряда произведений других авторов, и суждения о культуре современного писателя, и многое другое, что свидетельствует о неустанном внимании Федина к насущным общественным и литературным проблемам своего времени.
С разделом писем тематически смыкается другая часть сборника, где опубликованы воспоминания писателей о встречах с Фединым. А. Лебеденко, М. Слонимский, Е. Полонская рассказывают о первых шагах Федина в литературе, о встречах с ним в петроградских литературных обществах начала 20-х годов: Короткие заметки К. Паустовского, И. Соколова-Микитова, навеянные впечатлениями от общения с Фединым, ярко передают ощущение обаяние личности писателя. К. Симонов приводит два письма Федина к нему, содержащих развернутую критику романа «Товарищи по оружию». Письма эти – пример строгого и требовательного отношения писателя к художественному творчеству, не терпящему фальши даже в отдельных деталях и частностях.
Книга завершается обширным библиографическим указателем (составители Н. Захаренко и З. Левинсон) произведений Федина и литературы о нем (на русском языке). Наиболее полный из поныне существующих, этот указатель включает более 1900 названий. Тут и перечень статей Федина, его выступлений, бесед, список общих работ, как специально посвященных Федину, так и содержащих отдельные оценки его творчества, указатель биографических материалов, авторефератов диссертаций, произведений Федина в театре и кино. Без сомнения, этот раздел сборника будет полезен не только специалистам по творчеству Федина, но и более широким кругам читателей, интересующимся вопросами советской литературы.
Новая книга о Федине имеет, как сказано в аннотаций к сборнику, «и монографическое, и историко-литературное, и научно-методическое значение». Труд всего авторского коллектива, и в особенности И. Зильберштейна, непосредственно подготовившего это издание, по справедливости заслуживает самой высокой оценки.
Хочется надеяться, что сборник статей и материалов о Федине не останется единственным в своем роде, что в скором будущем появятся аналогичные книги о Н. Тихонове, А. Фадееве, Л. Леонове, Н. Погодине и других замечательных писателях нашего времени.