Пересмотр суждений о Форсайтовском цикле

1

В нашем литературоведении установились суждения о творчестве выдающегося английского писателя Джона Голсуорси, которые вызывают серьезное сомнение. Особенно это относится к его наиболее известному произведению – циклу романов о Форсайтах.

В последнее время в главе «Джон Голсуорси»»Курса лекций по истории зарубежных литератур XX века» ¹ Д. Жантиева подвела итог длительному периоду изучения творчества Голсуорси как в ее прежних трудах, так и в трудах других советских ученых. И в этих итогах многое спорно.

Можно сказать немало положительного о трудах Д. Жантиевой, посвященных творчеству Голсуорси. В особенности в ее предисловии к первому тому «Саги о Форсайтах», выпущенному в подлиннике², отлично показаны социальные и психологические основы форсайтизма. В этом предисловии очень конкретно и ощутимо дана характеристика образности Голсуорси, мастерства в создании мельчайших острых деталей, обнажающих психологию английского буржуа. В ряде случаев Д. Жантиева обнаруживает глубокое знание переписки, статей, всей совокупности общественно-политических и эстетических суждений Голсуорси. Однако некоторые положения, выдвинутые Д. Жантиевой еще в ее диссертации (1945), которые сохраняются в ее последней работе, нуждаются, на наш взгляд, в критическом пересмотре. Это тем более важно, что именно эти положения – в усиленном, огрубленном виде – появляются постоянно в статьях, предисловиях, комментариях, посвященных Форсайтовскому циклу.

Обратимся к тому, что вызывает сомнение. Это прежде всего вопрос об истинном взаимоотношении первого романа «Собственник» и всего последующего цикла, об оценке идейных и художественных достоинств и недостатков «Современной комедии».

Не заслоняя большого критического содержания романа «Сдается внаем» и всей «Современной комедии», Д.) Кантиевав «Курс лекций…» все же настойчиво возвращается к мысли, что в этих четырех романах цикла «звучит своего рода элегия по уходящей в невозвратное прошлое викторианской Англии» (стр. 388), что все более и более «активизируются» вообще присущие Голсуорси «буржуазно-апологетические тенденции» (стр. 374), что «форсайтовский мир» изображается в этих романах «в розовом свете» (стр. 395). Будто Голсуорси доходит до утверждения «незыблемости форсайтовского порядка» (стр. 395), будто он «…воспевает штрейкбрехерскую деятельность Форсайтов» (стр. 393), будто бы люди, преисполненные «уважения к традициям», – это его «положительные герои» (стр. 392).

Для обоснования мысли о коренной идейной ущербности «Современной комедии» Д. Жантиеву, как и ряд других авторов, привлекает образ Сомса. Еще в 1945 году Д. Жантиева утверждала, что образ Сомса – самый большой грех Голсуорси, его измена себе как художнику» ³. При этом имелся в виду переход от изображения Сомса в первом романе к последующему развитию этого образа, когда Соме, к великой досаде Жантиевой, «перестает быть олицетворением собственничества – социального зла» ⁴.

Вся совокупность этих суждений еще резче высказана в ряде статей других критиков. М. Нерсесова говорит о «стремлении автора реабилитировать Форсайтов», о том, что «образ собственника – Сомса… подвергается на страницах второй трилогии откровенной фальсификации…» М. Нерсесова устанавливает такие отношения между автором и его героем: «Голсуорси тщетно старается возвеличить Сомса…»»Автор вынужден признать беспомощность своего героя…» Удивительно, что о «фальсифицированном»»идеализированном» Сомсе М. Нерсесова говорит дальше: «Стремление к обогащению, оценка общественных событий только с коммерческой стороны по-прежнему характеризуют его восприятие жизни, его отношение к людям и произведениям искусства». Изображение семьи Сомса и Аннет, семьи Флер и Майкла, семьи Дарти, семейных проектов Марджори Феррар, сплошь циничных и фальшивых или пустых человеческих отношений, М. Нерсесова считает «идеализацией и оправданием буржуазной семьи», образы «Современной комедии» она объявляет «беглыми характеристиками, мимолетными набросками» ⁵.

Еще дальше во всех этих отношениях заходит Л. Зонина, которая, впрочем, как и другие авторы, отмечает, что Голсуорси изобразил «картины нищеты и безработицы», «полную растерянность правящих классов» и пр. Говоря о том, как представлена в «Лебединой песне» забастовка 1926 года, Л. Зонина утверждает, будто бы Голсуорси «смакует поголовное штрейкбрехерство Форсайтов» и «не без чувства успокоения пишет о чудовищных танках, которые со скрежетом движутся к рабочим кварталам Лондона» ⁶.

Штрейкбрехерство молодых Форсайтов постоянно расценивается критиками как одно из проявлений и реакционности «автора романа, и оскудения реализма в его творчестве.

В ином духе написано о Форсайтовском цикле в «Истории английской литературы» А. Аникста. «Большим произведением искусства» автор не раз называет и «Сагу о Форсайтах», и «Современную комедию», постоянно их объединяет. Тяготение к правде, «даже если эта правда была ему лично неприятна», Аникст признает постоянным свойством таланта Голсуорси. Тема глубочайшего кризиса, переживаемого буржуазной Англией, признается главной темой в изображении суетливой деятельности Майкла. Описание всеобщей забастовки 1926 года расценивается как составная часть сатирического изображения реакционной буржуазии⁷. Аникст, однако, не только не вступает в полемику (что совсем не входит в задачи его книги), но и обходит многие острые вопросы. Может быть, поэтому кое в чем у него сохраняются противоречащие его общему взгляду проявления воззрений уже названных лами критиков. А. Аникст обнаруживает, например, «поворот в мировоззрении Голсуорси» в образе старого Джолиона, как он представлен в интерлюдии «Последнее лето Форсайта» (1917): «Голсуорси, ранее видевший в Форсайтах только отрицательное и бесчеловечное, замечает теперь в их среде людей, отвечающих его идеалу; (стр. 408).

Почему-то упускается из виду, что уже с первых страниц «Собственника» старый Джолион изображен в самом привлекательном виде. Следовательно, никакого «поворота» в интерлюдии нет. А. Аникст полагает, что в романе «В тисках» в отношении Сомса к Ирен впервые проглядывает «подлинная страсть», и это «несколько смягчает впечатление, оставшееся от его личности после первого романа». Однако на предыдущей странице, говоря об этом первом романе, сам же Аникст говорил о глубоком и все возрастающем чувстве Сомса и о его страсти. Чувство собственника сочеталось с более глубоким и истинным чувством (ср. стр. 408 и 407). Пытаясь раздвоить образ Сомса, Аникст сам себе противоречит.

И совсем непонятно, в связи со всем сказанным Аникстом, его утверждение: «Начав с противопоставления духа собственничества и красоты, Голсуорси в последнем романе о Форсайтах примиряет их». Этот вывод делается не на основании романа в целом, а по поводу одного эпизода: пожар и смерть Сомса. Повторяя в этом своих предшественников, Аникст говорит о «трансформации образа Сомса» (стр. 413).

Интересны некоторые суждения английского критика-коммуниста Ральфа Фокса, изложенные им в короткой рецензии на «Лебединую песню». Р. Фокс говорит о том, что это действительно лебединая песня и семьи Форсайтов, и английского империализма. Распад буржуазии как класса – истинная тема этого романа. В изображении забастовки совершенно правдиво представлены отталкивающие черты молодого поколения Форсайтов. Соме и в этом романе – наиболее жизнеспособный и жадный собственник: «его пристрастие к собственности – господствующее чувство, которое наполняет всю его жизнь» ⁸.

Но Фокса возмущает, что Голсуорси изображает своих антинародных героев так, словно изображает всю Англию. В упорном интересе к деградирующему классу Фокс видит проявление деградации самого писателя. Поэтому он считает, что последний роман «Современной комедии» – лебединая песня и самого Голсуорси.

Каково же истинное взаимоотношение «Собственника» и последующих романов? Какое общее значение имеет образ Сомса Форсайта, связующий все шесть романов? Действительно ли Голсуорси «смакует (!!!) штрейкбрехерство»? Действительно ли «Современная комедия» и особенно «Лебединая песня» и в идейном и в художественном отношении несравненно слабее «Собственника»? В чем своеобразие и каков, удельный вес реализма Голсуорси в Форсайтовском цикле?

2

«Сомс перестает быть олицетворением собственничества», – утверждает Д. Жантиева.

1. »Курс лекций по истории зарубежных литератур XX века» под ред. Л. Г. Андреева и Р. М. Самарина, т. I, изд. МГУ, 1956. [↩]
2. John Galsworthy, The Man of property, Foreign Languages Publishing House, M. 1956.[↩]
3. Д. Жантиева, Эпопея о Форсайтах Голсуорси как отражение собственнической Англии конца XIX – начала XX веков [Машинопись, канд. диссертация], М. 1945, стр. 216.[↩]
4. «Курслекций…» стр. 390.[↩]
5. John Galsworthy, The white Monkey, M. 1953. Предисловие М. А. Нер-сесовой, стр. V, VIII, IX, X.[↩]
6. John Galsworthy, The Man of property, M. 1950. Предисловие Л. Зониной, стр. 10.[↩]
7. А. Аникст, История английской литературы, М. 1956, стр. 404, 405, 409, 412.[↩]
8. Ralph Fox, The novel and the people, M. 1954, p. 31.[↩]