Партийная принципиальность и широта кругозора
И. И.Анисимов, Собр. соч. в 3-хтомах, М., «Художественная литература», т. 1, 1983, 383 с; т. 2. 1984, 414 с; т. 3. 1985, 319 с.
За сорок лет интенсивного труда И. Анисимов не издал ни одной специальной монографии, но оставил ценнейшее наследие в виде огромного количества статей на многообразные темы, которые публиковались в «Правде» и «Литературной газете», в журналах «Коммунист» и «Интернациональная (впоследствии – «Иностранная») литература», предисловий к собраниям сочинений зарубежных классиков и текстов докладов или выступлений на общесоюзных и международных литературных симпозиумах. Только в конце жизни И. Анисимов отобрал из числа своих более чем двухсот публикаций то, что счел наиболее существенным. Так были составлены два сборника статей: «Классическое наследство и современность» (1960) и «Новая эпоха всемирной литературы» (1966), Лишь первый из них застал автора в живых. Позже вышли в свет составленные Р. Анксимовой и Е. Книпович сборники «Мастера культуры» (1968), «Живая жизнь классики» (1974) и «Французская классика со времен Рабле до Ромена Роллана» (1977). Однако многие статьи ни в один из этих однотомников не вошли, и до недавнего времени для ознакомления с ними требовалось разыскивать их в периодике и в коллективных сборниках. Таким образом, выпуск в свет Собрания сочинений И. Анисимова продиктован насущной необходимостью.
Редколлегия трехтомника поступила совершенно правильно, отобрав для этого издания, наряду со зрелыми работами ученого, и лучшее из ранних его публикаций. Это дает возможность наглядно убедиться в том, что И. Анисимов за сорок лет научной деятельности, при непрерывно возрастающей широте своего кругозора, остался верен тем магистральным проблемам, которые волновали его на заре советского литературоведения и которые сохранили свое значение и для сегодняшнего дня.
Удачен в трехтомнике выбор тематического принципа классификации материала. Первый том составлен исключительно из работ теоретико-методологического характера. Во втором и в третьем томах эти же методологические принципы наглядно иллюстрируются в статьях, посвященных отдельным писателям – как классикам, так и – в большинстве случаев – современникам, Статьи эти сгруппированы согласно национальной принадлежности писателей: второй том открывается литературой капиталистического Запада – Германии, Великобритании и США, после чего следуют разделы «Русская и советская литература» и «Литература социалистических стран». Статьи о М. Садовяну, М. Пуймановой и М. Домбровской представляют литературы Румынии, Чехословакии и Польши, которым советская филология уделяла долгое время недостаточное внимание. Третий том полностью посвящен литературе Франции, которой принадлежали основные научные интересы И. Анисимова и большая часть его исследовательских трудов. Этот том в свою очередь состоит из трех разделов: от средних веков до конца прошлого столетия; цикл взаимосвязанных работ о Р. Роллане; ряд небольших статей о других французских писателях XX века.
Далеко не все собранное в этих двух томах равноценно: так, например, во втором томе наряду с развернутыми и обстоятельными исследованиями творчества Г. Манна и Т. Драйзера есть статьи, печатавшиеся в свое время на газетных столбцах – по две странички каждая. Это, разумеется, нарушает пропорциональное соответствие, но в принципе оправдывает себя, поскольку дает представление о широком масштабе научных интересов И. Анисимова.
Все содержание Собрания сочинений, особенно теоретические материалы первого тома, наглядно свидетельствует о том, что характерная дляИ. Анисимова широта тематики объясняется отнюдь не дилетантской «всеядностью». Она – прямое следствие тех принципов, которые составляют основу основ его научной концепции и методологии.
Первый том озаглавлен «Новая эпоха всемирной литературы» и открывается статьей «Всемирная литература и социалистическая революция» (1957 – 1959), которая представляет собой ключ ко всем статьям и разделам трехтомника, их теоретическое обоснование. В ней речь идет о значении Октябрьской революции не только для международной социально-политической жизни (подъем рабочего и антиколониального движения, возникновение коммунистических партий), но и для обусловленной этими социальными явлениями литературной жизни всех стран и континентов. Там говорится о возникновении новой по своей сути революционной литературы, иной раз еще связанной с авангардистской эстетикой и поэтикой, но уже представляющей собою начальный этап литературы социалистического реализма.
Определением сути и генезиса социалистического реализма занимались многие советские теоретики, выступавшие в печати одновременно с И. Анисимовым. Но подавляющее большинство ограничивали себя при этом рамками литературы СССР, в то время как И. Анисимов и в названной выше статье, и в других своих работах («Социалистический реализм и современная литература», 1958 – 1964; «Актуальность гуманизма», 1963; «Текущий момент», 1964) рассматривает этот метод в масштабе всемирной литературы.
Богатый фактический материал, собранный исследователем, давал ему основание говорить о национальном своеобразии современной революционной литературы разных стран. Но одновременно с этим он стремился как здесь, так и в статьях об отдельных писателях, показать и их сходные черты, обусловленные не только общностью социально-политической обстановки и близостью мировоззрений, но и международными связями передовых писателей, их творческими взаимовлияниями. Этой теме специально посвящена одна из центральных статей первого тома – «Национальные литературы и их взаимодействие» (1961). Проводя международные параллели, И. Анисимов рисует здесь развитие всемирной литературы, при всей специфике ее отдельных национальных путей, как единый, взаимосвязанный процесс с общими магистральными закономерностями.
В статье «Современные проблемы реализма и модернизм» (1965) показано резкое размежевание между передовой литературой современности, ее гуманистической верой в человека, историческим оптимизмом и такими характеризующими модернизм чертами, как разочарование в человеческих возможностях и неверие в прогрессивность поступательного движения мировой истории. В обстановке этого размежевания и необходимости выбора, говорится в статье «Современная дилемма» (1964), лучшие мастера критического реализма в послеоктябрьский период делают решительные шаги от абстрактного гуманизма к гуманизму революционному, от бесперспективной критики буржуазного мира – к признанию и утверждению социалистических принципов. Это подтверждается даже самими заголовками работ второго тома: «Шоу на стороне нового мира» (1957), «Старый и новый Садовяну» (1959), «Хемингуэй и наше время» (1960), «Сноу и наше время» (1964) и др. Крупнейшие мастера современной зарубежной культуры изображены И. Анисимовым в становлении и развитии, причем не только воспринимающими влияние революционных сил своего времени, но и способными в свою очередь оказывать положительное воздействие на свою национальную, а иногда – и на мировую литературу. Так было с Т. Драйзером («Путь, проложенный Драйзером», 1959), особо убедительно это проявилось в творчестве Р. Роллана, цикл работ о котором занимает центральное место в третьем томе. Первая из статей цикла вышла в свет в 1939 году, две последние – в год смерти их автора. В них анализируются и художественные произведения Роллана, и его печатные выступления, связанные с его политической борьбой, и его взгляды на задачи искусства, и мемуарное наследие писателя. Во всех статьях о Роллане, особенно в заключительной и как бы их обобщающей – «Вдохновенное слово художника» (1966), прослеживается развитие мировоззрения и творчества человека, ставшего в зрелые годы своей жизни не только одним из передовых писателей современности, но и вдохновляющим образцом для всей мировой литературы. Как сказал И. Анисимов на торжественном заседании, посвященном 100-летию со дня рождения Роллана, «Роллан и сегодня остается нашим современником, и пример его жизни и творчества служит призывом передовым художникам современности находиться в самом центре борьбы за социальную справедливость, за мир» (т. 3, стр. 192).
Включенные в Собрание сочинений статьи и их композиционное расположение дают ясное представление о том, что И. Анисимов оставался верен своей основной теме – изучению воздействия прогрессивных демократических идей на мировую литературу – и в тех случаях, когда обращался к творчеству писателей далекого прошлого. Характерны заглавия второго и третьего томов – «Классическое наследие и современный литературный процесс» и «Французская литература в контексте современности». Через оба тома отчетливо проходит мысль, что бессмертие классического наследия не в том, что оно ценно само по себе, как обладающий бесспорными эстетическими достоинствами музейный экспонат, а в том, что оно является началом и истоком многих гуманистических принципов в их художественном воплощении важных для прогрессивной литературы сегодняшнего дня. Путь от Шекспира к Олдриджу и Сноу, от Рабле к Арагону и Стилю, от Гёте и Шиллера к Бехеру, от Герцена к Горькому и Маяковскому наглядно иллюстрирует те теоретические рассуждения о культурной преемственности и традиции, которые проходят сквозь многие теоретические труды первого тома. Помимо генезиса, существующего в пределах той или иной национальной литературы, в ряде статей, например «Гёте» (1949), «Лев Толстой» (1960), «Жизнеутверждающий гуманизм (К 400-летию со дня рождения Шекспира)» (1964), говорится о значении и влиянии великих классиков в мировом масштабе. Особого внимания заслуживают статьи «Максим Горький» (1961) и «Строитель новой культуры. Слово о Луначарском» (1966). Горький очень много значил для И. Анисимова не только как художник слова – основоположник социалистического реализма, оказавший огромное влияние на развитие мировой прогрессивной литературы, но и как его единомышленник и учитель. Близок И. Анисимову был и Луначарский, который в своих литературоведческих трудах изучал литературную жизнь в широком контексте и в межнациональных взаимосвязях. Уроки Горького и Луначарского, стремление продолжить то, что было начато при их жизни, проявилось в выпуске при деятельном участии И. Анисимова двухсоттомной «Всемирной литературы», в работе всего научного состава ИМЛИ над созданием многотомной «Истории всемирной литературы».
Утверждая, что «социалистический реализм является новой ступенью художественного развития всего человечества» (т. 1, стр. 204), И. Анисимов в большей части своих статей решительно опровергал всяческие попытки оторвать передовую современную литературу от ее национальных корней. Он нетерпимо относился как к левацкому, нигилистическому пренебрежению к классике, так и к попыткам ее фальсифицировать, приписывая крупным писателям настоящего и прошлого чуждые им реакционные или модернистские тенденции. Так, например, в статье «Могучий талант» (1960) он решительно возражает зарубежным литературоведам, превращающим Чехова в декадентствующего пессимиста, доказывая, что Чехов – «продолжатель могучей русской реалистической традиции, друг и соратник Толстого и Горького» и что «все творчество Чехова освещено мечтою о будущем» (т. 2, стр. 312, 313). В статье «Лев Толстой» подвергнуты не менее резкой критике фальсификаторы, которые, противопоставляя автора «Преступления и наказания» автору «Войны и мира», приписывали романам Достоевского внесоциальный патологический смысл.
Большая часть статей И. Анисимова острополемична. Как враждебные марксистскому мировоззрению теоретики (О. Шпенглер, К. Ясперс, Х. Ортега-и-Гассет, З. Фрейд вместе со своими позднейшими последователями, основоположники экзистенциалистской философско-эстетической школы, Раймон Арон и многие другие), так и реакционные писатели, выступавшие в печати со своими тенденциозными литературно-критическими высказываниями (П. Бурже, Г. д’Аннунцио, А. Жид, Р. Киплинг), неизменно встречали решительный отпор с его стороны. Наиболее ярким примером этой боевой непримиримости по отношению к идеологическим противникам является статья «Война реакционной критики против классического наследия» (1958), которой завершается первый том.
Подобно многим другим советским критикам и литературоведам, печатавшимся в 20 — 30-х годах, И. Анисимов в ранних своих работах не был свободен от влияния вульгарного социологизма. Он недооценивал, например, позитивные стороны романтического метода даже в творчестве таких писателей, как Байрон и Гюго, высоко ставя лишь те их произведения, в которых отчетливо выражены реалистические элементы. В статье о современных писателях-революционерах – Дж. Риде, П. Вайяне-Кутюрье, Ж. Р. Блоке и других – И. Анисимов обоснованно проявлял серьезное внимание к их публицистике и документальной прозе, которая действительно занимает в их творчестве немалое, а иногда и главенствующее место. Именно здесь они нередко с большей ясностью и прямотой, чем в художественных произведениях, выражали свое отношение к социальной действительности. Но не всегда оправдывает себя слишком завышенная оценка ученым роли публицистических жанров в наследии мастеров критического реализма. Трудно, например, согласиться с И. Анисимовым, когда в статье «Путь, проложенный Драйзером» наивысшим достижением в творческом развитии этого романиста оказывается «Трагическая Америка», поскольку художественная ценность той или иной книги определяется, как известно, не только ее прогрессивной идейной направленностью.
При всем том И. Анисимов, как это ясно видно из всех включенных в Собрание сочинений статей, даже в первые годы своей научной деятельности расходился с вульгарной социологией в самом главном. Его поиски генетических корней передовой современной литературы в классическом наследии, в котором он в первую очередь выделял демократическое и гуманистическое начало, находились в решительном противоречии с вульгарно-социологической тенденцией замыкать классиков в рамки классовой принадлежности.
Трехтомник, естественно, не является полным собранием сочинений, многие работы И. Анисимова в него не вошли. Но мы вправе упрекнуть редколлегию этого издания за то, что в нем отсутствуют два очень важных исследовательских труда ученого – «Гюго» и «Анатоль Франс», отличающихся высоким научным качеством. Это противоречит сказанному в предисловии: «Настоящее Собрание сочинений включает все наиболее значительные работы ученого…» (т. 1, стр. 6). Недостаток места здесь также не может служить оправданием, так как, по нашему мнению, вполне можно было бы пожертвовать касающейся частного вопроса заметкой «Франс и Стейнлен» (1941) и ранними статьями о некоторых писателях несравненно меньшего значения, как, например, «Пьер Мак-Орлан» (1928), «О «Черной крови» и других произведениях Луи Гийу» (1937). Примечательно, что сам И. Анисимов, тщательно отбирая материал для своего первого, небольшого по объему, сборника «Классическое наследство и современность», счел необходимым включить в него своего «Гюго», статью, на широком литературном материале подтверждающую основную концепцию ученого о международных литературных взаимосвязях. Что же касается статьи об А. Франсе, то нельзя не согласиться с Р. Самариным, Который в предисловии к одному из анисимовских однотомников отнес ее к числу лучших его работ, отметив, что «А. Франс привлекает его, прежде всего, как художник-философ, создавший «синтез культуры прошлого» накануне великих кризисов, потрясших старое общество» 1.
Неудачно выбрано место для двух статей о Верхарне. Их можно было бы во втором томе включить в раздел о национальных литературах других капиталистических стран или же перенести в третий том на основании того, что Бельгия – страна франкоязычная. В конце же второго тома, после разделов «Русская и советская литература» и «Литература социалистических стран», имя Верхарна возникает неожиданно.
Собрание сочинений имеет указатель имен, но, к сожалению, в нем отсутствуют комментарии, которые сообщали бы читателям, в каком печатном органе была впервые опубликована та или иная статья и по какому поводу она была написана. Статьи, ограниченные рамками газетных рубрик, естественно, более сжаты, чем те, которые печатались в научных сборниках, но без объяснения этого трудно понять, почему, например, статьи о Шекспире, Гёте, Толстом, Горьком, Маяковском значительно лаконичнее многих других, посвященных писателям меньшего масштаба. Известно также, что выступления на международных диспутах по тону и содержанию отличаются от юбилейных докладов…
Конечно, эти недостатки несколько снижают научную ценность издания, но нет никакого сомнения в том, что выпуск Собрания сочинений И. Анисимова был долгом советской культуры перед памятью этого выдающегося ученого.
- И. Анисимов, Мастера культуры, М., 1968, с. 10.[↩]