№6, 2016/Свободный жанр

Отторгнутое время, или Ночная жизнь Юрия Казакова

1

Творчество Юрия Казакова для меня загадка.

Не из тех, что хочется разгадывать и разгадывать, подобно светоносным загадкам Пушкина или, например, Достоевского, а из других — которые хочется задвинуть подальше, оставить до лучших времен.

К чтению его прозы я подступал на протяжении жизни не раз. И всегда повторялось одно и то же: начинал рассказ, с удовольствием его дочитывал, но за другой почему-то браться не хотелось. Прочитанное казалось мне сделанным раз и навсегда. В нем не просматривались иные варианты, не чувствовалось дрожания руки сочинителя, не ожидалось запредельных открытий. Писательская «кухня» была здесь надежно спрятана, и я, давно уже отвыкнув читать беллетристику как таковую, оказывался перед этой литературой полностью разоружен и пребывал в растерянности.

Тем более что она, как я чувствовал (и как подсказывала традиция), обыкновенной беллетристикой все-таки не была.

Вот почему всякий раз я читаю Казакова как будто заново. И как всегда в таких случаях, хочется найти свежему впечатлению место, определить его среди других, более близких и знакомых явлений.

2

Литературный критик Игорь Дедков, роль которого в русской культуре второй половины ХХ века я бы сравнил с ролью Белинского для века XIX, однажды в начале 1990-х годов впишет в свой дневник имя Юрия Казакова в связи с такой мыслью:

Припомним: что противостояло идеологическому мифу, внутри которого нам предлагалось жить? <…>

Ответ простой: жизнь.

Не та, что в газетах, по радио, на экранах, в речах начальства, в романах, а другая, никуда не попадавшая, оттесненная, отодвинутая, как бы невидимая. Она мешала и раздражала своим несовершенством, разрушала столь совершенный миф.

И эта жизнь должна была прорваться. Некогда она составляла содержание и смысл искусства <…>

Литература 60-80-х годов оказала немалое влияние на духовную атмосферу страны, потому что она вернула жизнь и подчинилась жизни как Богу [Дедков: 578].

В ряду достойных писателей, осуществивших этот прорыв, Дедков называет и Казакова.

Лицом и почерком Юрий Казаков, однако, решительно отличается от других авторов той поры. Одни, подобно самому Дедкову, формально оставаясь в рамках «системы», хранили верность своему пониманию вещей и соблюдали внутренний кодекс чести. Другие заняли позицию «твердого инакомыслия» (сказано Дедковым о Битове), демонстративно не замечая указующих перстов, но при этом оставаясь сугубо адекватными в отношении всего, что происходило вокруг. Третьи могли не ведать ни принципиальности, ни твердости, но зато оппозиционировали громко и скандально, сделав это в конечном счете своим главным коньком… Ни в одной из этих групп места Казакову не находится. Другого столь далекого от социальной проблематики, столь сосредоточенного на внутренних впечатлениях и переживаниях, столь погруженного в себя прозаика в этом времени мне трудно назвать — такими бывали разве что поэты.

О связи писательской судьбы Казакова со временем, в котором тот работал, однажды оригинально высказался Андрей Битов: «Глухо, глухо и глухо»1.

Глухо бывает ночью, когда человек остается наедине с самим собой и ни перед кем, кроме себя да Всевышнего, не ответствен. Описания ночей и связанных с ними переживаний присутствуют едва ли не в каждом рассказе Юрия Казакова. Уже герои ранних его рассказов лучше всего чувствуют себя ночью, и именно по ночам происходят главные события в их жизни.

Мы стоим на дне глубокого двора. Как много окон в этом квадратном темном дворе: есть окна голубые, и зеленые, и розовые, и просто белые. Из голубого окна на втором этаже слышна музыка. Там включили приемник, и я слышу джаз…

С такой картины начинается «Голубое и зеленое» — рассказ, написанный в 1956 году. О первой любви, о возводимом вокруг нее мире мечты и трагическом обрушении этого мира, когда любимая уходит с другим.

  1. Высказывание А. Битова о Казакове в документальном телевизионном цикле «Ни дня без строчки. Трава забвения», фильм 1-й (реж. П. Стрельников, 2006): «Он стал писать до «оттепели». И это было безнадежно. А закончил он писать до «перестройки». Представьте себе, в каком диапазоне работал этот человек. Глухо, глухо и глухо».[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №6, 2016

Литература

Дедков И. Дневник. 1953-1994. М.: Прогресс-Плеяда, 2005.

Холмогоров М. К. Юрий Казаков // Русские писатели 20 века. Биографический словарь / Гл. ред. и сост. П. А. Николаев. М.: БРЭ; Рандеву — А. М., 2000. С. 322-324.

Цитировать

Яковлев, С.А. Отторгнутое время, или Ночная жизнь Юрия Казакова / С.А. Яковлев // Вопросы литературы. - 2016 - №6. - C. 357-367
Копировать