Опираясь на коллективный опыт

К. – Н. Schonfelder, K. – H. Wirzberger, Amerikanische Literatur im Oberblick, Verlag Philip Reelam Jun., Leipzig, 1968, 396 S.

Характерная и привлекательная особенность литературоведения ГДР – тесная связь исследовательской работы с пропагандой научных знаний. Литературоведы успешно сотрудничают с издателями, в частности в области американистики. За последние годы издательство «Фольк унд вельт» выпустило восемь романов Фолкнера (в том числе и такой нелегкий для чтения роман, как «Притча») с содержательными послесловиями Ганса Петерсена; полностью опубликован четырехтомный цикл Томаса Вулфа, – послесловия к отдельным томам написал И. Крехайн. Вышла интересно подобранная антология современной американской новеллы, готовятся или уже вышли новые издания книг Ричарда Райта, Джеймса Болдуина и других известных прозаиков США.

Книга двух ученых Карла-Гейнца Шёнфельдера и Карла-Гейнца Вирцбергера «Очерк американской литературы», выпущенная издательством «Реклам», представляет несомненный интерес не только своим фактическим содержанием, но и прежде всего как опыт весьма квалифицированно написанного научно-популярного пособия. Книга адресована широкой публике, но рассчитана и на то, чтобы пригодиться специалисту. В небольшой том карманного формата вместилось множество сведений, широкая панорама литературы США за сто с липшим лет, от гражданской войны до наших дней. В приложении дана обстоятельная библиография, включая и список диссертаций по американистике, защищенных в университетах ГДР. Видно, что авторы имели возможность опереться в своей работе на коллективный опыт литературоведения своей страны. Книга двух исследователей может, таким образом, рассматриваться как своего рода зеркало изучения американской литературы в ГДР.

Книга написана в живой и общедоступной манере, можно сказать даже – занимательно в хорошем смысле слова. Краткие разборы-характеристики крупных произведений американской литературы – будь то «Алый знак доблести» Стивена Крейна или драма Олби «Кто боится Вирджинии Вулф?» – выразительны. Авторы не хотят ограничиваться узким кругом наиболее бесспорных имен, – напротив, в их книге речь идет о многих и разных писателях. Наряду с ведущими, признанными мастерами они включают в орбиту своего анализа и литераторов менее значимых, создающих широко читаемую «расхожую» литературу. Эта тенденция обнаруживается с первых же страниц, где говорится о популярных в прошлом столетии жанрах исторического романа или «домашнего романа», названы книги, издававшиеся большими тиражами в то время, «когда шедевр Мелвилла «Моби Дик» и «Листья травы» Уолта Уитмена пылились на полках библиотек». Большие обзорные главы посвящены эпигонам романтизма и «областнической» прозе – тем литературным явлениям, от которых полемически отталкивались выступившие впоследствии поборники критического реализма. Стремление к тому, чтобы запечатлеть на страницах книги поток литературы США в его пестроте, разнообразии, сохраняется до конца; заключительные главы охватывают литературу последних десятилетий (правда, тут не обошлось без заметных пробелов, отсутствуют такие немаловажные имена, как Роберт Пени Уоррен, Джон Апдайк, Трумен Капоте). Работа К. -Г. Шёнфельдера и К. – Г. Вирцбергера, написанная с серьезным знанием материала и литературным мастерством, безусловно полезна и многое дает читателю. Но вместе с тем она в отдельных положениях вызывает и недоумение, и желание поспорить с авторами.

В книге много говорится о судьбах американского реализма, можно даже сказать, что это одна из центральных проблем всего «Очерка». В первой части книги, посвященной литературе последних десятилетий XIX века, делается попытка проследить этапы развития реализма в США. В течение этих десятилетий усиливается тяга писателей к «правдивому отображению природы и общества» – к тому, чтобы запечатлеть действительность как она есть, без романтического приукрашивания. «В условиях монополистического капитализма буржуазный реализм в конечном счете перерос в реализм критический» (стр. 43). Как пример этой смены этапов представлено развитие Уильяма Дина Хоуэллса от романа «Карьера Сайласа Лафема», где коренные противоречия капитализма почти не затрагиваются, к произведениям более поздним, написанным после «геймаркетской трагедии», когда перед писателем раскрылась антагонистическая природа буржуазного строя. В таких книгах, как «В поисках нового счастья», Хоуэллс уже «приближается… к критическому реализму» (стр. 82).

Во второй части, где речь идет о литературе современной, Э. Хемингуэй, Синклер Льюис, Томас Вулф, С. Фицджеральд, Уильям Фолкнер рассматриваются как «буржуазные критические реалисты». Бытописатели, не касающиеся острых социальных противоречий эпохи, отнесены к «нереалистическим течениям»: сюда попадает не только такой явный конформист и лакировщик, как Герман Вук, но и Джон Ф. Маркенд (писатель, вовсе не лишенный социального критицизма, о чем свидетельствует его известный у нас роман «Г. М. Пулэм, эсквайр»).

Здесь не место, конечно, поднимать теоретический спор о границах понятия «критический реализм». Однако очевидна некоторая зыбкость той классификации, под углом зрения которой рассматривается в «Очерке» литературный процесс.

Характеристика ведущих американских реалистов, будь то Синклер Льюис или Фолкнер, весьма содержательна. Справедливо отмечена, – например, плодотворность поисков Фолкнера – не только в поздний, но и в ранний период его творчества – в области структуры романа. Эксперименты Фолкнера, при всей их спорности, принципиально отличались от метода Джойса, они диктовались прежде всего страстным стремлением «охватить действительность в возможно большем количестве измерений» (стр. 223). На большом конкретном материале показаны достижения писателей, сумевших поднять острые проблемы современной Америки. Много верного в этом плане сказано в о Т. Вулфе, и о Хемингуэе, в о лучших произведениях Стейнбека. И вместе с тем эти писатели мимоходом названы «голосами из буржуазного лагеря» (стр. 241). Их творчество трактуется как свидетельство того, что «буржуазия сегодня еще может внести вклад в сохранение и развитие культурных ценностей» (стр. 269). Тут, вероятно, надо учитывать, что немецкое слово Burgertum не всегда равнозначно нашему термину «буржуазия». Бесспорно, с другой стороны, что даже наиболее крупные писатели Америки не всегда и не во всем могли противостоять давлению господствующих в их обществе взглядов. Но разве не отражается в наиболее значительных произведениях критического реализма нашего века оппозиция широких масс буржуазному строю?

Глава, посвященная современной прогрессивной литературе США, богата материалом, содержит много имен. Но к тем писателям, которые стоят у истоков прогрессивной литературы, авторы не всегда справедливы. При разборе творчества Джека Лондона настойчиво подчеркивается, что он никогда не был марксистом, что его социалистические воззрения всегда носили расплывчатый характер. Это само по себе верно, но все же роман «Железная пята» в свое время сыграл немалую революционизирующую роль, и вряд ли стоит, анализируя его, выдвигать на первый план «недостаток доверия Джека Лондона к силам рабочего класса» (стр. 160). Трудно согласиться и с тем, что «Джимми Хиггинс» Эптона Синклера представлял собою всего-навсего «неудачную попытку воодушевить американский рабочий класс на участие в империалистической войне» (стр. 189). Несколько удивляет и то, что характеристика Джона Рида – сама по себе верная, но очень уж краткая – включена в главу о «буржуазных критических реалистах» (см. стр. 194).

Книга К. – Г. Шёнфельдера и К. -Г. Вирцбергера – в целом, повторяю, содержательная, полезная, представляющая результат серьезного труда – напоминает о тех сложных, не до конца еще решенных вопросах, которые встают при изучении литературного процесса в XX веке, решать которые надо, видимо, объединенными усилиями, посредством обмена опытом между литературоведами социалистических стран.