№5, 1960/История литературы

Об этике научного спора

1958 году в Вольске вышла книга М. Уманской «Русская историческая драматургия 60-х годов XIX века» («Ученые записки Саратовского государственного пединститута», вып. 35).

В книге довольно много говорится об А. К. Толстом. Его драматической трилогии посвящена специальная глава; о нем идет речь и в других главах. В связи с характеристикой драматургии А. К. Толстого М. Уманская высказывает свое отношение к моим работам о нем и по ряду вопросов спорит со мною. Это, разумеется, вполне естественно: в результате научных споров рождается истина.

Однако в настоящей заметке я не имею намерения отстаивать свою точку зрения и демонстрировать необоснованность некоторых положений М. Уманской. Мне хочется обратить внимание главным образом на приемы полемики, к которым она подчас прибегает. Думаю, что это имеет не только личный интерес, поскольку подобные приемы, к сожалению, еще встречающиеся в писаниях наших критиков и историков литературы, должны быть окончательно и возможно скорее изгнаны из них. Стремление во что бы то ни стало, не стесняясь средствами, скомпрометировать своего противника, вряд ли присуще духу подлинной науки.

Довольно распространен, например, такой нехитрый прием. Имя человека, который раньше занимался тем или иным предметом, упоминается только там, где с ним полемизируют, но тщательно умалчивается всюду, где на него опираются. Именно так поступает М. Уманская.

В книге М. Уманской несколько раз затрагивается вопрос об исторических источниках трагедий А. К. Толстого. Мне тоже пришлось изучать этот вопрос; результаты моих наблюдений изложены в примечаниях к «Драматической трилогии» («Библиотека поэта», большая серия, Л. 1939) и в статье о Толстом-драматурге («Литературная учеба», 1939, N 11).

На стр. 102 книги М. Уманской читаем: «Установление не только композиционной, но и прямой текстуальной близости народных сцен у Пушкина на «площади перед собором в Москве», а у Толстого «на Красной площади с лобным местом», дало основание И. Г. Ямпольскому признать факт прямого заимствования Толстого у Пушкина. Возражения И. Г. Ямпольскому и указание общего для обеих сцен исторического источника приведены в нашей работе «К вопросу об исторических источниках драматической трилогии А. К. Толстого». Ссылка на эту работу имеется и в другом месте книги (стр. 240).

Это и дает основание обратиться к старой статье М. Уманской, опубликованной в вып. 12 «Ученых записок Саратовского государственного пединститута» в 1948 году. Прежде всего следует отметить, что М. Уманская неверно излагает свои собственные утверждения. Возражая мне, она доказывала, что источником одной сцены «Царя Бориса» А. К. Толстого была не соответствующая сцена «Бориса Годунова», а «Смутное время Московского государства в начале XVII столетия» Н. И. Костомарова (стр. 33- 34 названной статьи). Но книга Костомарова, по соображениям чисто хронологическим, никак не могла послужить источником для Пушкина, поскольку написана через тридцать лет после его смерти. Как видим, М. Уманская нетвердо помнит то, что сама писала, – где же ей помнить, что писали другие?! На стр. 37 – 38 статьи М. Уманская говорит о текстуальных заимствованиях Толстого из «Истории государства Российского» Карамзина и приводит ряд примеров (в два столбца). Затем она сообщает, что на текстуальных заимствованиях построено письмо Лжедмитрия Годунову в «Царе Борисе», приветствия послов и ответные речи Годунова в сцене приема иностранных послов. И дальше она пишет: «См. также примеры, заимствованные из «Истории» Карамзина, приводимые И. Г. Ямпольским («Литературная учеба», 1939, N 11). Невольно возникает вопрос: что значит «См. также»? Ведь приведенные до этого сопоставления тоже взяты у меня – правда, не из статьи, а из примечаний к трилогии.

На стр. 32 – 34 статьи М.

Цитировать

Ямпольский, И. Об этике научного спора / И. Ямпольский // Вопросы литературы. - 1960 - №5. - C. 113-118
Копировать