Об академическом издании сочинений Пушкина

В статье «Издание остается незавершенным» («Вопросы литературы», 1962, N 6) Е. И. Прохоров предъявляет «пушкинистам», редакторам большого (шестнадцатитомного) академического издания Пушкина, ряд обвинений: издание выпущено вовсе без текстологических комментариев; внимательному читателю остается непонятным, почему для основного текста того или иного произведения выбран данный источник (автограф, печатный текст, копия); никак не мотивировано применяемое в иных случаях сочетание (контаминация) разных источников. Е. Прохоров указывает ошибки в текстах печатных вариантов «Евгения Онегина», приведенных в шестом томе издания, а также крупные (с его точки зрения) недостатки справочного тома. Автор статьи упрекает издание в несоблюдении элементарных требований научности, в отсутствии элементарного внимания к читателю: редакторы не только не дали объяснений, мотивировок заключающихся в издании решений спорных текстологических вопросов, но даже не привели библиографических справок на эти темы. Е. Прохоров строго выговаривает издательству и текстологам академического издания: пусть они не думают, что «все, что смогли, они уже совершили. Нет! Академическое издание Пушкина и с выходом этого тома (справочного. – С. Б.) остаётся незавершенным до тех пор, пока не будут даны текстологические комментарии к каждому произведению. Успокаиваться нельзя, нужно продолжать работу и готовить второй (а может быть, и третий) справочный том с комментариями… Пушкинисты должны помнить: они в долгу перед читателями».

Да, издание осталось незавершенным. Без комментариев (не только текстологических, но и биографических и историко-литературных) оно много теряет в своей научной ценности. Читатель принужден на веру принимать результаты очень большой, многолетней исследовательской работы редакторов. Не мотивированы изменения в традиционном чтении хорошо известных текстов, не объяснены причины исключения из собрания сочинений Пушкина ряда произведений, традиционно включавшихся в предыдущие издания, изменения в датировках тех или иных произведений и т. п. При отсутствии комментариев остаются неразъясненными происхождение и история замысла, процесс написания произведения (особенно это касается крупных вещей), роль его в литературной и общественной жизни, отклики критики, и т. п., и т. п.

Но и этого мало! В полном академическом издании Пушкина остались ненапечатанными, были отвергнуты издательством целых два тома, приготовленных редакторами. В одном из них были собраны всевозможные «нетворческие писания» Пушкина: автобиографические и деловые записи, выписки, необходимые ему для его статей, записи Пушкиным народных песен, буквальные переводы его с иностранных языков, пометы на полях чужих книг и рукописей и т. д. Некоторые из этих записей постоянно печатаются в изданиях, предназначенных для самого широкого читателя: народные песни, собранные Пушкиным, дневниковые записи, вроде «Услышал о смерти Рылеева, Пестеля, Муравьева, Каховского, Бестужева…» или «Видел во сне Кюхельбекера…».

В академическом издании этих текстов нет…

Также остался ненапечатанным том, заключающий в себе все рисунки Пушкина с комментариями, где в очень многих случаях указаны оригиналы многочисленных блестящих портретных набросков поэта на полях рукописей. Это исключение целого тома было сделано несмотря на то, что он был обещан читателям и подписчикам (см. редакционное предисловие ко всему изданию, напечатанное в первом томе, М. 1937: «Кроме того, особым томом издается альбом рисунков Пушкина, взятых из всех его рукописей»).

Таким образом, издание действительно осталось незавершенным, и в этом отношении претензии Е. Прохорова справедливы. Но кому адресует он эти претензии? Редакторам издания? «Пушкинистам»?

Если бы Е. Прохоров был рядовым читателем, стоящим далеко от текстологической и издательской практики, то это было бы понятно. Но профессионал-текстолог, работающий в системе Академии наук СССР, не мог не знать хорошо известной всем специалистам драматической истории юбилейного академического издания Пушкина. Е. Прохоров предпочел пойти по самому простому и безопасному пути: обвинить во всем этом, поистине ненормальном, чтоб не сказать безобразном, положении редакторов-пушкинистов. «Бойтесь пушкинистов» – старый, испытанный лозунг!

Поместив письмо Е. Прохорова на страницах своего журнала, редакция «Вопросов литературы» заставляет меня, как одного из участников академического издания Пушкина, дать необходимые разъяснения.

Рассказывать всю двадцатипятилетнюю историю осуществления академического издания Пушкина, историю борьбы редакторов издания за высокое научное качество его, здесь нет возможности и надобности. Нет сомнения все же, что она когда-нибудь будет написана, так как в ней много поучительного и интересного. Я скажу здесь лишь о самом существенном.

Издание было задумано и готовилось с исчерпывающим текстологическим, а также с биографическим и историко-литературным комментарием. Первым был приготовлен редакторами седьмой том, вышедший в 1935 году. В комментариях, сопровождавших в этом томе тексты драм и драматических отрывков Пушкина, подробно разобраны все спорные вопросы текста, новые чтения отдельных мест, указано происхождение и место в процессе создания вещи всех вариантов, приводимых в отделе «Другие редакции и варианты». Кроме того, даны сжатые, но полные сведения о литературных источниках той или иной драмы, о процессе ее создания (где это было возможно сделать) и т. д. Несмотря на характерные для тогдашнего литературоведения увлечения «сравнительным методом», замечающиеся в некоторых комментариях, они стояли на очень высоком научном уровне и вводили в науку множество новых фактов и ценных соображений. Недаром после выхода этого тома начали появляться одно за другим исследования о драматургии Пушкина, основанные на его материалах (книги Н. Арденса, М. Загорского, Б. Городецкого).

Готовились комментарии и к следующим (по очередности выхода) томам – первому (лицейские стихи), четвертому и пятому (поэмы), четырем томам переписки Пушкина (тринадцатый – шестнадцатый), кое-что было уже набрано в типографии, кое-что приготовлено в рукописях. И в это время мы получили неожиданное распоряжение – снять вовсе комментарии в академическом издании Пушкина, печатать следующие тома только с краткими справочными примечаниями. Мотивы этого распоряжения нам сообщены не были.

Впрочем, нам было обещано, что комментарии все же будут печататься, но – отдельной серией томов, не связанной непосредственно с изданием Пушкина. Об этом же было сообщено и читателям (и подписчикам) в предисловии к первому тому, вышедшему в 1937 году уже в новом виде без комментария (но зато в «роскошном» оформлении: большой, неудобный для чтения и работы формат, толстая бумага, золото на переплете)… В таком же виде выходили и остальные тома; седьмой том был перепечатан снова, уже без комментариев. Вот что сказано в предисловии к первому тому (стр. XIII): «Настоящее издание является публикацией одних текстов Пушкина без какого бы то ни было комментария редакторов. Прилагаемые к текстам примечания содержат только перечни источников – рукописей и изданий, принятых во внимание при печатании текста и вариантов, – и указания на время написания произведения.

Все вопросы, связанные с обоснованием текста, с датировкой, с доказательством принадлежности Пушкину печатаемых в отделе Dubia стихотворений, являются предметом особой комментаторской работы, неотъемлемой от изучения творческой истории произведения, т. е.