О юморе и оптимизме во что бы то ни стало (Письмо в редакцию)

В статье «Ремарк и споры о нем» («Вопросы литературы», 1963, N 1) И. Фрадкин полемизирует, в частности, и с моими выступлениями в печати о творчестве этого писателя («Иностранная литература», 1959, N 11; «Молодая гвардия», 1960, N 2).

Не думаю, что самый предмет статьи И. Фрадкина можно сейчас считать очень актуальным. Поэтому я воздержусь от фронтальной полемики с концепцией статьи, но самый тон ее и приемы спора, к которым прибегает И. Фрадкин, вызывают у меня желание решительно возразить ему.

«Мировоззрению советских людей присущ исторический оптимизм, – пишет И. Фрадкин. – Но стоит эту истину слишком поспешно и прямолинейно обратить в универсальный критерий оценки творчества современных критических реалистов Запада, как из этого могут воспоследовать самые нелепые и вульгаризаторские выводы. Нехитрая механика такого подхода, при котором критик требует от писателя «оптимизма во что бы то ни стало», особенно наглядно раскрывается в статьях А. Дмитриева» (стр. 117).

Поскольку критик, приводя цитаты из моих статей, не утруждает себя ссылками на страницы, можно подумать, что слова, взятые в конце этого абзаца в кавычки, мои. В действительности ни буквально, ни по всему смыслу ничего подобного в моих статьях нет. Как назвать такой прием в полемике? Если верить И. Фрадкину, я уже не только от Ремарка требую оптимизма во что бы то ни стало, но и обращаю эту истину в универсальный критерий оценки творчества современных критических реалистов. И дальше, развивая эту мысль, И. Фрадкин нагромождает в мой адрес целую кучу обвинений – одно страшнее другого. Здесь и «эстетическая невосприимчивость», и «неумение сообразовать свои требования с идейно-художественной природой анализируемого произведения», и «поверхностное представление об оптимизме и пессимизме», и другие не менее серьезные прегрешения. И. Фрадкин заявляет: «А. Дмитриев требует от Ремарка при изображении трагичнейших страниц истории XX века юмора, бодрости и веселья» (?!).