О вершинах «советского века»

 Н. Л. Лейдерман, Русская литературная классика XX века. Монографические очерки, Екатеринбург, 1996, 308 с.

Перед нами – итог многолетних раздумий известного ученого Н. Лейдермана о путях развития русской литературы XX века. Книга эта – значительный вклад в осмысление литературного процесса советской эпохи. Работа состоит из отдельных «мини-монографий» (Н. Лейдерман), посвященных творчеству крупнейших русских писателей советского периода. В предисловии автор так поясняет особенности жанра книги: «Теперь уже можно попытаться представить реальный «рельеф» истории русской литературы XX века. Его, как и во все времена, составляют шедевры, которые, подобно вершинам, возвышаются над горным ландшафтом, придавая ему выразительность и законченность. Книга, которую вы держите в руках, есть одна из попыток пунктирно наметить этот новый «рельеф» литературного процесса в советскую эпоху – от ее предвестий и почти до ее конца. Из ряда наиболее значительных, вершинных имен в эту книгу вошли В. Маяковский, И. Бабель, О. Мандельштам, А. Ахматова, М. Шолохов, А. Солженицын, В. Шаламов, В. Шукшин» (с. 5). Однако книга Н. Лейдермана отнюдь не выглядит этаким юбилейным сборником статей ученого, написанных не только в разное время, но и по абсолютно разным поводам. Книга эта производит целостное впечатление благодаря целому ряду бережно выношенных концепций.

В традициях академической скромности автор, конечно, отмечает то, что он «не претендует на исчерпывающую полноту».

Но внимательный читатель, вдумавшись в сам подбор имен исследуемых писателей, обнаружит, что каждое из них – не только одна из вершин геологического «хребта» русской литературы. Воспользуясь метафорой Н. Лейдермана, можно сказать, что судьба любого из них – позвонок в некоем живом «хребте» нашей культуры, средоточие жизненно важных центров и источник жизненно важных процессов. В самом деле, судьба Маяковского – это показательная для России судьба великого поэта, трагически растратившего себя в служении неправедной идее. (По этому поводу автор тонко замечает: «Видимо, большой талант может загораться и от большого заблуждения», – с. 53.) «Конармия» Бабеля, как показывает Н. Лейдерман, – это уже не вера Маяковского, доходящая до степени фанатизма, но мечта о царстве добра и справедливости, окрашенная в тона горькой несбыточности: «Значит, игнорирование этих (общечеловеческих. – В. К.) ценностей в процессе революционного обновления мира, противопоставление им даже самых благородных и исторически востребованных новых идей вместо поиска путей их совмещения, взаимообогащения и синтеза чревато огромными потерями, бедами и несчастьями. Это «сквозная», собирательная идея, идея-концепция бабелевского цикла. Ее конкретизацией стала трагическая судьба благородных идеалов братства народов, прекрасной мечты об «Интернационале добрых людей» (с. 93). С течением времени все отчетливее осознается величие Мандельштама, куда как своеобразно вобравшего в себя эпоху: «…в центре этого странного, контрастного, неожиданного мира он – с гордой осанкой городского нищего, аристократ и бродяга, мудрец и чудак, самоуглубленный пророк-вития и многогрешный земной страдалец, «маленький человек» эпохи великих строек социалистического ГУЛАГа» (с. 147). И если Мандельштам осмыслил эпоху в лирико-философской медитации, то значимость В. Шаламова и А. Солженицына, их «вершинность» – в эпическом осмыслении трагического опыта России в XX веке. Вот перед нами творческий портрет В. Шукшина, работавшего уже в период относительного благополучия и спокойствия. Но как же неблагополучен его образ мира! Его «чудик» – «человек из реальности, возжаждавший идеального и не знающий, где его искать, куда девать накопившуюся в душе матушку-силу» (с. 290).

Н. Лейдерман в своем исследовании особенно щепетилен относительно того, что не относится собственно к литературоведению как к науке. Так, в главе об Ахматовой он пишет: «Менее всего хотелось бы искать здесь прямые биографические источники… Речь идет о художественном произведении, где жизнь уже переплавлена в иную, вполне самодостаточную реальность…

Речь идет о центральном персонаже, живущем в этом мире и по законам этого мира, – о лирической героине» (с.