О советской еврейской литературе

Г. Ременик, Проблемы современной еврейской советской литературы, М., «Советский писатель», 1980. 64 с. (на еврейском языке); Г. Ременик, Ступени. Портреты еврейских писателей, М., «Советский писатель», 1982, 370 с. (на еврейском языке).

Последняя книга видного советского критика и литературоведа Г. Ременика «Ступени. Портреты еврейских писателей», увидевшая свет после смерти автора, как и предыдущая его книга «Проблемы современной еврейской советской литературы», внутренне связаны между собой: работа, касающаяся некоторых основных проблем развития еврейской литературы,

воспринимается как теоретическое введение к книге литературных портретов, которая тоже содержит немало теоретических размышлений и обобщений. Г. Ременик – воспитанник появившейся после Октября большой школы еврейской критики (русскому сведущему читателю известны имена и работы А. Гурштейна, И. Нусинова, И. Добрушина), отличавшейся широким диапазоном исследовательской мысли. Г. Ременик занимался и вопросами русской литературы (в начале 60-х годов он выпустил добротную книжку о поэмах А. Блока), но основные его научные интересы были сосредоточены вокруг родной национальной литературы, в которой он работал свыше пятидесяти лет.

Широко известно, что Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала небывалый расцвет культуры порабощенных царизмом национальных меньшинств. В 20- 30-х годах советская еврейская литература также выдвинула писателей, чье творчество перешагнуло далеко за пределы нашей страны (достаточно назвать имена Д. Бергельсона, П. Маркиша, Л. Квитко, И. Фефера, С. Галкина и др.). В лучших своих произведениях они отразили пафос освобождения от местечкового уклада жизни, во многом застывшего еще со времен средневековья, пафос приобщения народа к общему созидательному труду, к строительству социалистического общества. В последующем – в 40-х годах – развитие литературы встретилось с большими трудностями. Г. Ременик не обходит их и откровенно пытается вскрыть их причины. Рубежом здесь стала вторая мировая война, во время которой немецкие фашисты истребили в Европе миллионы мирного населения, в том числе шесть миллионов евреев. На Украине, в Белоруссии, в Литве, Латвии, Молдавии были уничтожены традиционные очаги с многочисленным компактным еврейским населением и созданной веками культурой. Во время Великой Отечественной войны вместе со всеми советскими народами отстаивали свободу и независимость своей родины и воины-евреи. Часть еврейского населения была эвакуирована в районы Сибири, Урала, Средней Азии, а после войны там и осела. Потеря компактности закономерно привела к ускорению процесса ассимиляции. Все это и многое другое не могло не сказаться на состоянии еврейской литературы. Однако она не остановилась в своем движении. Конечно, потеря творцов в области духовной жизни невосполнима. Тем не менее еврейская советская литература продолжает развиваться. Огромную роль в консолидации ее сил сыграл журнал «Советиш Геймланд» («Советская Родина»), который ежемесячно выходит вот уже более двадцати лет. Кстати, статьи Г. Ременика, составившие рецензируемые книги, первоначально печатались в этом журнале. Собранные вместе, они не только не потеряли своего значения, но приобрели новое качество – в них ощущается единый подход и единая концепция поступательного хода еврейской советской литературы, яснее выступают основные проблемы, решавшиеся и решаемые ею.

Эти теоретические, имеющие и практическое значение вопросы – традиции и новаторство, национальное и интернациональное, художественный метод и стиль – рассматриваются в небольшой книжке «Проблемы современной еврейской советской литературы».

Еврейская литература на языке идиш – сравнительно молодая литература. Крупным фактором национальной жизни она стала только в России со второй половины XIX века, и естественно, что прогрессивная часть ее формировалась под воздействием передовой русской литературы. Поскольку предметом исследования Г. Ременика является не классическая, а советская литература, в нем лишь вскользь говорится о благотворном воздействии русских мыслителей и писателей начиная с Белинского, Гоголя до Толстого и Салтыкова-Щедрина на корифеев еврейской литературы – Менделе-Мойхер-Сфорима, Шолом-Алейхема, И. -Л. Переца¹. Воздействие русской литературы на еврейскую особенно усилилось в советскую эпоху. Г. Ременик отмечает знаменательный факт: широко, как никогда прежде, произведения еврейских писателей издаются в переводах на русский язык, приобретя таким образом огромную читательскую аудиторию, опыт русской советской литературы осваивается литературой еврейской. Г. Ременик приводит целый ряд новых фактов, раскрывающих это плодотворное и вдохновляющее воздействие. Оказывается, что замысел известного романа Д. Бергельсона «На Днепре», уже трижды изданного в русском переводе, возник у писателя после знакомства с первым томом «Жизни Клима Самгина».

Главное внимание наш критик обратил на вопрос о национальных традициях еврейской литературы. При толковании его, как и других вопросов, выявляется одна очень важная особенность его работ – их боевой, наступательный характер: в них основательно, глубоко аргументированно разоблачаются всякого рода националистические утверждения. «В еврейской литературе, – пишет Г. Ременик, – вопрос о традициях стоит особенно остро. Зарубежная еврейская буржуазная критика не перестает утверждать, что истинно национальными традициями для современной еврейской литературы могут быть только идеи иудаизма. Дарование писателя, его творчество в целом оценивается положительно или отрицательно лишь в зависимости от того, насколько в его произведениях отражена религиозная традиция». Г. Ременик воочию показывает, что советские еврейские писатели следуют совершенно иным традициям. Они вовсе не отвергают прогрессивных тенденций, проявившихся в древнейшей культуре еврейского народа, но, обращаясь к прошлому, вдохновляются прежде всего передовыми традициями, идеями национально-освободительного движения. Ярким примером тому являются драмы С. Галкина «Суламифь» и «Бар-Кохба», исторические романы «Семья Машбер» Нистера (в котором даны широкие картины народной жизни второй половины XIX века), «На круги своя» – трилогия Натана Забары, обратившегося к жизни евреев Западной Европы в эпоху предвозрождения (XIII – XIV века). Русскому читателю эти романы, к сожалению, еще неизвестны, но они безусловно заинтересуют его, особенно роман Н. Забары, в котором, кроме всего прочего, дано красочное изображение провансальских трубадуров, французских труверов и вообще куртуазных поэтов тех времен.

Книгу «Ступени» составляют, как указано в подзаголовке, портреты советских еврейских писателей. Г. Ременик хорошо овладел этим критическим жанром. Его портреты написаны свободно, лирично, автор исходит из самого художественного текста, эмоциональная окраска которого сказывается и на самом стиле критических разборов. Правда, избранный Г. Ремеником жанр несколько и ограничил его: естественно, читатель стремится узнать подробнее обо всем творческом пути того или иного писателя, здесь же сказано лишь об общих чертах его творчества, его идейно-художественных принципах.

Помещенные в книге портреты писателей даны не изолированно друг от друга, а как звенья в единой исторической цепи. Первый раздел – поэты – начинается с Ошера Шварцмана, провозвестника еврейской советской поэзии, и завершается портретом Хаима Бейдера, чье поэтическое дарование раскрылось в последние полтора десятка лет. Второй раздел, посвященный прозаикам, начинается с Д. Бергельсона, чье творчество служит связующим звеном между дореволюционной и советской литературой, и завершается статьей о Б. Гальперине, первая книга которого вышла всего несколько лет назад. Так что само расположение портретов дает общую картину пути, пройденного послеоктябрьской еврейской литературой. К сожалению, в книге представлены далеко не все крупные писатели. Нет портрета И. Харика, одного из основателей еврейской советской поэзии, Э. Фининберга, замечательного лирика, и ряда других.

В каждой статье Г. Ременик выявляет, каким традициям, национальным и интернациональным, следовал писатель и что нового он внес в литературу. Он указывает не только на классическую литературу, фольклор, но и на традиции, которые внешне далеки от современности и восходят к древнейшим культурным источникам. Таким образом создается представление о богатстве современной еврейской литературы, которая вбирает в себя все лучшее, прогрессивное из вековой культуры народа. В таком ракурсе она еще у нас не была исследована.

Вот один из примеров. И. Фефер пришел в литературу как поэт революции, гражданской войны, как поэт пламенных комсомольцев, начавших строить новую жизнь, но и у него критик находит отзвуки древнейшей поэзии, голосов библейских пророков. Так, в исполненной трагизма поэме «Тени варшавского гетто» он услышал мотивы, восходящие к плачу пророка Иеремии. Г. Ременик так характеризует поэму М. Тейфа «Песнь о братьях»: «Трансформируя фольклорно – фантастическую, подчас библейско-мифологическую образность, поэт пришел к революционно-гуманистической идее человеческого содружества и братства. Не случайно он поставил эпиграфом к поэме прославленные слова пророка Исайи: «И настанут времена добра, народы переплавят мечи на орала, и никогда ни один народ не поднимет больше меч, и войнам на земле настанет конец» (подстрочный перевод). Г. Ременик отмечает здесь развитие той линии современной еврейской литературы которая наметилась ранее, а сейчас дала такие замечательные плоды, как последние циклы стихов А. Вергелиса, в которых мастерски и оригинально использована древняя мудрость.

Вместе с тем Г. Ременик с фактами в руках показывает, что критика порой преувеличивает роль библейских реминисценций в творчестве того или иного поэта. Например, уже давно была отмечена связь поэзии С. Галкина с библейской лексикой и изобразительностью. Однако, анализируя поэтическую систему С. Галкина, Г. Ременик приходит к выводу, что «утверждение о насыщенности языка поэта библейской и вообще древнееврейской лексикой и метафорической образностью сильно преувеличено и поэтому создает неправильное представление о его стиле». И во многих других случаях Г. Ременик опровергает укоренившиеся, но часто ошибочные суждения и таким образом восстанавливает истину, давая объективную характеристику творчества того или иного поэта или прозаика.

Книга в целом содержит в себе историческую перспективу. Шаг за шагом Г. Ременик прослеживает, как советская еврейская литература отражала реальную жизнь, как она стала орудием переустройства старого местечкового быта на социалистических началах. И здесь впереди шагала поэзия.

Молодые еврейские поэты, начиная с Л. Квитко, П. Маркиша, И. Фефера, вдохновленные пролетарской революцией, стали горячими ее певцами. Великий Октябрь оказал огромное влияние и на писателей, которые до того были далеки от общественного движения. Скажем, на Нистера, которого безоговорочно относили к символистам и модернистам. Г. Ременик показывает, что уже в первых его произведениях пусть глухо, но слышны были отзвуки первой русской революции и надежды на новый взрыв, который принесет свободу.

Когда грянула Великая Октябрьская революция, Нистер вдохновился ею, но поначалу свое отношение к Октябрю он выразил в прежней своей манере, полумистически и полупророчески. Не все еще ему было ясно, но постепенно он стал пересматривать свои прежние воззрения на искусство, овладевать новым художественным методом.

Новый этап в развитии еврейской советской литературы наступил в годы Великой Отечественной войны, когда еврейские писатели в общих рядах оружием и словом боролись с фашизмом, вознамерившимся истребить их народ. На фронтах войны сложили головы сорок еврейских советских писателей. Г. Ременик анализирует созданные в те годы большие эпические полотна (поэму П. Маркиша «Война», его же цикл стансов «Танцовщица из гетто»), трагически скорбную и вдохновенную лирику И. Фефера, А. Кушнирова, М. Тейфа, С. Галкина и др. Особо выделяет он тему героического восстания в Варшавском гетто, которому посвящен ряд выдающихся произведений. Стихи А. Вергелиса «Каменный бор» характеризуются им как трагический реквием в память об убитых в немецко-фашистских лагерях смерти, как одно из лучших произведений антифашистской поэзии. Рассмотрев эти и другие произведения о Великой Отечественной войне, Г. Ременик заключает: «В это время еврейская литература оказалась на высоте поставленной перед ней исторической задачи. Ни один из советских еврейских писателей не стоял в стороне от этой решающей битвы и внес свой вклад в достижение победы». Особенно значимы работы Г. Ременика по осмыслению новейшей, современной ступени развития советской еврейской литературы. Со времени издания журнала «Советиш Геймланд», постоянно сотрудничая в нем, он стал крупнейшим его литературным критиком, внимательно следил за движением родной литературы. Каждое новое явление в ее развитии он стремился рассмотреть в свете общих закономерностей, продолжения и обновления национальных традиций. В портретах современных писателей особенно отчетливо видна самостоятельность критика, его оригинальный подход к литературе. В совокупности эти статьи выявляют относительно широкий диапазон и разнообразие современной еврейской советской литературы. Несмотря на большие утраты, она живет, создает новые художественные ценности, обращается к новым проблемам и темам, находя для них новую художественную форму. В первую очередь Г. Ременик выделяет творчество А. Вергелиса, его опыты в жанре лирико-философской поэмы («Поэма о космосе», «Я говорю с тобой, Америка», «Начало и конец»), которые стали заметным явлением не только в еврейской советской литературе.

И другие писатели стремятся отразить жизнь советских евреев в современных, сильно изменившихся условиях. Не все здесь идет гладко, но критик считал своим долгом отметить каждое мало-мальски значимое достижение. Он поддерживает Т. Гена, который поставил перед собой цель воплотить «Наши времена», как он назвал свой роман. Г. Ременик поддерживает путевые очерки С. Гордона с его «страстным интересом к современности, к актуальным жизненным вопросам, которые волнуют народ». Собственный жизненный опыт послужил источником для М. Лева, активно работающего в документальном жанре, для новелл Ш. Гормаш. Так намечается целая линия, своеобразно исповедальная, в современной еврейской литературе. Почти у каждого писателя критик выявляет самобытные, присущие только ему черты. У И. Шрайбмана он выделяет мастерство его новелл и лирических миниатюр. «Вчера и сегодня» удачно назвал он статью о Б. Гальперине, создавшем цикл историко-биографических рассказов. Он отметил успехи Б. Миллера в изображении жизни Еврейской автономной области. Эти и другие писательские портреты нарисованы отнюдь не одной розовой краской. Критик отмечает и слабости, упущения, неудачи отдельных произведений или толкования той или иной проблемы. Автобиографический жанр, который одно время чуть ли не доминировал в современной еврейской литературе, суживает в определенной мере широкий горизонт изображения жизни. По мнению критика, хроника И. Гордона «Много лет спустя» художественно слабее его известных повестей «Бурьян», «Три брата». В романе Г. Полянкера «Разбойник Шмае» (в русском переводе «Секрет долголетия») создан образ человека из народа, колоритного, остроумного, но произведение это недостаточно сцементировано («исторические события мелькают перед глазами читателя»). У Б. Миллера критик отмечает однообразие манеры, а кое-где и штампы.

Свою итоговую книгу Г. Ременик назвал «Ступени». На большом материале в ней раскрыты этапы, которые прошла еврейская советская литература. Книга эта безусловно послужит основанием для написания подлинно научной ее истории. Необходимость создания такого труда несомненна, он послужит еще одним орудием в борьбе с нашими идеологическими противниками, которые не перестают говорить о полном затухании еврейской культуры в Советском Союзе.

г. Горький

1. Обстоятельно влияние русской литературы XIX века на классиков еврейской литературы прослежено в работе У. Гуральника «Глубокие корни», вышедшей на еврейском языке в качестве приложения к журналу «Советиш Геймланд».[↩]