О сатире в творчестве Бернса

 «О январе этого года все прогрессивное человечество отмечало двухсотлетие со дня рождения Роберта Бернса. Произведения великого народного поэта Шотландии пользуются большой популярностью не только у себя на родине, где они прочно вошли в жизнь и быт простых людей. Переведенные на десятки языков, его стихотворения и песни стали достоянием широких масс читателей в различных странах мира. Творчество поэта-демократа получило всеобщее признание в Советском Союзе. Собрание произведений Бернса в переводах С. Маршака – одна из любимых книг нашего читателя.

По мнению Д. Дейчиса, «ни об одном лирическом поэте не говорили так много и ни об одном из них не было высказано столько ложных суждений, как о Роберте Бернсе» ¹. Другой современный критик Ф. Снайдер пишет, что со времени опубликования первого сборника произведений поэта (1786) «личность Бернса и его творчество составляют объект почти непрекращающейся полемики» ².

Одним из центральных вопросов этой полемики является вопрос о самобытности творчества Бернса и его отношении к литературным традициям современников и предшественников. Недооценка идейного и творческого своеобразия поэта, а иногда и намеренное стремление затушевать наиболее яркие особенности его произведений проявляются в широко распространенном в XIX и в начале XX веков взгляде на Бернса как на певца мирной сельской идиллии. Такая точка зрения имеет своих сторонников и в наше время. Так, английский критик Джон Линдсей³ видит величие и национальное своеобразие творчества Бернса в правдивом и поэтическом изображении «пьяных посетителей кабачков, сельских девушек, попавших в беду, горных цветов и терпеливых домашних животных». Разгадка «тайны» творчества Бернса заключается, по его мнению, в «глубокой религиозности», которая будто бы является определяющей чертой национального шотландского характера⁴. Мало плодотворной представляется также широко распространенная в современном зарубежном литературоведении оценка Бернса как поэта-романтика или как типичного представителя предромантизма⁵.

Стремление отдельных зарубежных исследователей искусственно ограничить творчество Бернса рамками той или иной литературной «школы» уводит в сторону от вопроса о том, что составляет основу его непреходящей ценности, в чем сила его идейного и эстетического воздействия, столь ярко проявившаяся при жизни поэта и столь живо ощущаемая в наши дни.

В то же время в работах некоторых сторонников вышеупомянутых концепций нередко встречаются интересные и содержательные суждения, метко характеризующие отдельные стороны творчества поэта. Так, например, Д. Дейчис убедительно показал связь произведений Бернса с национальной шотландской поэзией.

Характерная для ряда зарубежных исследователей противоречивость суждений о творчестве Бернса отчетливо выступает в книге канадского литературоведа Снайдера. Автор приводит данные, свидетельствующие об огромной популярности произведений Бернса среди простых людей всего, мира. В книге подчеркивается необычайное богатство и красочность языка Бернса, своеобразие и совершенство его поэтического мастерства, умение «быстро схватывать глубокую сущность вещей».

Тем более удивителен ответ Снайдера на вопрос, поставленный им в начале книги: «В чем разгадка тайны, сделавшей Бернса самым любимым из всех великих английских поэтов?» Снайдер видит причину «почти невероятной» популярности шотландского поэта в том, что Бернс – хотя он ниже не только Шекспира и Чосера, но и Браунинга и Вордсворта – не отпугивает(!) читателя своей гениальностью⁶.

Стремление умалить идейную ценность поэзии Бернса особенно ярко проявляется в попытках отдельных зарубежных критиков объяснить своеобразие его творчества особенностями его биографии. Бунтарский дух поэзии Бернса трактуется как выражение его пылкого темперамента или как следствие неудачно сложившейся личной судьбы (например, Тэн, Фрейзер, Стивенсон).

А между тем еще в XIX столетии наметилось верное решение вопроса о том, в чем сущность своеобразия и жизненной силы творчества поэта. Русские и зарубежные великие художники слова и прогрессивные критики видели основу самобытности Бернса в его народности. Именно эту сторону его творчества подчеркивают Гёте⁷ и Байрон⁸. Эта же мысль лежит в основе высказываний о Бернсе Шевченко⁹.

Глубина отражения народной жизни в произведениях Бернса, революционно-демократическая направленность его творчества обусловили живой интерес к нему представителей передовой общественной мысли в России XIX века, поэтов и писателей, связанных с кругом «Современника». Белинский, показавший в своей статье «Сочинения Державина» бесплодность «биографического» толкования творчества художника, учивший искать разгадку величия поэта в глубине его связей с «почвой общественности и истории», высоко оценил Бернса, назвав его среди тех художников слова, чьи произведения составили «богатейшую сокровищницу лирической поэзии» ¹⁰. О подлинно народном характере творчества Бернса пишет Огарев¹¹. И не случайно среди первых переводчиков Бернса мы видим поэтов, тесно связанных с революционно-демократическим движением в России XIX столетия: революционера Михайлова и видного деятеля 60-х годов Курочкина.

При изучении связи между творчеством Бернса и современной ему эпохой несомненную ценность представляет ряд работ зарубежных биографов Бернса. Богатый материал, характеризующий жизнь Шотландии того времени и раскрывающий историю создания отдельных произведений Бернса, содержат работы английского исследователя Чемберса (1896) и французского исследователя Анжелье (1893). На широком общественно-историческом фоне предстают личность и творчество поэта в монографиях К. Карсуэл (1930) и Де Ланей Фергюссона (1939). Ряд фактов, подтверждающих связь Бернса с радикально-демократическим движением в Британии 1790-х годов, приводится в последнем из биографических романов о Бернсе недавно умершего шотландского литературоведа и писателя Джемса Барка (1955).

Однако разногласия в современном западном бернсоведении не сняты. Различно трактуется проблема народности произведений Бернса. Резкие разногласия вызывает вопрос о воинствующем демократизме поэзии Бернса. Недооценка насыщенных бунтарским пафосом политических песен Бернса 90-х годов характерна для известной книги К. Карсуэл, продолжающей в этом отношении линию многочисленных критиков XIX столетия. Игнорирование роли гражданской лирики поэта связано в работе К. Карсуэл с предвзятой трактовкой народных бедствий в Шотландии эпохи промышленного переворота, в которых она видит лишь побочное следствие преобразований, осуществленных англичанами «во имя прогресса» ¹². Де Ланей Фергюссон приводит обширный материал, свидетельствующий о бурной политической активности народных масс Шотландии 90-х годов и подчеркивает активный характер демократизма Бернса. Однако и он, в сущности, сходится со взглядами Карсуэл, когда оценивает любовь поэта к своей родине лишь как дань романтическим иллюзиям.

Существенно важен вклад в мировую бернсиану, сделанный советскими учеными. Советская концепция творчества Бернса сложилась в борьбе против попыток представить его как певца идеализированного сельского быта, против игнорирования бунтарской направленности его творчества. Так исследователь Бернса С. Орлов в ряде своих статей ставит вопрос об остроте общественного протеста в произведениях поэта, о его связи с фольклором, о неправомерности отождествления его поэзии с литературой сентиментализма¹³. С. Орлов подчеркивает обличительную направленность творчества Бернса, силу его социальной ненависти, его уменье пользоваться смехом как орудием нападения.

Автор главы, посвященной Бернсу в первом томе «Истории английской литературы», выпущенном Институтом мировой литературы, М. Гутнер выдвигает на первый план «революционную страстность творчества поэта», его «плебейскую непримиримость». М. Гутнер особенно высоко оценивает те произведения Бернса, где «поэт поднимается до критики всего буржуазно-дворянского общества и его государственности». «Гуманистический пафос поэзии Бернса», ее «бунтарская жизнерадостность» рассматриваются как проявление глубокой связи его творчества с фольклором¹⁴.

Статья М. Морозова «Роберт Бернс» ¹⁵ отчетливо раскрывает прогрессивное значение творчества поэта-демократа. М. Морозов подвергает критике попытки некоторых зарубежных авторов очернить моральный облик Бернса, извратить подлинное значение революционных мотивов его поэзии, столь полно и ярко звучащих по-русски в прекрасных переводах С. Маршака.

В недавно опубликованной работе А. Елистратовой «Роберт Бернс» перед нами встает покоряющий моральный и творческий облик поэта, сильного своей любовью к родине, к людям труда, своей ненавистью к угнетателям народа, блестящего мастера слова и образа. А. Елистратова указывает на своеобразие бернсовского гуманизма, заключающегося в том, что «в его лирике впервые в английской поэзии XVIII века был преодолен разрыв «души» и «плоти», надолго закрепленный и пуританским ханжеством, и аристократическим цинизмом». Отмечая воинствующий характер сатиры Бернса, автор книги подчеркивает, что «сатирическое обличение общественной несправедливости сливается» в его поэзии «с темой истинного счастья» ¹⁶.

В результате работ советских исследователей можно считать решенным целый ряд вопросов, определяющих наиболее существенные черты общей концепции творчества поэта: вопрос о неправомерности отождествления Бернса с писателями-сентименталистами, о социально-политической проблематике его творчества как отражении конкретных исторических условий жизни и борьбы шотландского народа, об основных этапах развития его поэзии.

В работах советских литературоведов не случайно выдвигается на первый план вопрос о сатире Бернса. Решение этого вопроса во многом определяет общую оценку его художественного наследия. В сатирах Бернса особенно ярко проявляется сила его гражданских чувств, присущая ему глубина раскрытия социальных и политических противоречий.

Боевой дух поэзии Бернса, его меткая и острая критика общественных «верхов» всегда привлекали к себе внимание прогрессивного человечества. Известно, что сатиры Бернса любил Карл Маркс¹⁷. Английские чартисты видели в Бернсе своего соратника.

1. D. Daiches, Robert Burns, 1950, p. 1.[↩]
2. F. B. Snyder, Robert Burns, Toronto, 1936, p. 7. По мнению Майкла Линдсея, в странах английского языка Бернс уступает место из писателей только Шекспиру по количеству написанных о нем книг.[↩]
3. Однофамилец прогрессивного английского писателя Джека Линдсея и биографа Бернса Майкла Линдсея.[↩]
4. John Lindsay, Immortal Memory, N. -Y. 1938, pp. 6, 13.[↩]
5. См., например, P. Frye, Anatomy of criticism, Princeton, 1957; G. E. Smith, English literature, Ames, 1957.[↩]
6. F. B. Snyder, Robert Burns, pp. 10, 42, 43.[↩]
7. Эккерман, Разговоры с Гёте, М. – Л. 1934, стр. 715.[↩]
8. Byron, Letters and Journals, The Works, vol. II, London, 1898 – 1901, p. 320.[↩]
9. «Былое», 1906, N 8, стр. 2 – 3.[↩]
10. В. Г. Белинский, Собр. соч. в трех томах, т. 2, М. 1948, стр. 485.[↩]
11. Н. Огарев, Стихотворения и поэмы, т. 1, 1937, стр. 305 – 306.[↩]
12. C. Carswell, The Life of Robert Burns, London, 1930, p. 3[↩]
13. См. С. А. Орлов, Бернс и фольклор, «Ученые записки Куйбышевского государственного пединститута имени Куйбышева», вып. 6,1942; его же, Крестьянский вопрос в поэзии Бернса, «Ученые записки Куйбышевского государственного пединститута им. Куйбышева», вып. 7, 1943.[↩]
14. М. Н. Гутнер, Бернc, в кн.: «История английской литературы», т. I, вып. 2, Изд. АН СССР, М. – Л. 1945.[↩]
15. М. М. Морозов, Роберт Бернc, в кн.: «Избранные статьи и переводы», М. 1954.[↩]
16. А. Елистратова, Роберт Бернc, М. 1957, стр. 15 – 16, 61.[↩]
17. См. «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», М. – Л. 1938, стр. 661.[↩]