О настроении, сюжете и языке

Отвечая на вопросы журнала, чувствую себя в неловком положении: не могу похвастаться большим писательским опытом – лишь десять лет литературной работы за моей спиной. По-видимому, у опыта нет общей школы, и хотя своих учеников он учит порознь, очевидно, то, что я скажу здесь, будет не ново. В моем сравнительно небольшом писательском пути меня мучало и мучает три творческих вопроса: 1) умение создать настроение у читателя, 2) умение построить сюжет так, чтобы он был скрыт, неощутим внешне, но вместе с тем создавалось бы полное ощущение стремительного движения жизни, 3) умение найти то слово или сочетание слов, которые точно и зримо передавали бы обстановку, состояние героя, «воздух вещи». Первый и третий вопросы для меня тесно сплетены, неотделимы, разница здесь только в некоторых уточнениях.

Не только меня всегда поражало и не перестает поражать гениальное умение Л. Толстого создавать настроение с первой же страницы романа. Вспомним начало «Анны Карениной». Утро, Стива Облонский вспоминает сон: какие-то рюмочки, они же женщины, – и сразу сон этот подчеркивает ссору с женой – вошел вчера к ней ночью в спальню веселый после театра, с грушей в руке… Жена уже знала, что он изменил ей. Вы прочитали это, и становится ясным, почему «все смешалось в доме Облонских», вас охватывает ощущение непорядка в доме и ссоры, вы уже занимаете определенную позицию: на чью сторону встать, кому сочувствовать, кого жалеть и т. д.

Или вспомним начало «Казаков»: ночь, безлюдный Петербург, подъезд особняка, светится окно – в комнате молодые люди из высшего общества провожают Оленина на Кавказ. Вы прочитали первую страницу – и вас уже окружает воздух Петербурга, настроение ожидания. Писатель уже настроил вас, овладел вниманием.

С заведомой целью я через некоторые промежутки времени перечитывал Толстого, и каждый раз независимо от моего самого разного настроения перо великого мастера побеждало: настроение вещи властно передавалось мне.

Один мой товарищ, литератор, как-то сказал, что Л. Толстому никак не свойственна разная интонация фразы, разный ритм, что Толстой поражает не формой, а гениальным «ясновидением плоти». Но прочитайте внимательно хотя бы главу о скачках и главу о Кити и Левине на катке – станет ясным: здесь различны и ритм и интонация, они выделяют определенное состояние героев: тревогу и влюбленность.

Ритм, инверсия, интонация, короткие или длинные периоды, назывные предложения, порой глагольная или насыщенная эпитетами фраза, повторение слова и определения, образованного от этого слова, точные детали – это те необходимые компоненты, которые создают настроение, вводят читателя в атмосферу произведения, строят ту обстановку, которая необходима для мысли, идеи той или иной сцены.