О мифах и прототипах

История создания романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?»хорошо известна. Многочисленные академические изыскания и популярные работы не оставили здесь ни одного «белого пятна». Любой девятиклассник бойко расскажет о том, как ловко революционер-демократ обвел вокруг пальца тупоголовых жандармов. Общим местом является и убежденность в том, что герои романа взяты писателем из самой жизни. Уже современники, даже из числа противников, утверждали, что «самая концепция характеров, проведенная до многих тонких подробностей, очевидно, была бы невозможна, если бы не было в действительности чего-нибудь соответствующего» ¹. Мысль эта, сама по себе верная, при ее логическом продолжении может вызвать желание выяснить; а кто же именно стоит за персонажами романа. Уж очень они колоритны и убедительны. И неоднократно это желание стремилось реализоваться. Практически ни одна книга о Чернышевском или его романе не обходится без того, чтобы внести и свою лепту в эту насыщенную фактами и идеями проблему.

Эти заметки вызваны к жизни вышедшей недавно в свет вторым изданием книгой А. Ланщикова «Н. Г. Чернышевский». Благодаря ей чернышевсковедение обогащается еще одним именем, очевидно сыгравшим немаловажную роль как в жизни писателя, так и в формировании сюжета великой книги. Имя это –… Но прежде – небольшое биобиблиографическое отступление.

Один из основных эпизодах романа: Лопухов отпускает свою жену Веру Павловну, благословляет ее на брак с другим, ломает ради этого всю свою жизнь, начав ее заново, с нуля. (Эпизод этот, ярко характеризующий мораль «новых людей»и интригующий читателя не только «проницательного», вызывал особую ярость у охранителей режима.) Для кого делает это Лопухов? Разумеется, прежде всего для Веры Павловны. Это ведь пушкинская традиция – «Как дай вам бог любимой быть другим»! Но, желая счастья любимой женщине, он тем самым наделяет им и своего соперника, Кирсанова. Очевидно также и то, что соперниками, противниками, в житейски банальном смысле слова, Лопухов и Кирсанов никогда не были и не считали себя таковыми. Они были глубоко родственными душами. Исследователи романа поражаются чуть ли не одинаковости их.

И тем не менее автор строит сюжет на том, что Вера Павловна предпочла Кирсанова. Обладает ли Кирсанов по сравнению с Лопуховым какими-либо бесспорными достоинствами, кроме достоинства быть более близким по духу нежной и пылкой Вере Павловне? Нет, явно не обладает. Более того, это принципиальная установка автора, он делает их такими намеренно, чтобы выявить самоценность любви, не ищущей божьих знаков на лике избранника судьбы. То есть и Лопухов, и Кирсанов – один, достаточно типизированный образ демократа-шестидесятника, они женихи одной невесты – революции.

Однако в литературе о Чернышевском вопрос о причинах именно такого поворота сюжета, о необходимости испытания нравственности героев и таким способом продолжает дебатироваться. Что для Чернышевского и его героев было очевидным, для нас становится неразрешимой загадкой. Как смог, где нашел в себе силы и мужество Лопухов, узнав о том, что горячо любимая жена полюбила другого, сказать ей: «Не жалей меня: моя судьба нисколько не будет жалка оттого, что ты не лишишься через меня счастья…»,»А счастья нет без свободы. Ты не хотела бы стеснять меня – и я тебя тоже. А если бы ты стала стесняться мною, ты меня огорчила бы»? Загадка…

Неминуемо возникает желание узнать, было ли так насамом деле или же только в воображении узника Петропавловской крепости. И поиски прототипов начались, когда роман еще и напечатан-то полностью не был.

Долгие годы в истории литературы бытовала версия о том, что «в романе… обобщены многие реальные эпизоды из жизни разночинной интеллигенции» ². И в качестве примера приводилась очень убедительная, совпадающая один к одному история о том, как семейный врач Чернышевских Петр Иванович Боков женитьбой на Марии Александровне Обручевой «вырвал ее из-под ига домашнего деспотизма. После нескольких лет супружества она полюбила Ивана Михайловича Сеченова – известного ученого, друга первого мужа, и вышла за него замуж с согласия П. И. Бокова» ³.

Правда, уже в 1957 году выяснилось, что эта история никак не могла стать сюжетной основой романа по той простой причине, что произошла она через несколько лет после написания «Что делать?».

1.  Н. Н. Страхов, Из истории литературного нигилизма, 1861 – 1865, СПб., 1890, с. 339.[↩]
2. Е. И. Покусаев, Н. Г. Чернышевский. Очерк жизни и творчества. Пособие для учителей, М., 1976, с. 161.[↩]
3. Там же.[↩]