О Мандельштаме

В конце жизни Илья Львович Фейнберг (1905 – 1979) хотел написать воспоминания о Мандельштаме. Он не успел этого сделать. Сохранилось только несколько листков с краткими записями и планом будущих воспоминаний.

В декабре 1927 года двадцатидвухлетний Фейнберг приехал специально в Царское Село, чтобы познакомиться с Мандельштамом. И первый разговор был, конечно, о Пушкине, так как он был определен местом этой встречи; но и последний, через десять лет, холодной зимой 37-го года, в Москве, также был о Пушкине.

Как и в молодости, так и всю жизнь Мандельштам был наиболее важным для Фейнберга поэтом XX века. Он всегда читал его стихи и думал о его судьбе.

Я помню, как меня удивило, что в тяжелое для всех нас время, в начале 42-го года, в Ульяновске, куда Илья Львович приехал в командировку с Черноморского флота, он прочитал мне на заснеженной улице (разговор шел о блокаде Ленинграда) стихи Мандельштама:

Так отчего ж до сих пор этот город довлеет

Мыслям и чувствам моим по старинному праву?

Он от пожаров еще и морозов наглеет,

Самолюбивый, проклятый, пустой, моложавый, —

а потом прочитал «Как по улицам Киева-Вия…», которое считал одним из лучших трагических стихотворений.

И это не было случайностью.

Даже в корреспондентских скупых записях, сделанных 25 марта 1942 года на эсминце «Ташкент» во время обстрела феодосийского берега, в тексте, казалось бы, далеком от поэзии, вдруг возникают строчки стихов Мандельштама:

Где обрывается Россия

Над морем черным и глухим…

Все, что было связано с именем Мандельштама, было для него важно. Поэтому память так живо и сохранила слова поэта, темы разговоров и стихи, которые тот ему читал.

Илья Львович часто рассказывал о Мандельштаме, задолго до того, как о нем заговорили публично. Жаль, что эти рассказы не были записаны, но я надеюсь, что и скупые отрывочные заметки будут полезны для будущей научной биографии Мандельштама.

***

Вспомнить стихи, которые он тогда читал и печатал: «Возможна ли женщине мертвой хвала…», «С миром державным…», «Вы помните, как бегуны у Данте Алигьери…» ¹ .

ЭПИЗОДЫ

Рассказы Аксенова («Похож на верблюда» и проч.) ² . Царское Село. Первое знакомство. «Я не умею по луковице о цветке…» ³ . Мандельштам – «отец» ⁴.

Дом печати (диван с золотыми головами овнов – где он стоял, опилки, аммиак <…>). Должно быть, год 1930 – 1931 (?)⁵ . Читает: «Я пью за военные астры…» ⁶ Обида (я сказал: «Нельзя пить за чуму. Впрочем, Вальсингам пьет» ⁷ ).

Первое знакомство. Царское Село – Пушкин. И кто был Аксенов – его характеристика. Аксенов. Его рассказ. «На верблюда похож».

Рассказ, когда он был великаном. «Нам только в битвах выпадает жребий…» ⁸

«За Ростовом слава кончалась. И они до сих пор не знают, что их брак недействителен» ⁹ .

Лицей¹⁰ -зима. Царское Село. «Сии сады» ¹¹ зимой. Отблески. Мраморные сени. Зеркало. Картошка на полу.

«Мандельштам – отец», в люстриновом пиджачке, как мышка. Надя¹² . (Нет, она не была красива…)

Поэт – на кровати (под «паутинкой шотландского старого пледа») ¹³. Стихи. Читайте. Что я читал? «Снег в купальнях и на взморье» ¹⁴. Сначала ему показалось интересным. Но потом, – «впрочем, я не умею судить по луковице о цветке».

Я о Хомякове¹⁵ . Мандельштам:

1. »Возможна ли женщине мертвой хвала…» – стихотворение 1935 года, посвященное памяти Ольги Ваксель, покончившей с собой в Осло в 1932 году. При жизни Мандельштама не печаталось. «С миром державным…» напечатано в журнале «Звезда», 1931, N 4. «Вы помните, как бегуны…» написано 22 мая 1932 года.

   Как вспоминает Э. Герштейн, Мандельштам продиктовал ей в 1932 году в Доме Герцена (на Тверском бульваре), где он тогда жил, два стихотворения. Первое – об импрессионизме; другое – начинающееся словами: «Вы помните, как бегуны у Данте Алигьери…»

   В 1935 году в Воронеже Мандельштам снял название этого стихотворения («Новеллино») и шестнадцать начальных строк. Первая строка стала начальной строкой другого стихотворения. При жизни Мандельштама не печаталось. [↩]

2. Иван Александрович Аксенов (1884 – 1935)-поэт, критик, переводчик. Автор сб. стихов «Неуважительные основания», М., «Центрифуга», 1916; сб. «Елизаветинцы», т. I, М., 1916, и книги «Пикассо и окрестности», М., 1916. С конца 20-х годов занимался Шекспиром. Это ответ Аксенова на вопрос Фейнберга, какой Мандельштам, на кого похож.[↩]
3. Знакомство с Мандельштамом произошло зимой, в конце 1927 года. Ответ Мандельштама на прочитанные ему стихи И. Фейнберга.[↩]
4. Эмилий Вениаминович Мандельштам (1856 – 1938); гостил в то время у О. Мандельштама.[↩]
5. Разговор происходил в курительной комнате Дома, печати. Очевидно, в 1931 году.[↩]
6. Написано стихотворение 11 апреля 1931 года. При жизни Мандельштама не печаталось.[↩]
7. То есть нельзя воспевать беду (войну), но в «Пире во время чумы» Пушкина Вальсингам пьет за «все, что гибелью грозит».[↩]
8. Не ясно, что именно рассказывал Мандельштам. Предпоследняя строчка стихотворения «Я изучил науку расставанья» 1918 года.[↩]
9. Рассказ Мандельштама И. Фейнбергу о том, как на юге, где-то около Феодосии, он остался совсем без денег. И вдруг к нему подошли на улице и попросили присутствовать на еврейской свадьбе, где не хватало нужного количества мужчин. Его радушно приняли, накормили и дали на дорогу денег. Закончив этот рассказ, Мандельштам, смеясь, добавил: «И они до сих пор не знают, что их брак недействителен, так как я крещеный».

   Мандельштам по крещению был протестантом. Крещение было совершено 14 мая 1911 года в Выборге в Методической церкви пастором Н. Розеном.

   [↩]

10. В здании Лицея Мандельштамы прожили с конца 1927 до конца 1928 года.[↩]
11. Из неоконченного стихотворения Пушкина «Воспоминания в Царском Селе» (1829). Повторяется в стихотворении от 19 октября 1836 «Была пора, наш праздник молодой…»:

    Сии сады, сии живые воды,

    где проводил он славный свой досуг…[↩]

12. Надежда Яковлевна Мандельштам (урожд. Хазина; 1899 – 1981).[↩]
13. Отсылка к строке из стихотворения Мандельштама «Полночь в Москве, Роскошно буддийское лето…» (написано в мае – 4 июня 1931 года), где упоминается этот плед:

    Есть у нас паутинка шотландского старого пледа,

    Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру…

    При жизни Мандельштама не печаталось.[↩]

14. Эти стихи И. Фейнберга опубликованы не были. В «Молодой гвардии», 1928, N 3, напечатано стихотворение «Отрывок». В «Октябре», 1928, N 11, было напечатано стихотворение «Возвращение».[↩]
15. В то время И. Фейнберг интересовался влиянием А. С. Хомякова на русскую поэзию XX века. 9 марта 1929 года в Кружке памяти В. Брюсова им был прочитан доклад «Алексей Хомяков и Валерий Брюсов. Черты стихотворного влияния» (рукопись сохранилась в архиве И. Фейнберга).[↩]