«О если б без слова…»

«Стихи, мой друг, делают не из идей, а из слов», – изрек Малларме. Удивительно, что столь категоричное и прямолинейное определение поэзии принадлежит ПОЭТУ. Здесь сомнительно все: и отрицание (не из идей), и утверждение (из слов), и глагол в активном залоге (делают). Поэту свойственно говорить о стихах в залоге страдательном: пишутся, не пишутся. Но не стану тратить слишком много времени на опровержение подобной формулировки. Этим наверняка занимались до меня. Я же привела высказывание Малларме, чтобы, оттолкнувшись от него, изречь (правда, ни на чем не настаивая) свое: существуют стихи, созданные БЕЗ СЛОВ. Во всяком случае, слова в них погоды не делают.

Что счастие? Короткий миг и тесный,

Забвенье, сон и отдых от забот…

Очнешься – вновь безумный, неизвестный

И за сердце хватающий полет…

А. Блок

Здесь стиховая ткань будто молью изъедена жидкая, дырявая, сквозная, вся светится. Слов как бы и нет – настолько они просты, чтобы не сказать- банальны. Здесь царят ЗВУКИ – тягучие А, Е, О, А, Е, создающие ощущение вакуума, пугающего пространства, в котором совершается бессрочный и бессмысленный полет Таким стихам по дороге с воздушным потоком, с которым они сливаются и который озвучивают, не нарушая его непрерывного движения.

Впереди одна тревога

И тревога позади…

Посиди со мной немного,

Ради Бога, посиди!

С. Клычков

«Бессловесная» поэзия – полный антипод другой» в которой слова, обладающие особой энергией и мощью, поежатся не вдоль, а поперек воздушного потока, бросаются ему наперерез, перекрывая и перекраивая его, вызывая ветер, вихрь, бурю.

Без рук не обнять!

Сгинь, выспренных душ

Небыль!

Не вижу – и гладь,

Не слышу – и глушь:

Не был.

Круги на воде.

Ушам и очам —

Камень.

Не здесь – так нигде.

В пространство, как в чан,

Канул.

М. Цветаева

Хотя и эти стихи сотворены из чего-то гораздо более сложного, чем слова, – из особой ритмики, звукописи, из тех самых «задыханий», о которых писал Мандельштам, – но «бессловесными» их никак не назовешь – слишком значимо и напористо каждое слово. Сравните с невесомыми, почти бесплотными строчками Фета:

Холодно, ясно, бело,

Дрогнуло птицы крыло…

Солнца еще не видать,

А на душе благодать.

Четыре повествовательных предложения, начисто лишенные каких-либо изобразительных средств, стали поэзией. Почему? Потому что есть рифма? Но заплести строки в косичку, зарифмовав кончики, совсем не значит написать стихотворение. Определить, что здесь есть, гораздо сложнее, чем сказать, чего нет. Нет слов, обладающих весом, цветом, плотностью, слов, столь выпуклых и телесных, что кажется, будто их можно взять в руки или хотя бы потрогать. Именно такое чувство возникает при чтении следующих двух четверостиший:

Париж в златых тельцах, в дельцах,

В дождях, как мщенье, долгожданных.

По улицам летит пыльца

Разгневанно цветут каштаны.

Жара покрыла лошадей

И щелканье бичей глазурью

И, как горох на решете,

Дрожит в оконной амбразуре.

Б.