О «блудных детях» западного мира

Никогда еще на протяжении XX века противоречия в сознании интеллектуалов Запада не были столь остры и очевидны, как сегодня. Никогда еще не было так трудно «пристать» тому или другому из них к одному из противоположных берегов. Да и берега эти от них ускользают и размываются, приобретая ложные очертания. Международная обстановка сегодня как никогда сложна, как никогда остры социальные и политические конфликты. Явственно встает перед народами мира угроза военных столкновений и глобальных катастроф. И как никогда активна антисоветская пропаганда, организуемая и проводимая идеологами буржуазных правящих кругов.

Сложность обстановки, сгущающиеся тучи на международном горизонте отразились и отражаются на настроениях, мироощущении и, конечно же, творчестве многих прозаиков, драматургов, поэтов, журналистов. Пришло время, не ограничиваясь разговором о тех или иных авторах и тем более их отдельно взятых книгах, обратить внимание на некоторые явления и процессы, наметившиеся уже давно, но выявившиеся с особенной наглядностью в 70-х годах.

Возможность диалога с интеллигенцией Запада зависит в большой мере от осмысления тех путей, какими может быть достигнуто хотя бы относительное взаимопонимание.

В середине апреля прошлого года скончался Жан-Поль Сартр – прозаик, драматург и философ, автор «Дорог свободы» и множества трактатов и философских эссе, на одном из этапов своего жизненного пути близко подошедший к пониманию и принятию марксизма.

Отречение его от всего, чем он жил и что писал, в интервью, данном незадолго до кончины, поразило всех знавших развитие и направление его мысли. Даже представители буржуазной прессы заговорили о трагизме положения большого писателя, который на пороге смерти отказался от самого себя и сделанного им.

Размышляя о глубине противоречий, характеризующих сегодня творчество крупных писателей Запада, сразу вспоминаешь множество имен. К. Кёппен и Г. Грасс (ФРГ), Гр. Грин и Дж. Уэйн (Великобритания), Р. -П. Уоррен и С. Беллоу (США), Веркор (Франция)… Люди разного дарования и значимости в литературе, все они – одни в большей, другие в меньшей мере – пребывают в состоянии подавленности и растерянности.

Для того чтобы верно понять источник противоречивости больших художников Запада, их порой поражающего незнания расстановки политических и общественных сил в мире, и в частности политики нашей страны, следует пристальней присмотреться к условиям существования этих писателей (в том числе и к экономическим факторам давления на них) и к методам той пропаганды, которая ведется на Западе против стран социализма, и в первую очередь против Советского Союза.

Вся обстановка, в которой живут и работают сегодня интеллектуалы капиталистического Запада, порождает противоречия в их сознании – противоречия порой разительные – и способствует их закреплению и углублению. Правящие круги капиталистических стран тратят огромные средства на «холодную войну», на пропаганду, направленную на дискредитацию советского образа жизни, социалистической идеологии и культуры. Задача этой пропаганды – запутать и затуманить сознание по возможности большего числа людей. «Работа» специальных людей и коллективов, занятых этим делом, приносит свои плоды: даже наиболее трезвые и субъективно честные интеллигенты подпадают под влияние предвзятых идей и представлений.

Небылицы, распространяемые о жизни, нравах и убеждениях советских людей, могут показаться сказочными. Вместе с тем, чем нелепей эти выдумки, тем больше они занимают воображение людей, притом отнюдь не тупых и вовсе не тенденциозно настроенных.

Анекдотические белые медведи, якобы бродящие по магистралям советской столицы, не столь уж далеки от героев тех побасенок, которыми питаются вполне как будто рассудительные и в достаточной степени образованные люди Франции, ФРГ, Великобритании, США.

Лет десять – пятнадцать назад английский прозаик и журналист Н. Льюис, приехав в Москву, со смехом рассказывал, какой представала советская гостиница в «информации», полученной им в Лондоне перед отъездом в СССР. Однако и сегодня, хотя с того времени прошло немало лет, «информация», получаемая на Западе о нас, немногим отличается от прежней. Достаточно перелистать страницы зарубежной печати в период прохождения в Москве XXII Олимпиады. Рекомендации запастись провиантом, отправляясь в столицу СССР, россказни о переодетых милиционерах и агентах специальной службы – все это распространялось совсем недавно вполне серьезно…

«Откуда вы? Вы же не русская?» – спросила одну аспирантку московского вуза коллега из США, когда они встретились во время туристской поездки в Португалии. «Узбечка? А что это за страна?» – продолжала изумляться ученая американка. На ее лице появляется удовлетворение, когда она «догадывается»: «Ах, ясно! Транссибирия!» И только упоминание о том, что Узбекистан расположен недалеко от Афганистана, помогает ей, наконец, разобраться: название этой страны зимой 1980 года часто мелькало на страницах американской печати.

Но рассказы о медведях разных пород и вариации на тему ванн, которыми нельзя пользоваться ввиду отсутствия пробок, хотя и медленно изживаются, все же достигают определенных результатов, которых и добивается печать, радио и телевидение на Западе. Средства массовой информации там усиленно распространяют самые хитроумные и самые ядовитые сплетни о странах социалистического содружества, искажают политику социалистических стран, сеют недоверие, прямую ложь о том, как живут и во имя чего трудятся народы братских стран. Все это необходимо учитывать, если по-настоящему серьезно разбираться в психологии даже честных и как будто рассудительных людей Запада. И не в последнюю очередь в психологии писателей, воспринимающих – хотят они того или нет – ядовитую и озлобленную пропаганду, рассчитанную на интеллектуалов. Окутанные паутиной подчас совершенно нелепой лжи, они не всегда могут противопоставить ей правду, – слишком широко расставлены сети неправды в пропаганде специального назначения. Мы часто забываем о том, насколько настойчивой и изощренной является пропаганда Запада н насколько создатели и проводники этой пропаганды умеют искажать объективную истину¹.

Недавно умерший Ч. -П. Сноу сделал чрезвычайно много для того, чтобы познакомить читателей Великобритании с литературой нашей страны. Но, несмотря на деятельность английского романиста, произведения советских писателей, вышедшие в переводе, тонули среди сочинений Солженицына и других подобных ему яростных антисоветчиков, сочинений, наводнявших английский книжный рынок.

Советскую литературу в капиталистических странах знают очень мало, издатели предпочитают выпускать не произведения наших писателей, а книги, из которых трудно узнать правду о сегодняшнем дне нашей страны.

Возьмите в руки солидное издание «Бритиш бук ньюс», выходящее ежемесячно и призванное информировать подписчиков о только что вышедших или выходящих в Великобритании новинках по вопросам физики и медицины, художественной литературы и литературоведения, искусствознания и психологии. И вглядитесь повнимательнее в короткие аннотации к книгам самого разного содержания. Непредвзятого читателя не может не удивить навязчивое внесение в любой текст аннотаций антисоветских или хотя бы антимарксистских иллюзий, порой вовсе не связанных даже с содержанием реферируемой книги.

Информация о нашей стране зачастую укладывается в готовые клише (продукт «холодной войны» и вдохновенной деятельности неунимающихся советологов): «железный занавес», «тоталитарное государство» – таковы широко распространенные формулы, которые проникают в сознание даже как будто непредубежденных и осведомленных людей на Западе. И «железный занавес» действительно опускается, только не по нашей вине и не с нашей стороны.

Ходячие представления, внушаемые соответствующей пропагандой, проникают в сознание тех писателей и мыслителей, про которых даже трудно подумать, что они могут испытывать доверие к вульгарным слухам, принесенным с городских площадей и из темных закоулков. И тем не менее… Решающую роль, к сожалению, играют не столько факты, сколько их интерпретация, – здесь источник эпидемии недоверия, страха и непонимания. А проверить не у кого, узнать действительное положение вещей порой не хватает желания.

Атмосфера клеветы и недоверия, страх перед мнимой военной угрозой со стороны социалистических стран, нагнетаемый в особенности в последние годы, сделали моральный климат во всех странах Запада душным и тягостным². Все это следует помнить, пытаясь понять психологию западного интеллигента сегодня и разрешить социальные, духовные, нравственные проблемы, возникающие в этой связи.

Такова одна сторона вопроса, которую мы часто упускаем из вида, говоря о душевном состоянии творческой интеллигенции в странах капиталистического Запада. Забываем о том, что на протяжении дней и месяцев, вытягивающихся в годы, интеллигенты Запада, территориально живя рядом с нами, имеют о нашем образе жизни, о нашем моральном и духовном облике такое же представление, как о людях неведомого материка…

Есть и другая сторона, также не всегда принимаемая во внимание, – разница в восприятии понятия «гуманизм», о чем прямо сказал пять лет назад в статье, напечатанной на страницах «Вопросов литературы», Ч. -П. Сноу: «Для людей Запада термин «гуманизм», к сожалению, означает не то же самое, что он означает в Советском Союзе. Англичане вкладывают в это понятие довольно мелкое содержание… Люди доброй воли солидарны с тем пониманием гуманизма, которое утвердилось в советском строе мышления, – для них это понятие означает уважение к человеку и веру в его будущее» ³. И не только это – хочется добавить. Для нас гуманизм активен, действен, а не созерцательно абстрактен.

У многих, если не сказать у подавляющего большинства, западных интеллигентов, кто бы они ни были – писатели или инженеры, художники или ученые, – сложилось представление о некоем совершенно абстрактном гуманизме (у нас его зачастую весьма упрощенно называют «буржуазным»), запрещающем всякое насилие, предполагающем прощение и снисхождение по отношению к любому человеку на том основании, что любой человек в любой ситуации в силу одной своей принадлежности к роду человеческому – «человеческому состоянию» (condition humaine, human condition) ⁴ – достоин снисхождения.

То, что я условно называю «гуманизмом абстрактным», – отправная точка этики многих «людей доброй води» на Западе. Если искать его философские корни, то они, без сомнения, ведут в сторону этических представлений христианства во всех его вариантах – от средневеково-клерикального до современного христианского персонализма. Другое дело, конечно, придерживаются ли люди Запада этого мировосприятия в своей житейской практике, или их доктрина и практика резко расходятся. Но это уже вопрос совсем иного плана.

Убедительную иллюстрацию того, чем абстрактный гуманизм отличается от гуманизма в нашем его понимании, дает широко известный и до сих пор читаемый роман В. Гюго «Девяносто третий год». Тот самый гуманизм, который определяет декларации многих современных писателей Запада, здесь был блестяще раскрыт (и осужден) в ярких образах, не требующих подробного комментария.

Конфликт двух друзей – деятелей буржуазной революции 1789 – 1794 годов Симурдена и Говена – иллюстрирует объективные результаты абстрактного (или христианского) гуманизма. Напомню суть трагического конфликта: в дни контрреволюционного мятежа в Вандее Говен (не только друг, но и воспитанник Симурдена) совершает тяжкое преступление против революции. Выпустив из-под стражи маркиза де Лантенака, совершившего, с его точки зрения, гуманный поступок (маркиз спасает женщину с детьми), Говен порождает новую волну массового уничтожения людей: освобожденный предводитель контрреволюционных сил идет в наступление. Абстрактно гуманный поступок Говена оказывается причиной сотен смертей. Симурден не только объясняет своему бывшему воспитаннику и другу последствия его поступка, но, нарушая законы христианского гуманизма, осуждает его на смерть во имя революционной справедливости…

Сегодня, пожалуй, нет более яркой иллюстрации того, к чему приводит различие в понимании гуманизма, чем поведение Гр. Грина – его спор с нами, возникший еще два десятилетия тому назад.

Спор этот был вызван именно тем, что´ считал Грин, в отличие от нас, истинным гуманизмом. Вступив в этот спор, Грин порвал связь с нами, хотя в то же время постоянно говорил о желании снова побывать в нашей стране, куда его влекут не только личные взаимоотношения со множеством людей, но и, при всех противоречиях, политические симпатии. О том, насколько непоследователен Грин в своем отношении к гуманизму, красноречиво говорит спор героя его романа «Фактор человеческий» (1978) Касла с коммунистом Хэллидеем, где автор объективно становится на позиции последнего, защищающего справедливость гуманизма в советском смысле этого термина.

Задолго до написания «Фактора человеческого» Грин сказал: «Если бы мне пришлось выбирать между Москвой и Нью-Йорком, я, конечно, выбрал бы Москву». Правда, с тех пор он сказал немало и другого, идущего вразрез с этим заявлением, но мысль свою тех дней не зачеркнул, как бы ни противоречили друг другу его различные высказывания.

Недавно вышедшая книга Грина «Доктор Фишер из Женевы, или Смертоносный банкет» (1980) ясно показывает, на чьей стороне борющегося мира сочувствие писателя. В этом остром памфлете автор выступает против тех общественных сил, для которых главное в жизни – накопление материальных ценностей, притом любой ценой⁵.

Но это лишь одна сторона медали. И Грин, как подавляющее большинство интеллектуалов Запада, редко бывает последовательным. Нельзя забыть сказанное им в 1976 году корреспонденту одной американской газеты: «Писатель всегда должен противостоять официальной точке зрения и поддерживать только побежденную сторону. Я бы хотел менять свои политические привязанности каждый день. Например, если бы стали преследовать вседозволенность, я бы стал сторонником вседозволенности…

1. Эта проблема специально рассматривается в содержательном исследовании А. Беляева «Идеологическая борьба и литература», «Советский писатель», М. 1977.[↩]
2. Так, в книге Стюарта Холройда «Пси и взрыв сознания» (Stuart Holroyd, Psi and the Consciousness Explosion, L. 1977), посвященной проблемам парапсихологии, уже в самом начале изображается картина коллективного психоза, вызванного кошмарным образом военного нападения, причем на атакующих самолетах ясно выступает красная пятиконечная звезда.[↩]
3. «Вопросы литературы», 1976, N 12, стр. 84.[↩]
4. Напомню, что один из наиболее известных романов А. Мальро так и называется – «La condition humaine» (P. 1933), причем название это действительно дает ключ к замыслу книги и ее философскому содержанию.[↩]
5. В первых числах июня прошлого года он же в интервью, опубликованном в «Ньюсуик» (Нью-Йорк), заявил, что одобряет позицию Советского Союза в отношении Афганистана.[↩]