Новое вузовское пособие по русской литературе

А. И. Ревякин, История русской литературы XIX века. Первая половина. Учебное пособие, «Просвещение», М. – 1977, 559 стр.

Вышло в свет новое учебное пособие, по сути являющееся учебником по русской литературе первой половины XIX века. Подобные пособия, которые созданы одним автором, выходят довольно редко. Что касается первой половины века, то можно вспомнить, пожалуй, лишь довоенный учебник А. Цейтлина. Даже в университетском курсе А. Н. Соколова ряд основных глав принадлежал другим авторам (глава о Пушкине – Д. Благому, о Грибоедове – В. Кулешову). Учебник же под редакцией С. Петрова и Ф. Головенченко был написан большим авторским коллективом. Между тем естественно, что в случае единого авторства обеспечивается большая координация в расположении материала, большее единство и цельность в его объяснении.

Примечательно, что новая книга написана А. Ревякиным, на протяжении многих лет неизменно выступавшим в роли организатора научных конференций и издателя пособий, которые суммировали опыт литературоведческой работы в педвузах страны. Думается, что именно А. Ревякину целесообразнее всего было опереться на этот опыт, учитывая его и концентрируя. Не такой ли опыт заставил автора пособия пойти на представляющееся разумным сокращение объема сравнительно с существующими аналогичными курсами? Указатель имен и названий (кстати, почему-то отсутствующий в университетских курсах) дополнительно облегчает пользование учебником. Четкость подразделения глав на части и характер их названий облегчает ориентировку в книге в целом и внутри каждой из глав.

Несомненным достоинством пособия является то, что, несмотря на ограниченный объем, и обзорные главы, и главы монографические содержат обширный и разнообразный материал, дающий возможность будущему учителю-словеснику ощутить сложность историко-литературного процесса, борьбу в нем различных общественно-литературных тенденций, эстетических принципов, причем не только противостоящих, но и в чем-то тяготеющих друг к другу.

Это прежде всего относится к обзорным главам, в которых широко представлены писатели, самые разные по своему Значению и по творческим масштабам (С, Бобров, С. фон Ферельцт, В, Нарежный, Ф. Иванов и т. д.). Сжатая, но четкая характеристика основных общественных групп дана в обзорной главе по литературе 40-х годов. Особенно важен здесь раздел о «натуральной школе». Отрадно, что есть разделы о Я. Буткове, И. Кокореве, И. Панаеве, В. Соллогубе, А. Дружинине. Нельзя, впрочем, не посетовать на то, что великий Тютчев стоит в общем ряду «второстепенных поэтов» и удостоен только двух страниц текста – уж он-то заслуживает персональной главы. Как, впрочем, и Баратынский.

Хорошо, что писателям второго и третьего ряда даются достаточно развернутые характеристики, общественно-политические и литературные, позволяющие представить объем, «корпус» их творчества в целом. Автору удается даже в ограниченных рамках обзорных глав наметить творческую эволюцию писателей, пусть даже сравнительно малозначительных. Все это помогает увидеть литературный процесс во всей его полноте. Хорошо, что движение литературы усматривается не только в появлении художественных шедевров, но и в развитии критики, в смене альманахов журналами, во все большей активности и оперативности последних и т. д. Жаль лишь, что в обзорных главах события и движение литературной жизни подчас несколько жестко и прямолинейно выводятся из экономики, политики и т. д. При этом и писатели и литературные явления иногда квалифицируются лишь в категориях непосредственно политических, а это в известной мере сужает их более широкую общественную значимость, заключенную в собственно литературной природе (см., например, определение позиции «Литературной газеты», формулу идейно-эстетической позиции Н. Надеждина, характеристику В. Одоевского).

А. Ревякин стремится как можно полнее представить творчество тех писателей, которым посвящены монографические главы, широко вводя отклики современников на те или иные произведения. Он использует биографические данные, позволяющие воссоздать целостный облик писателя, соблюдая при этом меру. Например, не увлекаясь подробностями биографии Гоголя, автор сумел остановить внимание и на его гимназических годах, и на начале творческого пути и т. д.

Следует приветствовать желание А. Ревякина ввести студентов в круг спорных вопросов, касающихся как общих проблем историко-литературного процесса, так и интерпретации отдельных произведений. Вступая в полемику с некоторыми из своих предшественников, автор, как правило, допускает возможность существования различных точек зрения. Тем более неожиданной оказывается резкая оценка отдельных положений монографии М. Нечкиной «Грибоедов и декабристы», которая сыграла значительную роль в изучении комедии «Горе от ума».

Естественно, что в таком обширном по материалу труде не все разделы выполнены в равной степени углубленно и обстоятельно. Так, например, глава о Рылееве представляется одной из наиболее удачных. В ней раскрывается облик Рылеева именно как поэта, в его важнейших художественных постижениях. С другой стороны, в главе о Пушкине сказывается некоторая прямолинейность оценок (южные поэмы, «Пиковая дама») и, может быть, вынужденная беглость («Медный всадник»). Некоторая беглость отличает сказанное о «Петербургских повестях», о «Ревизоре», о воздействии гоголевских пьес на развитие русской драматургии и театра.

Во многих случаях удачны сближения русских писателей с европейскими, в частности это относится к Гоголю. Хорошо, что А. Ревякин не «замазывает», как это часто случается, сложных связей мировоззрения Белинского с западноевропейской философией, рассматривая воздействие на критика не только Гегеля и Фейербаха, но и Шеллинга и Фихте; при этом автор справедливо подчеркивает самобытность мышления Белинского, творческое усвоение им методов и идей этих выдающихся философов.

Вряд ли только стоит разносторонность Белинского возводить до разносторонности ренессансных гениев: «По мощи гениального дарования и масштабам разносторонней деятельности Белинский подобен титанам эпохи Возрождения, Его знания исключительны по своему многообразию» (стр. 498). Белинский настолько велик в своей сфере, в области литературной критики, что едва ли он нуждается в уравнивании с универсальностью ученых и художников эпохи Возрождения.

С другой стороны, за счет Белинского не стоит недооценивать его русских предшественников: «Предшествующая критика анализировала художественные произведения, касаясь, за редкими исключениями, лишь отдельных, частных их сторон, чаще всего языка» (стр. 484). В число таких редких исключений должны попасть слишком многие наши критики: Вяземский, Марлинский, Кюхельбекер, Пушкин, Надеждин, Гоголь и немало других. Вообще же, что касается Белинского, то А. Ревякин, стремясь показать широту и своеобразие его литературной деятельности, справедливо вводит специальные разделы о Белинском – теоретике и историке литературы; в критическом же разделе уделяет место анализу формы статей Белинского (жанры статей, их язык и стиль).

Хотелось бы в этом разделе видеть анализ эволюции взглядов и методов критика в течение 40-х годов: подобный анализ пока доведен только до начала петербургского периода (1839 – 1840 годы).

Сделана в труде А. Ревякина и попытка – безусловно плодотворная – сочетать широкий историко-литературный подход к творчеству писателей с проникновением в микроэлементы художественного текста (в ритмическое своеобразие, строфику, лексику, в поэтический синтаксис, в характер тропов). Например, при анализе поэмы «Войнаровский» автору несомненно удается вскрыть содержательность рассматриваемых им элементов художественной формы. В ряде случаев, однако, эта положительная тенденция еще реализуется не полностью (скажем, при разговоре о стихе пушкинских южных поэм и «Евгения Онегина»).

Как чрезвычайно положительный факт хочется отметить стремление автора книги преодолеть в разговоре о литературе наукообразие, писать о ней человеческим языком, хотя подчас это и дает издержки в виде некоторой внешней беллетризации. Вообще книга не бесстрастна: в ней чувствуются симпатии или даже пристрастия автора. Не только обстоятельно, но и эмоционально рассказано о «Вечерах на хуторе близ Диканьки», о национальном и демократическом их содержании, о своеобразии цикла и каждой из частей.

В конце каждой из глав дана библиография. Она и достаточно полна, и достаточно представительна. И в то же время не захламлена излишним.

Есть в книге неточности, носящие иногда характер опечаток, Укажем хотя бы на неверную дату ареста Достоевского – 1847 вместо 1849, на неточное обозначение (и в указателе тоже) инициалов Олина; В. Н. Олин, а не В. А. Олин. Д. П. Трощинский не был «министром юстиции» екатерининского времени (стр. 21) (при Екатерине не было министерств – это учреждения Александра, и при нем Трощинский действительно стал министром уделов), а был одним из статс-секретарей императрицы. Почему-то Александр I превратился в отца Николая I (стр. 236).

На стр. 38 сказано, что по инициативе радищевцев в 1807 году было издано собрание сочинений А. Н. Радищева, а в 1807 – 1811 годах – «Собрание оставшихся сочинений покойного Александра Николаевича Радищева». Сведения о двух изданиях, равно как и об участии радищевцев в них, и начальная дата не точны. «Собрание оставшихся сочинений» предприняли сыновья Радищева, издавал его П. Бекетов в Москве, первый том вышел в 1806 году (и лишь в части тиража этого тома стоит дата «1807»). Никакого другого издания Радищева, кроме этого, тогда не было.

А. Ревякин осуществил большой и плодотворный труд, который сослужит добрую службу нашей историко-литературной науке и делу ее вузовского изучения.

г. Ленинград