Новое русское издание сочинений Т. Г. Шевченко

Тарас Шевченко, Собрание сочинений в пяти томах, Гослитиздат М. 1955 – 1956.

Несмотря на то, что мы стоим накануне столетия со дня смерти Шевченко, до сих пор еще нельзя сказать, что нашим литературоведением сделано все в области изучения жизни и творчества гениального украинского писателя-революционера. Не существует не только полной научной биографии Шевченко, но даже научной «летописи» его жизни и деятельности (подобной фундаментальным трудам Н. Чернышевской о Чернышевском, С. Рейсера о Добролюбове и др.).

Академическое десятитомное «Повне зібрання творів», начатое изданием в 1939 году, состоит пока из пяти томов, не включающих еще ни писем, ни статей, ни фольклорных записей, ни живописных произведений Шевченко. Вышедшее в 1949 году собрание сочинений в трех томах только по недоразумению называлось «Повна збірка творів». Следующее трехтомное издание 1955 года, скромнее озаглавленное «Твори», не содержит даже полного собрания поэтических произведений Шевченко, входивших обычно во все советские издания «Кобзаря», не говоря уже о письмах и других материалах.

Этим обстоятельством весьма усложнялась работа по подготовке русского издания сочинений Шевченко: приходилось заново решать ряд важнейших текстологических вопросов, разрабатывать существенные проблемы реального комментария. И если два десятка лет тому назад основной нерешенной задачей было создание полноценных, высокохудожественных русских переводов произведений Шевченко, то теперь «узким местом» уже оказываются общие вопросы исследования биографии и творчества поэта.

Еще в 1938 году К. Чуковский в одной из своих блестящих работ, посвященных русским переводам Шевченко, справедливо замечал: «Восемьдесят лет – даже больше! – целые фаланги поэтов переводят Шевченко на русский язык… Почему же за все это время не получили мы от них ни одного перевода – ни одного! – который хоть в отдаленнейшей степени передал бы могучее великолепие подлинника?..» Теперь, – когда читатели получили шевченковских «Гайдамаков» в переводе А. Твардовского, «Марию» в переводе Б. Пастернака, «Порченую» в переводе М. Исаковского, «Слепого» в переводе Н. Асеева, много лирических стихотворений в переводах А. Суркова, М. Рыльского, М. Голодного, К. Симонова, И. Сельвинского и других советских поэтов, – уже нельзя этого сказать.

Конечно, и в новом издании сочинений Шевченко встречаются отдельные неудачные, малопоэтичные переводы или отдельные слабые строки в хороших переводах. И указать на эти погрешности не так уж трудно. Но не об этом хочется говорить в связи с выходом нового русского пятитомника Шевченко. Хотелось бы не выставлять баллы хорошей работе целого коллектива переводчиков, а определить некоторые насущные проблемы в разработке шевченковской текстологии, в освещении узловых фактов шевченковской биографии, – поскольку эти проблемы еще далеко не решены, как это показывает и последнее русское издание Гослитиздата.

В области шевченковедения давно и плодотворно работает широкий круг историков литературы не только на Украине, но и в РСФСР и в других союзных республиках. Известно, какой огромный вклад в изучение жизни и деятельности Шевченко, его связей с русским революционным движением и литературным процессом внесли наряду с украинскими исследователями также ученые и писатели Москвы, Ленинграда, Минска, Тбилиси, Алма-Аты, Нукуса и других городов. Чудесной традицией советского шевченковедения стало это дружеское сплочение сил литераторов всего Советского Союза!

Трудно переоценить значение нового издания сочинений Шевченко на русском языке, – оно призвано нести по всему Советскому Союзу бессмертное слово великого Кобзаря, одновременно популяризируя последние достижения советской науки, изучающей его жизнь и произведения. Радует прежде всего масштаб издания: оно задумано как полное собрание сочинений Шевченко на русском языке, впервые включающее его письма, которые представляют выдающийся интерес. Изданию предпослана вступительная статья А. Белецкого и А. Дейча»Жизнь и творчество Т. Г. Шевченко»; авторы поставили своей целью дать читателю общее представление о деятельности и о наследии поэта-революционера.

Следует приветствовать то, что в русский пятитомник включен ряд стихотворений, отсутствующих в последнем украинском трехтомном издании Шевченко «Разрытая могила», «Чигрине, Чигрине…», «Завалило черной тучей…», «Подземелье», «Стоит в селе Субботове…» (жаль, однако, что два последних произведения помещены в старом переводе Федора Сологуба).

В русском издании полнее представлены и письма Шевченко: 190, а в украинском трехтомнике- 179. Впрочем, отбор писем не всегда можно признать удачным. Например, не включены некоторые интересные письма к Я. Г. Кухаренко, М. С. Щепкину, В. Н. Репиной, А. О. Козачковскому, А. И. Толстой, содержащих важные сведения о жизни и настроениях Шевченко в разные годы. Таким образом, читатель, не обращаясь к прежним публикациям, давно ставшим библиографической редкостью, не сможет ознакомиться хотя бы с таким письмом Шевченко от 16 июля 1852 года, отправленным из новопетровской ссылки переяславскому «городовому врачу» Андрею Казачковскому:

«Помните ли нашу с Вами прогулку в Андруши и за Днепр, в Монастырище, на гору? Вспомните тот чудный вечер, ту широкую панораму, и посредине ее длинную, широкую фиолетовую ленту, а за лентой фиолетовой блестит, как из золота кованный, переяславский собор. Какая-то чудная, торжественная тишина. Помните, мы долго не могли промолвить слова. Пока, наконец, белое, едва заметное пятнышко не запело:

Та, яром, яром, за товаром…

Чудный вечер! Чудный край! И песни дивные!» ¹.

С другой стороны, среди избранных писем читатель найдет краткие деловые записки такого, например, типа: «Данило Семенович! Подателю сего дайте 10 книжек Кобзаря, Т. Шевченко».

Непонятно, почему рецензия Шевченко на спектакль нижегородского театра включена в «Приложения». Не в «Приложениях», а в основном тексте издания следовало печатать и эту рецензию и другие статьи Шевченко, к сожалению вообще не попавшие в пятитомник, например, предисловие к неосуществленному сборнику стихов 1847 года²; корреспонденцию в «Колокол», напечатанную Герценом без подписи, под заглавием «Академия художеств в осадном и иконописном положении» ³ и несомненно принадлежащую перу Шевченко; записи фольклорного и археологического характера.

А в «Приложениях» следовало привести, например, сохранившееся в сообщении Н. И. Костомарова содержание не дошедшей до нас «Повести о безродном Петрусе». В «Приложения» в дальнейшем, возможно, будет включаться и знаменитое «Письмо Русского человека», опубликованное Герценом в «Колоколе»; во всяком случае соавторство в этом документе украинского поэта (вместе с Чернышевским, Добролюбовым и, может быть, другими деятелями революционной демократии) мне представляется весьма вероятным⁴.

К вопросу о составе издания тесно примыкает вопрос о выборе того или иного варианта текста. Известно, что Шевченко, работая над многими произведениями на протяжении нескольких лет, часто коренным образом изменял первоначальную редакцию текста. При этом он сплошь и рядом не только менял композицию, но и переходил от одного жанра к другому – из драмы делал поэму, из поэмы – прозаический рассказ.

Особенности тяжелой судьбы Шевченко отразились и на судьбе его рукописного наследия; в результате мы не располагаем теперь не только большинством черновых рукописей поэта, но и автографами многих его произведений. Сохранившиеся варианты, различные редакции одних и тех же вещей представляют большой интерес не только для исследователей, но и для широких кругов читателей. Издавна поэтому привлекали внимание поэмы «Наймичка», «Варнак» и повести под этими же названиями, представляющие исключительно ценный материал для анализа и сопоставлений.

В 1845 году Шевченко написал поэму «Наймичка»; текст ее в 1847 году остался в III отделении, в составе известного рукописного сборника «Три года». В 1849 году в Риме Шевченко наизусть читает друзьям свою «Наймичку» (см. воспоминания прапорщика Э. В. Нудатова), а в середине 50-х годов, уже в Новопетровском укреплении, он пишет повесть «Наймичка», в которой тот же сюжет, те же образы оживают заново, приобретая и новую социальную остроту и новую психологическую окраску.

В 1847 году, вскоре по прибытии в Орскую крепость, Шевченко написал поэму «Москалева криниця» («Солдатов колодец»); рукопись поэмы в 1850 году была передана (в составе первой из «захалявных» книжечек) К. И. Герну, в связи со вторым арестом поэта, в Оренбурге; но в 1857 году, в Новопетровске, Шевченко возвращается к своему детищу – пишет под тем же заглавием, на тот же сюжет новую поэму, как будто герои, сюжеты, проблемы долгие годы сопровождали своего автора, развивались вместе с ним, чтобы затем лечь на бумагу уже в совершенно новом художественном воплощении.

Только плодом непонятного недоразумения могло явиться следующее утверждение комментатора русского пятитомного издания И. Я. Айзенштока: «Шевченко никогда на протяжении всей своей творческой деятельности не работал над двумя произведениями одновременно: это противоречило самому творческому процессу Шевченко, он садился за бумагу, когда произведение было целиком «выношено», когда оно было ясно ему во всех деталях, и писал, так сказать, единым дыханием» (том 4, стр. 395). В действительности дело обстоит как раз наоборот: изучение рукописей поэта показывает, что Шевченко всегда помногу раз переделывал свои произведения, при этом иногда настолько радикально, что уже укоренилась традиция (ей следует и редакция русского пятитомника) печатать в собраниях сочинений по два варианта и поэмы «Солдатов колодец» и стихотворения «Считаю в ссылке дни и ночи…»

Вероятно, следовало бы включать в издания также и варианты некоторых других важнейших произведений Шевченко, дошедших до нас в нескольких, существенно различных редакциях: «Ведьма» («Осина»), «Слепой» («Невольник») и др.

Не изредка, а постоянно работал Шевченко одновременно над несколькими произведениями, заполняя черновиками каждый подвернувшийся под руку обрывок бумаги, старый конверт, вновь и вновь переписывая, зачеркивая, разрывая на клочки уже написанное, исписывая стихами даже стены комнаты. Эта привычка, возникшая еще в молодые годы, особенно укрепилась в ссылке, когда поэт вынужден был годами хранить в памяти сотни стихов своих поэм и лирических произведений.

Нужно сказать, что с этой стороны произведения Шевченко еще недостаточно изучены. Поэтому и общепринятая датировка его стихов не может считаться окончательно доказанной. В связи с этим следовало бы внимательнее присмотреться к некоторым ассоциациям, содержащимся в его стихотворениях. Например, стихотворение «Считаю в ссылке дни и ночи…» датируется обыкновенно так: первый вариант – «Оренбург, 1850», второй – «Нижний Новгород, 1858». Между тем во втором варианте есть одна деталь, отсутствовавшая в первом: трижды упоминается «море». Ни в Оренбурге, ни в Нижнем, конечно, не мог возникнуть этот образ, к тому же в столь определенной форме:

Таков обычай у меня!

И посижу, и погуляю,

На степь, на море погляжу,

Былое вспомню, напевая…

Совершенно очевидно, что поглядеть на степь и на море Шевченко мог только в промежуток времени между Оренбургом и Нижним, то есть в Ново-петровском укреплении; поэтому вполне обоснованным будет предположение, – что вторая редакция создана именно в Новопетровске, в 1850 – 1857 годах, а впоследствии, в Нижнем, она была только записана.

Комментатор пятитомного издания, следуя утвердившемуся мнению, указывает, что в 1851 – 1856 годах Шевченко не писал стихов, между тем оставленные поэтом в его нижегородском альбоме 1858 года чистые страницы между переписанными набело стихами 1850 и 1857 годов наталкивают на мысль о том, что Шевченко собирался заполнить их произведениями 1851 – 1856 годов, после восстановления их по памяти. Можно, кроме того, утверждать, что ряд известных произведений создавался поэтом как раз в новопетровский период. Пример со стихотворением «Считаю в ссылке дни и ночи…» – не единственный. В прологе к поэме «Неофиты» читаем такие строки:

Уже давно томлюсь в неволе

Я, как преступник, под замком,

На торный путь смотрю, на поле

Да на могильный крест.

На нем

Сидит ворона. Из острога

Не вижу дальше…

Крест высокий

Там на погосте у дороги,

Расписан золотом, стоит, –

Не бедный, видно, там лежит!

На нем изображен распятый

За нас сын божий на кресте…

Сижу один и все гляжу я

На крест высокий из тюрьмы.

То погляжу, то повторю я

Слова молитвы, и тоска,

Как убаюканный ребенок,

Слегка притихнет. И тюрьма

Как будто шире станет…

(Перевод Г. Островского)

Считается, что «Неофиты» написаны в Нижнем Новгороде 5 – 8 декабря 1857 года. Об этом в «Дневнике» Шевченко сказано так: «В продолжение этих четырех дней писал поэму, название которой еще не придумал. Кажется, я назову ее Неофиты, или Первые христиане. Хорошо, если бы не обманул меня Щепкин (обещавший в это время посетить своего друга. – Л. Х.), я ему посвящаю это произведение, и мне бы ужасно хотелося ему прочитать и услышать его верные дружеские замечания» (т. 5, стр. 172). Если допустить, что «Неофиты» сочинены, а не только записаны в эти четыре дня в декабре 1857 года, то приведенные выше картины нужно признать поэтической условностью, совершенно несвойственной творческой манере Шевченко, необыкновенно точного в подобных автобиографических отступлениях.

Следовательно, нужно предположить, что пролог «Неофитов» создавался во время тюремного заключения, то есть в 1850 году, после ареста Шевченко в Оренбурге. Затем, как это у него часто бывало, поэт работал над поэмой на протяжении нескольких лет. А в декабре 1857 года, в ожидании приезда Щепкина, поспешил записать свое произведение (с посвящением великому артисту), чтобы сделать другу подарок.

Такое предположение вполне естественно, если вспомнить, что в известном нам тексте «Неофитов» почти шестьсот стихов, при очень сложной и стройной композиции, со многими историческими реминисценциями и пр. Не в обычае Шевченко было создавать такие вещи в несколько дней, да это было бы и практически невозможно. К первой половине 50-х годов следует отнести и начало работы над большой поэмой «Мария». Об этом своем замысле Шевченко несколько раз сообщал еще в 1850 году В.

1. Тарас Шевченко, Листування, ДВУ, Київ, 1929, стр. 55 – 56.[↩]
2. Обычно публикуется под неправильным названием: «Предисловие ко второму изданию «Кобзаря».[↩]
3. Полн. собр. соч. и писем Герцена, т. X, стр. 195 – 196.[↩]
4. Это предположение я пытался обосновать в статье «Т. Г. Шевченко в годы революционной ситуации» (журн. «Советская Украина» 1956, N 3). – Л. Х.[↩]