№5, 1958/Обзоры и рецензии

Новое о писателях – декабристов

«Декабристы-литераторы», – «Литературное наследство», т. 59, М. 1954, 800 стр.; т. 60, М. 1956, кн. I, 670 стр., кн. II, 459 стр.

Собиранием и изучением литературного наследства декабристов начали заниматься еще буржуазные исследователи (Н. Котляревский, В. и М. Семевские, В. Маслов и др.) Но в дореволюционном литературоведении только К. Рылеев, В. Кюхельбекер, отчасти А. Одоевский и В. Раевский были предметом специального интереса как поэты, а А. Бестужев как прозаик-романист.

Советская наука открыла для широких читательских кругов все величие творческого подвига декабристов-литераторов. С 20-х годов началась большая и плодотворная работа по выяснению литературного наследия декабристов и установлению наиболее достоверных текстов их произведений. В результате значительно расширился круг имен декабристов-литераторов. В антологиях появились имена А. Барятинского, братьев Н. и П. Бобрищевых-Пушкиных, В. Давыдова, Ф. Вадковского, Н. Чижова. Одновременно исследования М. Азадовского, В. Базанова, Н. Бродского, Н. Дружинина, М. Нечкиной, Ю. Оксмана, В. Орлова, Ю. Тынянова, Н. Пиксанова, А. Цейтлина и многих других способствовали изучению творчества видных писателей, состоявших в тайных декабристских организациях, и определению их места в литературном движении той поры.

Предпринятое за последние годы редакцией «Литературного наследства» широкое разыскание неизвестных произведений, воспоминаний, писем декабристов, а также близких им людей дало блестящие результаты. Перед нами три книги, содержащие ценнейший материал из истории русской литературы и общественной мысли первой половины XIX века. По объему вновь вводимых в научный оборот сведений тома «Литературного наследства», посвященные декабристам-литераторам, можно сравнить только с герценовскими томами того же издания.

Огромную ценность среди публикуемых материалов представляют новые тексты дум, поэм, стихотворений, агитационных песен Рылеева, статья Кюхельбекера «Поэзия и проза», записка Никиты Муравьева «Мысли об «Истории государства Российского» Карамзина» и его переработка «Рассуждения о непременных государственных законах» Фонвизина, приказы М. Орлова по 16-й пехотной дивизии, стихотворения А. Одоевского, а также письма В. Раевского, В. Кюхельбекера, А. Одоевского, М. Орлова, А. Бестужева и К. Рылеева.

Подлинными жемчужинами издания по праву могут быть названы «Пролог» к незавершенной драме Рылеева «Хмельницкий», парижская лекция Кюхельбекера о русской литературе, «Воспоминания» В. Раевского, рассказ Н. Бестужева «Похороны» и его портретная галерея декабристов.

Новые материалы о литературной деятельности Рылеева сосредоточены в 59-м томе. Среди них находится часть бумаг, захваченных на квартире поэта во время его ареста 14 декабря и уже давно разыскиваемых исследователями. Очень важным материалом для выяснения творческой истории дум «Рогнеда», «Владимир Святой», «Марфа Пасадница» и романтических поэм «Наливайко» и «Войнаровский», а также для установления окончательного текста этих произведений являются впервые публикуемые их черновые варианты. Ю. Оксман в своей статье «Новые тексты поэмы «Войнаровский» на основании критического изучения и тонкого анализа сведений о написании Рылеевым его поэмы прослеживает сложный процесс создания этого замечательного произведения и вносит существенные дополнения к ее общепринятому тексту.

Немало нового о творческом облике Рылеева читатель найдет в статье А. Цейтлина «Неосуществленный замысел трагедии «Хмельницкий», в которой приводится и значительная часть текста «Пролога». Этот неизвестный доселе отрывок привлекает к себе пристальное внимание исследователей по многим причинам. Над трагедией «Хмельницкий», как устанавливает А. Цейтлин, Рылеев начал работать осенью-1825 года, то есть в то время, когда он возглавил деятельность Северного общества. Сопоставляя трактовку Рылеевым темы о Богдане Хмельницком в одноименной думе, написанной в 1822 году, с замыслом трагедии, исследователь отмечает эволюцию взглядов автора, которая отражает его рост как поэта и как общественного деятеля. Задумав показать народ главным действующим лицом событий, Рылеев обращается к драматической форме, которая, по справедливому утверждению А. Цейтлина, «давала ему возможность полнее раскрыть политические страсти, столкнуть между собой сильные характеры, изобразить историю Украины на самом бурном этапе ее национально-освободительной борьбы» (т. 59, стр. 58 – 59). Даже небольшой отрывок незаконченной трагедии позволяет усмотреть в творческом возмужании Рылеева его движение от революционного романтизма к реализму. Об этом же свидетельствуют и его агитационные песни. В 59-м томе в подразделе «Агитационные песни» печатаются исследования, посвященные рылеевским произведениям этого жанра. Особого внимания среди них заслуживает удачная, на наш взгляд, попытка текстологической реконструкции известной редакции замечательной песни «Ах, тошно мне!», которая приближает нас к познанию уничтоженного в свое время бесцензурного оригинала. Здесь же в статье Л. Мандрыкиной публикуется вариант сводного текста песни «Вдоль Фонтанки-реки», составленный на основе списка, найденного ею в следственном деле братьев Критских. Кроме того, автор приводит интересные данные о распространении произведений декабристов после поражения и об участии А. Полежаева в популяризации их творчества.

Литературное наследство В. Кюхельбекера пополнилось текстами двух чрезвычайно важных произведений, долгие годы остававшихся неизвестными. Особенно примечательна история с нашумевшей в 1821 году его парижской лекцией о русской литературе. Сведения об этом выступлении дошли до нас в сделанном вскользь упоминании самого поэта, а также в письмах и записках современников. Ни у кого из исследователей не возникало сомнения относительно того, что лекция эта была прочитана, но текст ее словно в воду канул. Настойчивые поиски рукописного текста были безуспешны. И вот неожиданно этот замечательный памятник декабристской идеологии и публицистики был найден в рукописном отделе Ульяновского краеведческого музея в бумагах А. И. Тургенева.

Публикуемый текст представляет собой вводную часть к целому циклу задуманных лекций «О литературе и политическом состоянии России». В своем выступлении Кюхельбекер, знакомя слушателей с основами и историей русского языка, использовал эти данные для острополитической декларации о необходимости коренных преобразований в России. Страстно изобличая деспотизм и крепостничество, он высказывал уверенность, что русский народ, создавший столь свободный и гармоничный язык, завоюет себе свободу. «Никогда этот язык, – говорил Кюхельбекер, – не терял и не потеряет память о свободе, о верховной власти народа, говорящего на нем. Доныне слово вольность действует с особой силой на каждое подлинно русское сердце» (стр. 375). Лекция проникнута горячим патриотизмом и вместе с тем уважением к истории и культуре других народов. Предисловие П. Бейсова и интересная статья Б. Томашевского – хорошее обрамление этой замечательной находки.

Большое значение для определения позиции Кюхельбекера в развернувшейся в 30-е годы на страницах периодических изданий полемике о задачах и характере литературы имеет его статья «Поэзия и проза», которая печатается по автографу, сохранившемуся в архиве III отделения. Защищая поэзию от нападок «Московского наблюдателя» и «Библиотеки для чтения», Кюхельбекер решительно осуждает продажность литераторов типа Сенковского и связанное с их деятельностью «торговое направление» в литературе. Однако, как справедливо отмечает во вступительной статье В. Орлов, Кюхельбекер, защищая поэзию от нашествия прозы, в силу оторванности от литературной жизни (статья была написана в сибирской ссылке), отстал от современности, оставшись на позициях романтической эстетики 20-х годов. Известно, что уже в 30-е годы на первое место выдвигается проза, таящая большие возможности, чем поэзия, в борьбе с реакционной идеологией и за утверждение реализма. Для истории раннего декабризма и русской литературы 20-х годов XIX века важны напечатанные в первой части 60-го тома «Воспоминания»!? Раевского. Увлекательно и образно рассказывает мемуарист о деятельности декабристов в Кишиневе, о солдатских настроениях, о связи Пушкина с членами тайного общества, приводит сведения о составе Кишиневской управы Союза Благоденствия и т. п.

Значительно обогащает наши знания о В. Раевском вступительная статья М. Азадовского, в которой на основе всестороннего использования различных источников автор знакомит читателей с тем, как создавались «Воспоминания» и как появились в печати отдельные сведения о «первом декабристе», почерпнутые из его мемуарных записей. Глубокий анализ «Воспоминаний» позволил исследователю высказать ряд оригинальных суждений по многим далеко не решенным в науке вопросам. Нам представляется убедительным объяснение М. Азадовским причин загадочного поведения Александра I после получения доноса Грибовского о Союзе Благоденствия. Заслуживает также внимания трактовка исследователем позиции Сабанеева и Киселева в деле Раевского.

В результате архивных разысканий М. Брискману, успешно работающему над установлением литературного наследия А. Одоевского, удалось выяснить два интересных факта творческой биографии поэта. Им найдено неизвестное до сих пор стихотворение «Венера небесная», одна из строк которого глубоко врезалась в память Огарева, что и послужило важным аргументом в определении авторства стихотворения. Кроме того, исследователь обнаружил новые сведения о стихотворении «Зачем ночная тишина». Отвергая его автобиографический характер, М.

Цитировать

Порох, И. Новое о писателях – декабристов / И. Порох // Вопросы литературы. - 1958 - №5. - C. 224-231
Копировать