Новое издание сборника Кирши Данилова

«Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». Издание подготовили А. П. Евгеньева и Б. Н. Путилов, «Наука», М. 1977, 487 стр.

В серии «Литературные памятники» снова вышли «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». Это второе, дополненное издание книги, впервые вышедшей в 1958 году. По точности воспроизведения подлинника, по фундаментальности справочного аппарата, по содержательности сопроводительных статей оба эти издания, подготовленные А. Евгеньевой и Б. Путиловым, явились ценным вкладом в дело изучения этого ставшего уже классическим сборника народных песен и былин.

В отличие от всех предыдущих изданий, здесь текст напечатан дважды: разделенным на стихотворные строки и в точном воспроизведении рукописи, удовлетворяя таким образом научные интересы специалистов и выявляя поэтическую природу Сборника. В статьях Приложений раскрыта история «Древних российских стихотворений», их место в русской фольклористике и русской литературе, даны характеристика нотных записей и подробный палеографический анализ рукописи. В целом Приложения составили глубокое и всестороннее исследование, учитывающее последние достижения науки.

Но главной заслугой составителей явилось то, что впервые Сборник Кирши Данилова опубликован с соблюдением современных норм, по которым должны издаваться произведения фольклора. Поэтому особое место в книге заняли комментарии. В них сообщается библиография вариантов и исследований сюжета к каждому произведению Сборника, дается краткий, но глубокий анализ большинства его песен, указываются особенности данного текста, даются примечания к отдельным словам, выражениям, реалиям. Подобная работа по отношению к Сборнику Кирши Данилова была произведена впервые. Выполненная на высоком научном уровне, она вышла за пределы изучения текстов только данного Сборника, так как многие его произведения встречаются и в других собраниях. За прошедшие двадцать лет со времени выхода в свет первого издания эти примечания прочно вошли в науку, и ими постоянно пользуются исследователи былин и исторических песен.

Справочный аппарат состоит из указателей личных имен, географических названий, словаря устарелых, диалектных и других малопонятных слов. Сходные указатели и словари уже были в издании П. Шеффера 1901 года и даже в несколько более широком объеме. В географический указатель в 1958 и 1977 годах не вошли этнонимы (бухарины, чюкши, олюторы), определения предметов, происходящие от географических названий (бойдосская сила, шведские караулы), микротопонимы (Мясницкий Никола, Юрьевская улица), что досадно, так как эти неучтенные материалы очень важны при решении вопроса о происхождении Сборника.

Издание 1977 года – второе, дополненное. В основном оно повторяет издание 1958 года: все разделы сохранены по-старому, изменения коснулись лишь конкретных частностей, отражая успехи в изучении Сборника за последние двадцать лет. Так, в статье «Сборник Кирши Данилова» и его место в русской фольклористике» приведены новые материалы о влиянии «Древних российских стихотворений» на декабристов, на Пушкина, на зарубежных деятелей славянской и европейской культуры. В изложении вопроса о происхождении Сборника учтены и использованы исследования и разыскания Е. Дергачевой-Скоп, Я. Кошелева, А. Горелова и самого автора статьи Б. Путилова. Справедливо подвергается сомнению взгляд на Киршу Данилова как на скомороха, записавшего свой репертуар.

«Принцип и характер записи, – пишет Б. Путилов, – позволяют рассматривать «Древние российские стихотворения» как собрание, отражающее с большой достоверностью живую фольклорную традицию» (стр. 379).

В статье «Рукопись «Сборника Кирши Данилова» и некоторые ее особенности» более детально, чем в предыдущем издании, произведено палеографическое описание рукописи.

Внесен ряд дополнений в комментарии, особенно в библиографию вариантов и исследований.

Таким образом, второе издание Сборника является действительно дополненным, отражая настоящее положение вещей в изучении этого памятника.

Высоко оценивая всю работу в целом, можно в то же время сделать несколько частных критических замечаний.

О первом издателе «Древних российских стихотворений» в 1972 году появилась статья В. Безъязычного¹. Поэтому ссылка на статью Б. Шувалова как на единственную о А. Ф. Якубовиче, справедливая в издании 1958 года, должна была дополниться ссылкой на эти новые материалы.

Было бы целесообразно в комментарии к песне «Про дурня» внести новые сведения о полковнике Шишкове, найденные А. Гореловым² и уточняющие хронологические рамки возникновения Сборника.

Комментарии к песне «На Бузане-острове» заканчиваются замечанием, что имен Самбур Андреевича и Анофрея Степановича «в известных исторических документах… нет» (стр. 437). Между тем Онуфрий Степанов был первым «приказным человеком великой реки Амура новой Даурской земли». Он участвовал в казачьих походах на Амур в 1653 – 1658 годах. Сведения о нем – в «Истории России» С. М. Соловьева³. Имя его, являясь характерным для фольклора анахронизмом в песнях о Ермаке, представляет интересное дополнение к песням Сборника о казаках Забайкалья.

Наряду с высказанными частными замечаниями хотелось бы остановиться на нескольких более принципиальных вопросах, связанных с историей Сборника.

Прежде всего – о П. Демидове, с имени которого история Сборника приобретает некоторую определенность. Разбирая его известное письмо 1768 года к Г. Миллеру, Б. Путилов пишет: «Очевидно, Миллер во время своих путешествий по Сибири и Уралу посетил Демидова и в беседах с ним обнаружил интерес к сибирским фольклорным материалам… По-видимому, отвечая на расспросы Миллера, Демидов выслал в 1768 году текст исторической песни об Иване Грозном…» (подчеркнуто мной. – В. С; стр. 375 – 376). Следует ли это довольно-таки осторожное высказывание понимать в том смысле, что Демидов выслал текст песни, находясь в это время на своих уральских заводах? Подобная точка зрения более определенно высказана М. Азадовским вслед за А. Лободой: «…Текст известного письма Демидова к Миллеру заставляет считать правильной прежнюю гипотезу, что сборник был составлен после 1768 года, т. е. после посещения заводов Миллером и после письма к нему Демидова (см.: А. Лобода, Русский богатырский эпос, Киев, 1896, стр. 57)» ⁴.

Необходимо внести некоторую хронологическую ясность. Путешествие Г. Миллера по Сибири относится к 1733 – 1743 годам. В Екатеринбурге он был дважды: в 1733 и 1742 годах, но, судя по его маршруту, на уральских демидовских заводах, где хозяйствовал тогда еще А. Демидов, он не был. Во всяком случае, в литературе, посвященной его путешествию, о таком посещении ничего не говорится⁵. Зато в год написания письма П. Демидовым Г. Миллеру (1768) оба, и адресат, и корреспондент, находились в Москве. Поэтому гораздо вероятнее, что слова в письме П. Демидова о «присудствии» у него Г. Миллера следует понимать как встречу их в московском демидовском доме в то время, когда Г. Миллер уже никак не мог влиять на П. Демидова в деле собирания сибирского фольклора, так как П. Демидов жил в Москве ив 1769 году продал свои уральские заводы фабриканту Савве Яковлеву. Следует скорее предположить, что во время встречи речь шла не вообще о собирании сибирского фольклора, а о конкретной известной П. Демидову песне об Иване Грозном, которая могла заинтересовать Г. Миллера еще и потому, что в 1768 году он работал над изданием «Судебника государя царя и великого князя Иоанна Васильевича».

В связи со всем вышеизложенным следует признать неточными и слова А. Евгеньевой: «Сборник переписан по заказу Демидова на одном из его горных заводов» (стр. 419). Справедливо относя рукопись Сборника к 80-м годам XVIII века, А. Евгеньева тем самым исключает возможность переписки его на заводах, как уже говорилось, проданных П. Демидовым в 1769 году. Надо думать, что к 1768 году материалы к известному нам Сборнику, написанному в основном на бумаге 80-х годов, находились уже в Москве.

1768 год – в некотором роде знаменательный в жизни П. Демидова. В этот год в Москве, на Болоте, под виселицею, через палача было сожжено какое-то «сочиненное им Прокопием письмо, которое признано за пасквиль» ⁶. Существует предание, что перед исполнением приговора «он откупил все квартиры, выходившие окнами на площадь, среди которой должно было совершиться аутодафе, приготовил в этих квартирах обильные завтраки, пригласил на них своих многочисленных знакомых и явился сам с хором песенников и двумя оркестрами музыкантов» ⁷. Эта одна из многочисленных легенд о П. Демидове интересна для нас указанием на хор песенников. Весьма вероятно, что такой хор песенников у П. Демидова был и что среди них были певцы, вывезенные с уральских заводов.

Таким образом, нельзя исключить возможности, что Сборник сложился уже в Москве, хотя в основе своей содержит материалы, бытовавшие на Урале и в Сибири. Знаменитые слова «По нашему-то по-сибирскому» вдали от родных мест звучат даже более значительно. В то же время составлением Сборника в Москве могло быть объяснено наличие в нем песен, содержащих московские реалии и микротопонимы из других мест европейской России. Возможно, Кирша Данилов был певцом, репертуар которого лег в основу всего собрания. Может быть, именно ему Сборник обязан определенной «бунтарской» тенденциозностью, выразившейся в сатирических описаниях князя Владимира и особенно княгини Апраксевны (что могло быть по-своему злободневно в годы царствования Екатерины II), в особом интересе к социально острым сюжетам и даже в озорных и «соромных» песнях. Этот репертуар, несомненно, отражал взгляды, интересы и настроения человека из народа, характерные в период, предшествующий пугачевскому бунту. Конечно, все высказанное еще не решает вопрос о создателе Сборника. Его облик верно намечен Б. Путиловым, писавшим: «…Составитель действовал по собственной инициативе, он не был связан никакими условиями и обязательствами. Он создавал не свод фольклорных источников для Миллера, но и не репертуарный сборник для певцов-скоморохов» (стр. 387). Сборник мог появиться хотя и независимо от П. Демидова, но среди многочисленного штата людей, служивших у него. Здесь, несомненно, были люди разного уровня: и социального, и культурного. Во всяком случае, многие бумаги, вышедшие из демидовской канцелярии, свидетельствуют о том, что его писари были не слишком грамотны. Сборник мог быть составлен в демократической среде людей, зависевших от П. Демидова экономически, но независимых от него по своим взглядам и интересамю А уже готовый Сборник мог заинтересовать и самого хозяина. Для богатого и сумасбродного чудака П. Демидова такая «соленая» поэзия представляла своего рода пикантность.

Мы отлично понимаем, что высказанное нами предположение есть не больше чем еще одна гипотеза, но она тоже имеет право на существование наряду с уже известными гипотезами. Ее задача – расшатать те рамки, в которые, нам кажется, заключена исследовательская мысль и которые поставлены, собственно говоря, произвольно.

К сказанному остается добавить, что по ревизской сказке нижнетагильского завода за 1763 год числится рудокоп Кирило, сын дровосека Данила Игнатьева сына Шляпникова, вывезенного из Керженской волости Нижегородской губернии Квашнина починка, и Екатерины Максимовой дочери, «а родиною она Нижегородской губернии Балахонского уезда Хохломской волости Спасского монастыря из деревни Луговой» ⁸. Таким образом, родители Кирила были из мест, куда уходили и где осели многие из бежавших в свое время от правительства разинцев. Сам же Кирило родился в 1749 году и родиною своей по традиции XVIII века мог называть Сибирь. Мы согласны с А. Гореловым, что «невозможно придавать сколько-нибудь серьезное значение таким упоминаниям (имени Кирилл Данилов. – В. С.): конечно же, Кирша Данилов имел многочисленных однофамильцев» ⁹. Но, во-первых, среди многочисленных однофамильцев будет гораздо меньше людей, у которых совпадут также и имена, а во-вторых, фиксировать такие упоминания все-таки надо. В будущем они могут пригодиться.

Над решением проблем, связанных с историей «Древних российских стихотворений», потрудится еще не одно поколение исследователей. Тем более отрадно, что в настоящее время вышло новое издание Сборника Кирши Данилова, выполненное на высоком уровне современных требований к подобным изданиям. Фольклористы, литераторы, историки, языковеды, наконец, все, кому дорого русское поэтическое слово, встретят эту книгу с большим удовлетворением.

1. В. И. Безъязычный, А. Ф. Якубович – редактор и первый исследователь Сборника Кирши Данилова, – «Книга. Исследования и материалы», сб. XXV, «Книга», М. 1972.[↩]
2. А. А. Горелов, Цена реалии, «Русская литература», 1963. N 3, стр. 167 – 169.[↩]
3. С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. VI. Соцэкгиз, М. 1961, стр. 596 – 598.[↩]
4. М. К. Азадовский, История русской фольклористики, Т; I, Учпедгиз, М. 1958, стр. 85.[↩]
5. См.: П. П. Пекарский, История Императорской Академии наук в Петербурге, т. I, СПб. 1870; В. И. Греков, Очерки из истории русских географических исследований в 1725 – 1765 годах, Изд. АН СССР, М., 1960; Г. Ф. Миллер, История Сибири, т. 1 – 2, Изд. АН СССР, М. -Л. 1937 – 1941.[↩]
6. «Русский архив», 1873, кн. 2, N 11, стр. 2247.[↩]
7. С. Н. Шубинский, Исторические очерки и рассказы, СПб. 1869, стр. 141.[↩]
8. ЦГАДА, ф. 1207, оп. 1, N 636, л. 170.[↩]
9. »Русская литература», 1963, N 3, стр. 169. [↩]