Новизна исследовательского подхода

«Литература США XX века. Опыт типологического исследования (Авторская позиция, конфликт, герой)», «Наука», М. 1978, 568 стр

Двадцатый век в литературе США – время, когда она достигла особенно больших успехов и из некогда провинциального ответвления англоязычной художественной школы превратилась в самостоятельный важный фактор мировой культуры. О тех, кого традиционно именуют «современными американскими писателями», – от Драйзера и Хемингуэя до Чивера и Мейлера, – у нас написаны солидные обобщающие труды, включая «Проблемы литературы США XX века» (1970) и «Основные тенденции развития современной литературы США» (1973). Нынешнее состояние советской американистики таково, что она с полным основанием может претендовать на более комплексное, чем прежде, теоретически – углубленное изучение предмета. В этом особенно убеждает содержание работы сотрудников ИМЛИ, опирающейся на провозглашенную в заголовке книги качественно новую методику исследования текста художественного произведения и литературного процесса в целом.

Как указывает во введении ответственный редактор тома Я. Засурский, целью, объединившей научный коллектив, явилась подготовка к «созданию своего рода теории истории американской литературы XX в.», основанной на общности идейно-теоретического кредо, на «марксистско-ленинской методологии и исходящей из осознания и выявления глубоких, не прямолинейных, а часто очень сложных связей литературного процесса с развитием общества» (стр. 6). Отказываясь от привычного для любой литературной истории последовательно-обзорного расположения материала, авторы работы решительно высказываются в пользу проблемно-тематического, типологического рассмотрения существенных сторон литературы США XX века, ее национального своеобразия и наивысших художественных достижений. Не приходится сомневаться в том, что подобный подход полностью оправдан как достигнутым к настоящему времени уровнем развития американской литературы, богатством и разнообразием ее идейно-эстетического содержания, так и внутренними потребностями советского литературоведения, неослабевающей тенденцией к совершенствованию приемов и форм научного исследования.

Не выделяя в пределах коллективного труда специального теоретического раздела, его авторы не раз обращаются к обоснованию специфики типологического взгляда на литературный процесс, протекающий в США в XX веке, проводя при этом сравнение с иными, более традиционными приемами литературоведческого анализа. В суммарном выражении их взгляды сводятся к тому, что в отличие от историко-литературного анализа значительных литературных явлений типологический подход опирается как бы на две оси хронологических координат. С одной стороны, это диахронный принцип, который предполагает выяснение идейно-художественных закономерностей, рассматриваемых в эволюции изучаемой проблемы, – повторяемости, устойчивости и появления нового качества. Вместе с тем при типологическом анализе необходимо сопоставление произведений и по синхронному принципу для того, чтобы выявить соответственность, соподчиненность литературных явлений в пределах отдельных групп, установить стержневое Начало в их множественности и раскрыть особенности в решении данной проблемы в тот или иной период творчества ряда писателей. На обязательность «общности не только тематики, но и основных эстетических принципов» как на важнейшее условие, предопределяющее «возможность, даже необходимость типологического рассмотрения эволюции литературы» (стр. 316), указывает, например, А. Зверев, предваряя этой существенной ремаркой рассказ об отражении в литературе США «темы индустриализма», а по сути дела – основного межклассового конфликта эпохи империализма и пролетарских революций.

Три типологических реалии выделяют авторы коллективного труда в рамках избранной исследовательской системы – характерность авторской позиции, тип конфликта в художественном произведении, многоликость литературного героя. Следует признать, что особенно очерчено в книге многообразие идейного конфликта: различные его грани весьма подробно и живо описаны в статьях М. Кореневой «Литература и война», Г. Аникина «Литература США и антифашистская борьба», С. Маковского «Расовый конфликт и литература США XX века». Значение этих разделов заключается, однако, не в увеличении числа рассмотренных литературных текстов, а в выделении вершинных, «узловых» произведений и в их интерпретации с точки зрения бесспорно значимых идейно-эстетических параллелей и соответствий. Таковы, например, сопоставления американских романов о первой и второй мировых войнах (М. Коренева), «гарлемского ренессанса» и социально-психологических произведений, созданных писателями-неграми в новейшую эпоху (С. Маковский). Интересно прослеживает эволюцию «рабочей темы» А. Зверев в главе «Индустриализм и литература США», хотя и можно пожалеть, что из трех заявленных аспектов проблемы (порожденные индустриализацией социальные конфликты, психологические последствия технического прогресса для общественного сознания страны в целом и, наконец, воздействие «машинного века» на поэтику и стиль художественного произведения) им широко разработан лишь первый пласт, опирающийся на более очевидный, как бы «лежащий на поверхности» материал – от романа Э. Синклера «Джунгли» до послевоенных произведений Г. Сводоса.

В различных разделах авторы вновь и вновь обращаются к сопоставлению идеалов американского общества и гораздо более скромной реальной действительности, к оценке вклада литературы в понимание причин того, как и почему «американская Мечта, некогда высокая и благородная, измельчилась, покрылась глянцевым блеском потребительства» (стр. 131).

Об этом пишет Н. Анастасьев («Массовое сознание и американский писатель»), а также А. Зверев (раздел «Американская трагедия» и «американская мечта»). Как показывает А. Зверев, соотнесенность, органическое сцепление понятий, вынесенных в заголовок статьи, представляет собой одно из важнейших отличительных свойств американской художественной культуры на протяжении значительной части ее исторического развития. В ряду больших художников Америки, пришедших к глубокому скепсису в отношении американской действительности и ее несбывшихся обещаний, исследователь называем Уитмена и Твена, глубоко и тонко анализирует романы Драйзера и Фицджеральда.

Сложнее обстоит дело с интерпретацией послевоенной литературы США: порой возникает ощущение, что, обращаясь в качестве как бы заключительного аккорда к произведениям, созданным в принципиально новой исторической и психологической обстановке, некоторые участники тома не всегда в состоянии преодолеть инерцию сложившихся концепций (скажем, неуклонного – до каких пределов – затухания «американской «мечты»), торжество которых возможно лишь при известном насилии над материалом. Следствием подобного, как представляется подчас, «волевого» подхода стали некоторые логические неувязки в анализе ряда произведений 40- 70-х годов, а то и отдельные декларации, не подкрепленные достаточно весомыми историко-литературными наблюдениями.

Среди глав монографии, авторы которых исследуют отношение американских писателей к духовному кризису буржуазного общества и нравственным последствиям этого процесса, выделяется работа М. Кореневой. Автор четко систематизирует основные варианты «защитной реакции» писателя на невыносимое давление общественных обстоятельств, особенно искусно раскрывает диалектику сознания героев сложных философских произведений Фолкнера, Стайрона, О’Нила. Логический ход подобных размышлений не может быть, однако, приостановлен на какой-то промежуточном этапе. В чем конкретно заключен смысл «вечных истин», к которым приходят Хайтауэр и Джо Кристмас («Свет в августе»), Кесс Кинсолвинг («Подожги эту обитель»)? Как согласуются полученные истины с «буржуазной моралью», против которой направлено (согласно общему изначальному тезису) все творчество ведущих художников Соединенных Штатов? К чему, согласно замыслу художника, должно вести обретенное личностью в результате «акта сознания» ощущение духовной свободы? При попытке ответа на напрашивающиеся вопросы порой возникает известная недоговоренность, объясняющаяся, на мой взгляд, как сложностью и противоречивостью позиций вышеупомянутых писателей, так и недостаточной пока у нас разработкой ряда актуальных философских и общеидеологических проблем и понятий.

Завершает сборник обстоятельный раздел «Типология героя», принадлежащий Т. Морозовой. Здесь особенно подкупает широта историко-литературного фона, на котором развернут анализ ведущих типов литературного героя в прозе, драматургии и поэзии Соединенных Штатов, привлечение ярких примеров-соответствий из европейских литератур XIX и XX веков. Та же особенность отличает и принадлежащую А. Саруханян главу, посвященную соотношению буржуазно-демократических и социалистических идеалов. Характерно, что несмотря на многообразие подходов и «углов зрения», обращенных, по сути, на один и тот же историко-литературный пласт, в работе отсутствует дублирование материала, а в тех случаях, когда некоторые повторы имен все же возникают, это всякий раз оправдано самой спецификой исследуемого явления.

Уделяя основное внимание типологическим сопоставлениям разновременных литературных явлений, авторам книги удается в то же время по-новому осветить ряд важных моментов истории литературы США в XX веке, более глубоко и диалектично подойти к оценке некоторых этапных произведений американских писателей. Так, особо подчеркивает позитивные достижения Лондона в поздний период его творчества А. Саруханян, справедливо указывает на антифашизм как на ведущую идейную характеристику «Корабля дураков» К. -Э. Портер Г. Аникин, более точно, нежели его предшественники, судит о «Невидимке» Р. Эллисона С. Маковский. Думается, что такого рода уточнение уже сложившихся мнений, а в ряде случаев – выдвижение совершенно новых, смелых гипотез тоже является благотворным следствием новизны общего подхода: помещенное в типологический ряд уже, казалось бы, хорошо изученное литературное явление способно предстать перед исследователем в необычном ракурсе и тем самым существенно расширить сложившиеся в научном обиходе представления.

Само следование типологическому принципу предполагает выдвижение на передний план критерия избирательности, и поэтому вряд ли уместны были бы пожелания относительно того, какое произведение еще следовало бы включить в анализ, а какое, напротив, можно было бы и опустить: ведь одной из завидных особенностей удачного типологического исследования как раз и является его «самодостаточность», относительная устойчивость перед ходом времени. Из книг последних лет я бы сделал исключение лишь в отношении автобиографического романа-исследования Алекса Хейли «Корни» (1976), который мог бы дать существенные аргументы для развития ряда положений, содержащихся в статье С. Чаковского. С другой стороны, вызывает удивление, почему «Работа» С. Теркела (1975) лишь упоминается в соответствующем разделе А. Зверевым, но не становится предметом подробного рассмотрения.

Многообразные проблемы литературы США XX века пользуются постоянным вниманием со стороны специалистов, представляющих различные научные центры Советского Союза. Регулярно проводятся тематические конференции, растет число публикаций, среди которых особое место займет теперь и рецензируемая книга.