Новая трактовка старых сюжетов

I

Повесть не о том, как один мужик двух генералов прокормил (двух – один!..), а, напротив, про сырный дух, ставший путеводной звездой в пути льстеца (у нас – льстицы) при отыскании уголка в сердце… ну, конкретно в сердце той вороны, которой где-то послал ну вовсе мизерный кусочек бог… И нечего, нечего твердить миру о вреде лести, когда сыроактивное облако останавливает того или ту, кто знаком с жареным петухом голода не понаслышке, у кого еще свежи в памяти кисти проклятого винограда, рдевшие так высоко, что глаза и зубы, у кумушки разгоревшиеся, так и остались… А ворона абсолютно невиновата – ей такой духовитый послали… Не надо было, взгромоздясь (я извиняюсь), задумываться… Вот так же Гамлет… Пришел убивать дядю, так убивай в свое удовольствие… Нет, он призадумался, а меч в руке держал: убивать дядю до того, после или во время… Дядя остался жив. Так вот, сначала сырный лису остановил дух, и тотчас он же (плюс визуальный осмотр сыра, пленение им) повел ее, бедную и голодную, лабиринтом беспардонной лести к отысканию, как мы сказали, уголка в правом желудочке… Обычно вороны на елях с кусочками во ртах думают: «Не-ет, это не пошехонский… Подымай выше… С зеленцой… А пахнет, змей, как носки у того студента… Считается шиком такая вонь… Однако пора завтракать… Ой, кто это там внизу?.. Ой, че эт с лисой?.. Раненая, что ли, она?.. На цыпочках дергается, хвостом так нервно вертит, глаза закатывает, как припадочная…» Лиса же после пляски святого Витта… заблеяла в си-бекар мажоре: «Голу-убуш-ка…» Мы льстим от бессилия и злости… «Как хороша!..» («Чтоб ты подавилась, падаль, этим сыром!» – это внутренний монолог такой у нас.) «Перышки… носок…» Но, главное, и это надо подчеркнуть особо, такая гармония… предполагает наличие отменных голосовых данных, и если это так, то… Я уж не знак», но тут пахнет («Тьфу ты, будь проклят этот вонючий сыр!») примериванием короны на царство пернатых… («Эта помоечница – царь-птица!.. До чего я дожила!..») На воронином фронте – полное смятение рядов… «Это в чей же адрес такой комплиман?.. Неужто в наш?.. И то… Боле никого на ели… «Перышки», «голосок»… Мы и слов-то… таких не слыхивали… Вороны мы… Ничего не понимаю…» – «Давай, светик… – запела на раз… – Тебе нечего и некого стыдиться… При красоте такой… Хватит прибедняться… Все ахнут, сбегутся, будут на коленях просить спеть на бис… Поющая царица леса!.. Давай, ну!.. Смелей!.. На всю катушку!.. Ну!.. «Смело, това-рищи, в но-гу…» Ну, на весь лес!!. Давай же!..» Ворона задохнулась… В зобу спазмы… «Успех, карьера, ангажементы, новая полоса в жизни… лайнеры, шейхи, бриллианты, бассейны… Фу-ты ну-ты… Аж дурно… Ну, всё… Горло готово… Не ударить лицом в грязь… Сейчас, сейчас… Волнуюсь немножко… Ну, нате вам: «Ка-а-а-рррыэоуа-а!!!»» Долго-долго дрожали иголки на елках, и сырный дух держался на удивление долго в районе… Прохожие спрашивали: «Чем пахнет?» – и, выслушав из вежливости правдивый рассказ потерпевшей, уходили тихонько и плакали уходя…

II

Птичка божия… Знай себе реет над ревущим гневно морем… Торопливо не свивает… Как называется?.. Вертихвостик, толстолобик… Нет, это рыба… Ну, неважно… Просто птичка, величиной с малый дельтаплан… Кричит на все море… Сложный прогноз: мол, грянет буря, но туч будет немного… буря при ясной луне, и солнце не скроют они… Тьму скроют… Да она сама скроется, а иначе – зачем мероприятие?.. Птичка заранее рыдает от радости… Нервный демон, она спинным мозгом чувствует, что тучи на пределе, что будет нечто страшное… Агония туч, агония грома… Громоагония… Все – в панике… Пингвин лег в утесы, зарылся в снег… И гагары тоже не в восторге от перспективы… Им, гагарам, недоступна вся информация, и от этого им хочется: не наслаждаться битвой, а спрятаться на дне… Уж вполз аж высоко в горы и там, над схваткой, приготовился наблюдать… Только гордая птичка знает все за революционную ситуацию, когда низы не хотят терпеть верхи, которые не могут… Если верхи не могут, их уничтожают… В Ипатьевском доме, в подвале, как собак… Ужас!.. Потом приходят новые верхи из недр старого качества, и бедные низы кусают локти… «Мы не хотели… Мы – пскопские… А что охвицеров на флоте отстреливали, так у них, у шельмецов, больно подкладка белая, резала глаза… Нервные мы…» Нужно быть безумно храбрым, чтобы смеяться и рыдать, когда кругом все плачут и дрожат, ходят на демонстрации с иконами и портретами царя… Гордая птичка реет, и тучи слышат… Агенты моря ловят тех, кто, подобно черной молнии, носится с идеями… Ветер

устал выть, гром – грохотать… Только одна птичка… Она кричит так, словно боится, что бурю отменят… С этим вонючим морем каши не сваришь!.. От такой прыткости в провозвестиях наступления эры катаклизма один шаг до бомбометания… «Я тебя спрогнозировал, я тебя и произведу…» Я, Тютькин из Кыштыма, имею шваркнуть адскую машину непосредственно в Самодержца Всея, чтоб знал, как «само-«, и не возникал… Или, к примеру, старушка-процентщица… Это же сам Регресс в старой, заношенной юбке… Тюк!… по темечку ее, а золотишко – на бедных студентов, чтобы окончили курс в университете марксизма-ленинизма и тем самым приблизили бы невообразимо прекрасное на 0,000019 года в мировом масштабе… Слушайте, граждане хорошие… А может быть, кто-то из вас считает, что все эти тютькины, раскольниковы, александры ульяновы… по-своему правы?.. А?.. Безумство храбрых… Храбро тюкнул старушку, храбро взошел на виселицу… Вы б смогли так?.. А вот наш Провозвестник, пророк победы… наобещал, что буря будет безоблачной, а сам вдруг резко впал в политико-воспитательную невменяемость, да в самое печеное время, когда выло и грохотало, бросало с размаха в дикой злобе бомбы на головы тамбовских мужиков… он, зажамши нос, свалил на остров Пасхи или Капри и там, в ущелье лежа в шезлонге, отдыхает от прогнозов… Недаром сказано, что прогнозы – скользкая вещь… Однако вскоре натура стала требовать свое: заскучал Провозвестник среди мулов и роз, в тепле и сырости… Приклеил бороду, чтобы никто его не узнал, и поехал в СССР… Все мрачней и ниже тучи недовольства европейской общественности опускаются над нашей бучей… Он над тучами смеется, он от радости рыдает на груди Вождя… За это его берут на экскурсию по Беломорско-Балтийскому каналу в компании с Самим… Находясь под большим впечатлением от увиденного, наш Буревестник сочинил и сыграл ноктюрн на костях несчастных зэков:

Если враг – тили-ли-бом

Не сдается – пром-пом-пом,

Его… сами знаете – тра-ля-ля…

Ну, тут ему и вовсе особнячок, оставшийся от миллиардера-кровопийцы, преподносят с намеком, чтобы из особнячка особливо не отлучался на всякие там старорежимные Капри…

Тоже вот другой певец тяжелой крестьянской доли и как с ней бороться, который более матери-истории ценен как прогнозист (это по его приказу только что изобретенные аэропланы бомбили взбунтовавшихся тамбовских поселян), обогатил эпистолярное наследие партии письмами в стихах. Там есть изумительные строки… Вот, например:

Чем больше расстреляете,

Тем лучше…

Нельзя без теплых слез читать… Как изящно, мягко, по-человечески!.. Интеллигентное «тем лучше»… Какая забота о благе как таковом!.. О детях чьих-нибудь… О поголовье скота…

В беседе с Далай-ламой была высказана тоже очень важная рекомендация: интеллигенцию, мол, всю необходимо непременно… спустить в унитаз, по той простой причине, что «это не интеллигенция, а… не при Надежде Константиновне будь сказано…».Уж потом, уж после бури, Уж долго думал, в отрогах Гималаев лежа, о гордой птичке, об ее ужасной смерти… Свалилась как снег на голову, вся в крови… «Передай, – хрипит, – чтобы прибавили в форсунке… Пусть сильнее грянет…» Поползла к краю, грохнулась в пропасть… Волна потока ее схватила, умчала в море… Э-хе-хе… Смешные птицы…

III

Брожу ли я вдоль улиц, шумных до ужаса, загазованных донельзя тысячами «тачек» и «Икарусов» в единицу времени… Бродил бы вдоль переулков, там потише, так нет – тянет на Бродвей… Куда ж деваться?.. Во многолюдный храм… К Исаакию или в Казанский… Народу битком, духота, запах ладана… Пойду посижу в баре, там молодняк безумный, накурено до рыжих чертей… Балдею, предаюсь мечтам… Мечтаю о том, как свалю… Ведь свалю же… Промчатся цифры на табло, и привет… Однако ползу дальше. Ног нету…