Необозримые горизонты

В предыдущих номерах «Вопросов литературы» под рубрикой «50 лет СССР» крупнейшие советские писатели – Николай Тихонов, Юрий Смолич, Мирзо Турсун-заде, Ираклий Абашидзе, основываясь на своем богатом жизненном и творческом опыте, рассказывали о путях формирования единой и многонациональной советской литературы, о расцвете культуры всех народов СССР после Великого Октября, приводили множество фактов, свидетельствующих о все более крепнущей дружбе народов, дружбе литератур, делились своими мыслями о формах проявления в искусстве социалистического реализма национального и интернационального, о роли творческого взаимодействия литератур в процессе их художественного обновления…Продолжить этот разговор мы попросили народного писателя Латвии Яна Судрабкална.

Союзу Советских Социалистических Республик 50 лет. Мы, латыши, как и другие народы Советской Прибалтики, вошли в братскую семью лишь в 1940 году, когда была восстановлена советская власть в Латвии, Эстонии, Литве. Через год грянула война, и в ее грозных испытаниях молодые советские республики в полную меру познали не только горе и страдания, но и силу дружбы, единения. Я писал об этом в стихотворении «Латышам в Союзе», созданном в те трагические годы:

Беда гналась за нами по пятам,

Казалось многим, – жизнь навек разбита,

Но всякий раз в невзгодах руки чьи-то

Заботливо протягивались к нам…

Просторы нашей Родины большой

Волнами океанскими омыты.

На дереве народов ни одна

Здесь веточка засохнуть не должна,

И наши братья в рабстве не забыты.

В труде едины мы, и в радости, и в горе.

В степях Киргизии, на Белом море,

В горах Армении и на холмах Валдая,

Где Волгу слышит Даугава родная, –

Мы братские встречаем племена,

И воин бьется яростнее, зная,

Что всех нас вдохновляет цель одна.

(Перевод Вл. Невского.)

Дружба народов – эти два слова выражают один из гуманнейших принципов строителей нового мира. В Советском Союзе живут и трудятся более ста наций и народностей, они – родные и равноправные братья – постоянно чувствуют поддержку друг друга. Павло Тычина нашел удивительно точную формулу для выражения тех связей, которые существуют между советскими народами; «чувство семьи единой». Наше единство поистине нерушимо; оно обусловлено и общей целью строительства коммунизма, и общим трудом, и потребностями жизни духовной, общностью процесса развития культуры.

Передовая литература всегда была могущественнейшим оружием в борьбе за свободу и светлое будущее человечества. Ныне в нашей стране она верно служит ленинским идеям, высоким целям Коммунистической партии, и никого уже не пугает слово «служит», потому что только тот, кто вдохновлен благородными идеалами, кто находит удовлетворение и радость в искусстве, приносящем счастье людям, поистине обретает творческую свободу.

Союз советских народов, их единство – воплощение чаяний многих и многих поколений. В противовес национальной розни, проповеди расового превосходства, национализму и шовинизму, насаждавшимся идеологами эксплуататорских классов, светлые гении человечества воспевали стремление к дружбе и братству, которое испокон века жило в сердце народа. Великий Пушкин вдохновенно писал о «временах грядущих, когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся». Жизнь в семье вольной, новой пророчески провидел Шевченко. В творчестве нашего Райниса ярко отразилось стремление латышского народа к самостоятельности, к сохранению своих накопленных веками духовных богатств и вместе с тем – к свободному объединенному человечеству.

Октябрьская революция ликвидировала классовый гнет и обеспечила социальное и национальное равенство всех эксплуатируемых, подняла к историческому творчеству многомиллионные массы трудящихся всей России, высвободила их огромную энергию. Принципы социальной свободы в интернационализма, провозглашенные советской властью, обусловили победу и успешное развертывание революции во всех уголках царской империи, бывшей тюрьмы народов, обеспечили молодому Советскому государству поддержку международного пролетариата, прогрессивных деятелей культуры всего» мира.

Братство освобожденных народов стало еще более крепким в последующие годы, оно закалилось в огне гражданской войны: на защиту завоеваний Октября встали представители всех народов. Вспомним хотя бы имена легендарных героев тех пламенных лет: Чапаев и Фрунзе, Щорс и Котовский, Фабрициус и Блюхер…

Уже первые годы существования советской власти убедительно продемонстрировали преимущества нового строя, основанного на принципах интернационализма. В Декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик говорилось о коренной противоположности двух миров, двух социальных систем:

«Там, в лагере капитализма – национальная вражда и неравенство, колониальное рабство и шовинизм, национальное угнетение и погромы, империалистические зверства и войны.

Здесь, в лагере социализма – взаимное доверие и мир, национальная свобода и равенство, мирное сожительство и братское сотрудничество народов…

Только в лагере Советов, только в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнет, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов».

Прошло пятьдесят лет, и время приносит новые и новые подтверждения этой закономерности. Распадаются колониальные империи. Мы видим, как в условиях капитализма в Канаде противоборствуют две старые нации, народы древней культуры – англичане и французы: обширные пространства не спасают их от столкновений. В маленькой Бельгии не утихают раздоры между валлонами и фламандцами. Льется кровь в Северной Ирландии. В Соединенных Штатах Америки «цивилизованный» XX век не устранил варварскую дискриминацию негров. В Южной Африке расисты бесчеловечно преследуют «черных». В жестокой борьбе вынуждены отстаивать свою свободу от агрессии США народы Индокитая…

Трубадуры империализма пытаются оправдать все это, приписывая человеку врожденные расовые инстинкты, провозглашая антагонизм наций якобы извечным законом исторического развития.

Советская власть не только выдвинула лозунг равенства и братства. Были созданы предпосылки для реального решения национального вопроса: уничтожена эксплуатация человека человеком, ликвидирована бедность, темнота и неграмотность масс, осуществлена подлинная культурная революция. Все богатства культуры прошлого – и своей, национальной, и мировой – стали достоянием трудящихся. Народы более развитые в экономическом отношении, и прежде всего русский пролетариат, оказывали бескорыстную братскую помощь ранее отсталым народам окраин бывшей царской империи – так было обеспечено фактическое равенство наций. Все это способствовало укреплению чувства дружбы, ликвидации былого недоверия, национальных предрассудков, а в области культуры – национальной замкнутости, которая неизбежно приводит к духовной ограниченности, провинциализму.

…Я вспоминаю прошлое. Националистическая латышская буржуазия, пришедшая к власти в 1920 году, громко кричала о родине, отечестве, обретенной национальной самостоятельности, о свободе, равенстве и братстве всех латышей, – все это породило тогда немало иллюзий в определенных кругах интеллигенции (к числу таких интеллигентов принадлежал и я). Однако эти иллюзии очень скоро рассеялись. С исторической неизбежностью все острее обнажались непримиримые классовые противоречия, невозможность братства волков и овец. В «свободной» Латвии трудящиеся могли умирать с голоду, преследовались прогрессивные организации, профсоюзы, всяческим гонениям подвергались деятели революционной литературы, уже в те годы видевшие истинный путь освобождения народа. В 1921 году был расстрелян писатель-коммунист Август Арайс-Берце, накануне нового ареста умер в 1926 году Леон Паэгле, много раз подвергался репрессиям Линард Лайцен, десять лет провел в тюрьмах буржуазной Латвии Андрей Балодис.

Латышская буржуазия, фальсифицируя исторические факты, гальванинируя и извращая древние мифы и образы фольклора, мечтала создать свою историю, свою религию, свою литературу, пронизанные идеями национализма. Однако эти идеи, как и индивидуализм и формализм, иссушают, делают бесплодной почву искусства.

«Хутор без мира» – так назвал в 1930 году свой обзор новейшего латышского романа Линард Лайцен. «Звенящая пустота» – определил сущность выхолощенного формалистического искусства Андрей Упит. В статье под этим названием (1924) он писал о буржуазных литераторах: «Застыв в обожествлении существующего строя, одурманенные ура-патриотическим чадом, они орут: нам не надо больше никакого содержания, никаких идей! Этого у нас и так слишком много, – нужна лишь форма, форма превыше всего!» Но, говорит Упит, «нет и не может быть прекрасной формы без идейного содержания. Стиль – наиболее яркий выразитель личности писателя. Но они не видят ни своей эпохи, ни ее ярких особенностей… Если новейшая латышская литература пуста по содержанию, то совершенно естественно, что и в присущем ей культе формы слышится только та же звенящая пустота».

Именно писатели, связанные с прогрессивным общественным движением, с жизнью и борьбой латышского народа – Райнис, Андрей Упит, Леон Паэгле, Линард Лайцен, – создали произведения, вошедшие в сокровищницу национальной литературы. Их знает и любит латышский народ, творчество их интересно и для других народов мира.

Я часто вспоминаю замечательное письмо Александра Фадеева к Андрею Упиту, где он пишет о впечатлении, которое произвели на него романы «Земля зеленая» и «Просвет в тучах», изображающие жизнь и борьбу латышского народа в период буржуазной республики и фашистской диктатуры Ульманиса;

«Своими романами Вы точно сказали читателю всех наций: «Не глядите на то, что народ мой численно не так уж велик, жизнь его так же значительна, полна такого же великого содержания, как и жизнь любой из наций. В купели человеческих страданий и среди побед человеческого духа его слезы и муки, его мечты, его борьба тоже оставили свой глубокий след.