№8, 1965/Обзоры и рецензии

Не повторять известного!

Работа критика М. Лобанова о романе Л. Леонова «Русский лес» написана сочным и образным языком. «Почти слышишь, как шумит лес в леоновском романе. И зримо представляется, как в весенние предвечерья совсем прозрачный, без теней, лес словно щурится спросонья, наступить боится на оживающую под ногами мелюзгу» – так начинает М. Лобанов свой критический очерк. И, надо сказать, этой живой манере изложения он почти не изменяет. Автор критической работы широко исследовал многоплановое произведение Л. Леонова. Большую и сложную задачу решает критик. Ему удается проникнуть в глубины мысли автора романа и раскрыть особенности мастерства писателя, его языка – витиеватого, иногда архаичного, но образного, точного и меткого; все это свойственно работе М. Лобанова и привлекает к ней того, кто хочет глубже понять роман. М. Лобанов, мне кажется, понял многие «секреты» романа, его архитектонику, стиль, композицию, сюжетное построение. Он хорошо сделал, что сравнил роман «Русский лес» с прежними произведениями Леонова, такими, как «Барсуки», «Вор», «Скутаревский», «Дорога на океан», «Половчанские сады» и др. Критик пришел к выводу, что «Русский лес» в творчестве Леонида Леонова является шагом вперед.

Вместе с тем критический очерк М. Лобанова о «Русском лесе» небезупречен. Мне хотелось бы остановиться и на его недостатках.

По моему мнению, главный недостаток очерка М. Лобанова состоит в том, что критик, считая все свои находки в «Русском лесе» открытиями, в то же время повторяет нередко известные азбучные истины, высказанные уже в множестве других критических работ.

«Психологический анализ у Леонова, – пишет, например, М. Лобанов, – обладает той полнотою, объемностью, которой и достигается раскрытие всей сложности душевной жизни человека» (стр. 20). Мысль автора отнюдь не нова. Исследуя роман «Евгений Онегин», Белинский свыше ста лет назад прибегал к такой же оценке пушкинских персонажей. На стр. 29 М. Лобанов в несколько ином, правда, виде говорит то же самое. «Для психологического метода Леонова, – пишет он, – характерно углубленное внимание к процессам, сопровождающим духовные кризисы в жизни героев». В первом случае «полнота» и «объемность», во втором – «углубленное внимание» и все тот же «психологический» метод.

Или вот еще. «При анализе художественного образа нельзя игнорировать момент авторской оценки. Авторская оценка рождается из той роли, которая отводится персонажу» произведении» (стр. 53). Сказано многозначительно. Но кто же не понимает этой элементарной истины?! Не смахивает ли эта «формула» на бытующее: «Веревка – вервие простое»?

«Заметим к случаю, – говорит М. Лобанов в другом месте, – что в портрете персонажа Леонов часто заостряет определенные черты, признаки, делая их характеристическими» (стр. 46). Через 60 страниц – снова: «В языке персонажа Леонов улавливает и передает такие особенности, которые придают характерность речи» (стр. 106). На стр. 66: «Каждый образ молодого советского человека в «Русском лесе» отчетливо индивидуализирован».

На стр. 78: «Специфика используемых писателем языковых средств обусловлена не только социальным, профессиональным своеобразием образов, но и психологическим состоянием персонажей, сюжетной ситуацией, в которую они поставлены».

Примеров подобного рода можно привести много. Попадаются нередко высказывания уже настолько «общие», что практически теряют смысл: «Образ становится лишь тогда реалистическим, когда в нем дано в гармонии индивидуальное, неповторимое и общее, обобщенное» (стр. 80 – 81).

Одним словом, многое из того, что поведал нам автор в своем очерке о романе Леонова, можно с успехом применить и к роману В. Кожевникова, и к роману К. Симонова, и к любому хорошему советскому роману. Но должен ли заниматься такими «обобщениями» критик, поставивший себе конкретную задачу, открывающую простор для самостоятельных рассуждений? В теоретических высказываниях М. Лобанова, случается, не видно леоновского, своеобразного, самобытного. А такая возможность у автора была!

Все эти недостатки тем более досадны, что в целом работа М. Лобанова о «Русском лесе», несомненно, представляет интерес как попытка широко и многосторонне исследовать этот сложный и светлый роман.

г. Подольск

Цитировать

Скрипицин, П. Не повторять известного! / П. Скрипицин // Вопросы литературы. - 1965 - №8. - C. 230-230
Копировать