Не классификации ради

Дважды, в двух обзорах¹, на страницах «Вопросов литературы» была упомянута моя статья «Некрасов и Пушкин. Эволюция лирического жанра воспоминания исповеди» ². Поскольку вопросы, затронутые при этом, представляют значительный теоретический и практический интерес, было бы нелишним продолжить их обсуждение.

Речь идет о проблеме жанров – одной из центральных в литературоведческих исследованиях последнего десятилетия. К ним примыкает и моя статья.

Автор первого обзора, Г. Тамарченко, признавая, что данное в статье сопоставление «Рыцаря на час» с пушкинским «Воспоминанием»»содержит интересные наблюдения о преемственности и новаторстве Некрасова в области стиля», считает, что «совокупность этих наблюдений вовсе не доказывает «эволюции лирического жанра». Иными словами, по мнению обозревателя, названные стихотворения относятся к разным лирическим жанрам.

Каким же?

«Стихотворение Пушкина, – утверждает Г. Тамарченко, – это высокий образец элегии, в которой воспоминание является лирической темой… Решительно ничего исповедального пушкинское стихотворение в себе не заключает».

Но всем известные строки «Воспоминания» («В бездействии ночном живей горят во мне Змеи сердечной угрызенья», «И с отвращением читая жизнь мою, Я трепещу и проклинаю, И горько жалуюсь, и горько слезы лью…») опровергают категорическое заявление Г. Тамарченко. Именно исповедальный тон этой пьесы подчеркнул Белинский, говоря, что в ней Пушкин «просто, как человек, оплакивает свои заблуждения. И этим доказывается не то, чтоб у него было больше других заблуждений, но то, что, как душа мощная и благородная, он глубоко страдал от них и свободно сознавался в них перед судом своей совести…» ³.

Добавим, что Белинский писал это, не зная о существовании в черновике пушкинского «Воспоминания» второй части, в которой подробно раскрывалось содержание «сердечных угрызений», что делало его жанровую природу как воспоминания-исповеди особенно наглядной. Исключение Пушкиным данных строф из окончательного текста ничего, конечно, в плане жанра не изменило. Стихотворение было и осталось эстетическим оформлением «воспоминаний и раскаяния» ## М.

1. Г. Тамарченко, Время ставит вопросы (Обзор литературы о Некрасове), «Вопросы литературы», 1974, N 7; Л. Фризман, Исследуя лирические жанры, «Вопросы литературы», 1975, N 9.[↩]
2. «Н. А. Некрасов и русская литература. 1821 – 1971», «Наука», М. 1971.[↩]
3. В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VII, Изд. АН СССР, М. 1955, стр. 349 – 350.[↩]