Народный поэт Чувашии
А. И. Кузьмин, Художественная проза С. В. Эльгера, Чувашгоевздат, Чебоксары, 1961, 136 стр.
Семен Васильевич Эльгер – один из талантливых представителей чувашской советской литературы. Критический очерк А. Кузьмина-первая книга о творчестве С. Эльгера на русском языке. Она посвящена главным образом анализу крупных прозаических произведений писателя – романа-хроники «Сквозь огонь и бури» и повести «На заре». Автор рассказывает нам о поисках Эльгера в начале творческого пути, дает общую Характеристику поэмы «Под гнетом» (1931), которая заняла видное место в чувашской советской литературе как первое крупное эпическое произведение о героическом прошлом чувашского народа. (Тема поэмы – классовая борьба среди чувашей после подавления восстания Пугачева). Исследователь совершенно правильно подчеркивает, что достоинство поэмы – в силе реализма, в мастерстве изображения характеров, в умелом использовании лучших традиций народного по; этического творчества.
В первой главе А. Кузьмин говорит и о ранних рассказах писателя, но, к сожалению, лишь мимоходом. Между тем уже в этих произведениях можно проследить становление поэтического стиля, особенностей языка, которые в полную меру проявились у С. Эльгера позже, в крупных прозаических жанрах. К недостаткам главы следует отнести и то, что анализ стихотворных произведений, занимающих в раннем творчестве С. Эльгера преобладающее место, носит слишком общий характер, дается как бы «сам по себе», вне перспективы дальнейшего развития писателя.
Вторая и третья главы, которые в книге являются основными, композиционно построены почти одинаково: автор кратко сообщает историю создания романа-хроники «Сквозь огонь и бури» (в третьей главе – повести «На заре»), подробно анализирует идейно-художественную структуру, стиль и язык этих произведений.
В романе «Сквозь огонь и бури» перед нами развертываются события первой мировой войны, февральской буржуазно-демократической революции, приведшие к Великому Октябрю. Главную идею произведения А. Кузьмин справедливо видит в показе народных масс как главной движущей силы истории, в изображении роста их революционного сознания в борьбе против царского самодержавия и буржуазного строя под руководством Коммунистической партии. Этот вывод основывается на детальном анализе центральных образов романа (солдата Васильева, большевистских агитаторов и организаторов Щербакова, Февралева и др.), с выяснением их действенной роли в композиции произведения, и поэтому не может вызвать никаких возражений.
Трудно, однако, согласиться с оценкой, которую дает А. Кузьмин повести «На заре» (1940). Автор не отрицает того, что в повести правдиво воссозданы особенности общей политической обстановки и развития классовой борьбы в чувашской деревне в период революции 1905 – 1907 годов, что «Эльгер показывает возрастающую силу трудовой части крестьянства… в борьбе против сельских богачей» (стр. 83). И в то же время он видит «существенные художественные недостатки» повести в том, что «борьба крестьян за землю ограничена борьбой за перераспределение земли сельской общины. Таким образом, в изображении Эльгера несколько суживаются рамки и формы борьбы чувашских крестьян за землю в период первой русской революции» (стр. 96).
В. И. Ленин, отмечая, что демократическое направление крестьянских требований в период революции 1905 года стоит вне сомнения, указывал в то же время, что «не все крестьяне, борющиеся за землю и волю, вполне сознательно относятся к этой борьбе и доходят до требования республики» 1.
Картина борьбы чувашских крестьян в период первой русской революции была сложной и пестрой, и С. Эльгер правдиво отразил это в своей повести. В образах Мусси и Стеньки он показал тернистый путь крестьянства к революционной борьбе за свои жизненные права, за социальное переустройство общественных порядков. А другой крестьянин – Иван Сидоров – в его произведении выступает уже как сознательный борец «за полную волю и за всю землю», без колебаний идущий за пролетариатом. А. Кузьмин искусственно сузил тему повести «На заре», не раскрыл в полную меру ее идейное и художественное богатство.
Автор очерка останавливается на некоторых особенностях мастерства писателя в создании типических характеров. К сожалению, его наблюдения не получают какого-либо теоретического обобщения. Это в первую очередь объясняется тем, что анализ произведении С. Эльгера не связан с литературным процессом, с борьбой между группировками и течениями в литературе 20-х годов, когда С. Эльгер приступал к созданию широких эпических полотей о жизни родного народа. В отличие от писателей типа Милли, Юмава в др., которые, идеализируя национальную «старину», пытались направить развитие чувашской культуры по буржуазному пути, С. Эльгер всегда был непримиримым врагом национальной ограниченности и обособленности, а в литературе твердо отстаивал принципы реализма.
В книге А. Кузьмина почти не ощущается связь творчества С. Эльгера с работой других чувашских поэтов и писателей, например, М. Сеспеля и С. Фомина, с первых же дней революции начавших поиски новых средств художественного отображения революционной эпохи и со временем твердо вставших на путь социалистического реализма.
Нельзя не возразить А. Кузьмину, когда он без достаточной аргументации старается доказать влияние на С. Эльгера самых различных русских писателей. Мы можем прочитать в монографии, что герои С. Эльгера «живо перекликаются с героями романа «Что делать?» Н. Г. Чернышевского» (стр. 124), что «в изображении войны как тяжелого труда и физических страданий, лежащих на плечах солдат, у С. Эльгера обнаруживается много общего с «Севастопольскими рассказами» Л. Н. Толстого» (стр. 73), что «представляется также бесспорным наличие общего с Достоевским в изображении человеческих страданий» (там же) и т. д. А. Кузьмин, на наш взгляд, сложный вопрос о влияниях решает упрощенно, ограничиваясь лишь указанием на некоторые сходные мотивы, которые всегда можно найти в творчестве самых разных художников.
Все эти недостатки намного снижают научную ценность книги А. Кузьмина. Кроме того, стиль ее явно отмечен печатью «наукообразия»; нет живости, непосредственности изложения материала, и это ограничивает ее воздействие на широкого читателя, а ведь именно на него рассчитан этот очерк.
г. Чебоксары
- В. И. Ленин. Сочинения, т. 10, стр. 23.[↩]