Нам есть что сказать друг другу. Беседу вели Евг. Иванова и С. Селиванова

Настоятель Американской православной церкви, профессор русской литературы Джорджтаунского университета о. Дмитрий (Дмитрий Дмитриевич Григорьев) выступил на конференции в ИМЛИ с докладом, посвященным творчеству Достоевского, после чего принял участие в праздновании 1000-летия крещения Руси по приглашению Московской патриархии.

Е. И., С. С. Наш первый вопрос по существу повторяет название конференции в Институте мировой литературы, он касается влияния христианства на русскую культуру.

О. Д. Для меня это бесспорный исторический факт, что европейская культура, к которой относится и русская культура, не просто самым тесным образом связана с христианством, с идеалами христианства, а вырастает из них. В русской истории принятие христианства сыграло колоссальную роль, ведь вместе с религией пришла письменность и пришли основы литературы. Принятие христианства пробудило на Руси стремление к литературе, к литературному творчеству. Первые литературные образцы были культовые, тесно связанные с потребностями богослужения, – Библия, Ветхий и Новый завет, святоотеческая литература, проповеди, жития святых. Само православное богослужение – неистощимый поэтический кладезь, поэзия высокого уровня. Апостолы славян Кирилл и Мефодий были замечательные переводчики, сделанные ими переводы Священного писания, литургических текстов для богослужения оказались плодотворной основой для развития отечественной литературы. Устная народная традиция, народные сказания, легенды очень быстро сплелись со славянской письменностью. Между ними сразу образовалось как бы сотрудничество, и очень скоро возникла уже оригинальная литература на древнерусском языке, который творчески вобрал в себя старославянский. С тех пор развитие русского литературного языка шло уже по линии взаимодействия церковного языка, принесенного Кириллом и Мефодием, с древнерусским языком и древнеславянской письменностью – с устным народным творчеством. Это и стало основой русской культуры, той самой культуры, от которой все мы сегодня питаемся, все русские люди, где бы они ни находились.

Совершенно несомненно, что христианство, основные его этические идеи неожиданно быстро вошли в плоть и кровь русской жизни, русского миропонимания, мировоззрения. Не в последнюю очередь благодаря тому, что они были выражены на языке, понятном русскому народу. И уже с первых шагов развития культуры, когда начинают создаваться свои литературные произведения – «Повесть временных лет», другие летописи, секулярный исторический эпос «Слово о полку Игореве», – это уже литература, проникнутая лучезарным светом, духом христианской морали. Первыми святыми на русской земле были канонизированы Борис и Глеб – сыновья князя Владимира, житие которых пронизано такой любовью, такой человечностью, такой мягкостью, что иногда непонятно, как так скоро могла произойти трансформация в мировоззрении, в мироощущении вчерашних язычников. Мне кажется, что одной из главных черт, которая сразу вошла из христианства в русскую жизнь, в русское мироощущение, является доброта по отношению к ближнему, желание помочь другому человеку, находящемуся в беде, высокогуманный строй чувств. Даже сам лик Христа был воспринят русским народом по-своему. Если в иконописи и архитектуре греков Христос обычно судия земли, грозный судия, Вседержитель, Пантократор, то в русском искусстве Христос другой – истощившийся, принесший себя в жертву, тот, о ком Тютчев скажет, что он в нищем виде исходил русскую землю, благословляя. Этот образ нищего Христа, который преисполнен любви, внимания, сочувствия людям, глубоко проник в русское миропонимание, в русское мировоззрение. Русские воспринимали христианство не просто автоматически, что-то в нем оказалось особенно близким их настроениям: смирение, кротость, любовь, милосердие, стремление прийти на помощь тому, кто в ней нуждается.

Е. И., С. С. Следовательно, с вашей точки зрения, все то, что составляет национальное своеобразие русской литературы: любовь и сострадание к униженным и оскорбленным, высокие нравственные идеалы, – все это вошло в русскую литературу именно с христианством?

о. Д. В основе древнерусской литературы были христианские идеалы, идеалы, призывавшие любить ближнего, заботиться о слабых, нуждающихся в помощи, к милосердию, к просвещению, к подлинному, глубокому просвещению, – все это и наложило неизгладимую печать на русскую литературу, на русское искусство. Не приходится говорить, что творчество Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Гончарова, Достоевского, Толстого самым тесным образом связано с этими идеалами. Но эту связь мы обнаруживаем не только в литературе дореволюционной. Лучшее в современной литературе проникнуто теми же идеалами, хотя эта связь может быть неосознанной. Христианские идеалы оказали влияние и на развитие политической мысли, потому что стремление к свободе, к справедливости, к освобождению порабощенных, к справедливому общественному устройству зародилось именно в христианстве, берет свой исток там. И представители русской общественной мысли как в XIX, так и в XX веке, независимо от того, были ли они формально христианами или даже отвергали христианство, сознательно или подсознательно проникались этими высокими христианскими идеалами.

Е. И., С. С. Чем же оказывалась религия для писателей, что они искали в ней?

о. Д. Человек – это соединение материального и духовного начала. Духовная опора, поддержка так же необходима для человека, как влага для растения, и в религии он ее получал. Если это духовное начало иссякает в человеке, если он утрачивает связь с миром высших ценностей, он мелеет духовно, и это означает своего рода смерть, хотя физическое существование продолжается. У каждого человека есть потребность внутреннего углубления, когда его душа соприкасается с высоким и прекрасным, иначе он растворяется, теряется в мелочах, растрачивает себя в вещах не столь для него нужных и важных. Без соприкосновения с миром высших ценностей человек по-настоящему жить во всей полноте не может. И вся настоящая, подлинная культура Древней Руси, которая нашла свое выражение в древнем зодчестве, иконописи, литературе, и есть мир этих ценностей, потому что за ней стоят христианские идеалы, вера в торжество любви, правды, красоты – все то, на чем всегда строилась подлинная культура. И в русской истории культуры случалось так, что утрата или измена этим идеалам часто приводила многих художников к кризису, означала для них творческий тупик.

Е. И., С. С. Да, но не будем забывать, что далеко не все русские писатели были религиозны, ведь были среди них и настоящие богоборцы, были те, кто не менее истово исповедовал атеизм…

о. Д. Я и не хочу сказать, что это обязанность всякого художника быть верующим. Этого нельзя достигнуть без принуждения, да это и не нужно, потому что человек должен быть в первую очередь внутренне свободен и никто не должен за него решать, кем он будет, верующим или неверующим. Всегда и во все времена среди деятелей культуры были люди верующие, неверующие, полуверующие. Вера ведь не только в формальном соблюдении обычаев и уставов. Но в основе всякой настоящей духовной деятельности всегда лежала вера в идеалы, стремление к ним. Разница только в том, что верующий человек считает, что источник этих высоких ценностей Бог, неверующий ищет другие источники или иногда совсем не задумывается о них. Но и у тех и у других должны быть высшие ценности. Мне кажется, что по этой причине и верующие и неверующие прекрасно могут сотрудничать, если будут взаимно уважать эти ценности.

Я и не хотел сказать, что все русские писатели обязательно были религиозны, но они были наследниками и хранителями идей, впервые привнесенных христианством, идей христианского в своей основе гуманизма, они творили в русле определенной традиции, истоки которой не всегда сознавали. Поэтому я и считаю, что вся подлинная русская литература пронизана светом христианских идей. Если один человек говорит, что во имя всеобщего счастья надо уничтожить целый класс людей, – это антихристианская идея, даже если этот человек считает себя христианином, думает, что он верующий или защитник веры. А другой человек называет себя атеистом, но убежден, что человеческая жизнь неприкосновенна, что долг человека вносить в жизнь добро, любовь и уважение к людям, – такой атеист для меня ближе к христианству. А русская литература вся такова, и потому для меня Толстой, при всей сложности его отношений с церковью, христианский писатель, так же как и Чехов, может быть, даже Горький. Хотя здесь надо подумать, но, во всяком случае, он ближе к христианским ценностям, чем многие считают.

Е. И., С. С. Значит, именно тысячелетние ценности христианской культуры являются тем фундаментом, на котором строилась литература в течение веков и на котором она будет расти дальше?

о. Д. Да, я глубоко убежден, что культура немыслима без традиций, которые накапливаются веками. Было бы настоящей катастрофой, если бы кто-то вдруг, в силу каких-то новых идей или устремлений, задумал опять все перевернуть, опрокинуть, порвать со старыми ценностями, отказаться от старых установившихся принципов, традиций понимания жизни, понимания красоты – всего того, что составляет душу народа. В этом отношении я очень принимаю некоторые идеи Достоевского. Он, почвенник, утверждал, что культура и цивилизация связаны неразрывно с почвой, то есть с народом, а значит, и с его вековым духовным опытом. Культура и цивилизация не могут развиваться в отрыве от почвы, от народа. Это будут растения, отрезанные от своих корней или не имеющие их вовсе, они, как цветы, поставленные в вазу, недолговечны. Трагедия развития русской культуры в XIX веке заключалась в том, что образованные классы были оторваны в силу ряда исторических причин от почвы, от народа, и от вековых традиций развития вполне самобытной культуры, которая накапливалась в почве. Достоевский не случайно предостерегал, что если не произойдет соединения народа и образованных классов, то разразится большая катастрофа. Мне кажется, что сейчас возникает новая опасность такого разрыва, что и новая русская интеллигенция отрывается от народа, от своих корней, от традиций, которые пришли из глубокой древности. И это внушает тревогу. В этом отношении вам не нужно брать пример с Америки. Америка существует очень недолго, Россия существует века.

Россия имеет вековые традиции, ее культура, литература, все лучшее в духовной сфере всегда вырастало из почвы. Это был органический естественный рост, который не мог совершиться каким-либо другим образом, потому что это была бы другая культура и литература. Если культура сойдет с этого пути, то она станет абсолютно иной, но сумеет ли она при этом стать такой же духовно богатой, создать такие же высокие ценности, которые несла миру классическая русская литература, – это вопрос. Во всяком случае, это очень опасный эксперимент, и потому хотелось бы, чтобы вековые традиции развивались и в новой литературе. Это не значит, что я призываю остановиться на достигнутом, призываю к духовному застою. Культура, как вечнозеленое дерево, должна все время расти, крепнуть, развиваться, давать плоды, но от единого корня, связанная органически всеми своими частями. И потому не следует совершать над ней хирургических насилий и изменять ее во имя прихоти, каприза.

Е. И., С. С. Ваше выступление на конференции касалось истоков некоторых идей Достоевского, в которых вы усматриваете традиции, восходящие еще к XV веку…

о. Д. Меня заинтересовало отношение Достоевского к старчеству, образ старца Зосимы…

Е. И., С. С. А вообще старчество, с вашей точки зрения, какое имело значение для русского православия?

о. Д. Старчеству принадлежит огромная и несомненно благотворная роль в истории русской церкви. Я одобрительно отношусь к реформам Петра I, считаю, что на развитие России в целом они имели положительное влияние. Петр вывел Россию из изоляции, и, получив полезную прививку западной культуры, Россия тем не менее сумела найти свой путь, не пошла по пути подражания и заимствования.