Н. Хрущева. В гостях у Набокова

Эссе Н. Хрущевой «В гостях у Набокова» примыкает к линии «фантастического литературоведения», начатой Абрамом Терцем. Именно к его книге о Пушкине апеллирует Хрущева: «…Его «Прогулки с Пушкиным» дали мне смелость побывать «В гостях у Набокова»» (с. 19). Но цели у двух авторов не вполне одинаковые.

Пафос «Прогулок с Пушкиным» заключался в стремлении пробиться к «настоящему» образу поэта сквозь «популярное пятно с бакенбардами», то есть преодолеть одновременно как академическую традицию пушкиноведения, так и расхожие «лубочные» штампы. Осмыслить внешне противоречащие друг другу свойства «прекрасного подлинника» — абсолютную «доступность» и в то же время «непроницаемость», делающую из поэта «нечто настолько дикое и необъяснимое, что людям с ним делать нечего»[1], — вот цель Синявского-Терца. Цель научная — приблизиться к истине об избранном предмете, хотя методология Синявского, или, точнее, принятый им тон исследования эту цель частично вуалирует.

Нина Л. Хрущева (так — по-американски — отрекомендован автор в кратком жизнеописании на обложке), кажется, не разглядела за тоном легкой болтовни серьезнейших филологических открытий, вошедших в научный обиход после Синявского. Ведь именно апеллируя к имени «предшественника», она утверждает: «Набоков прекрасен и невыносим одновременно, поэтому его надо не объяснять, а сочинять (курсив мой. — В. З.) — каждому, самому, для себя» (с. 126). Такая позиция ставит автора в крайне уязвимое положение: научной (объективной) ценности эти «сочинения» не имеют, поэтому интерес к ним читателя всецело зависит от степени индивидуального таланта «сочинителя».