«Мы должны больше писать друг о друге…»

А. Сайфуллаев, Меридианы поэзии, «Ирфон», Душанбе, 1971, 135 стр.

Путь М. Турсун-заде и типичен и особен. Поэт теснейшими узами связан с национальными традициями, с историей становления и развития таджикской советской литературы. Вместе с тем его судьба и самобытная поэтическая индивидуальность не могут быть поняты вне истории развития всей советской многонациональной литературы, формирования ее идейно-эстетического единства, утверждения ее интернационального пафоса.

Кипучий общественный темперамент сочетается у М. Турсун-заде с умением мгновенно откликнуться на событие, с умением сосредоточиться, уйти в себя для творчества в условиях едва ли не постоянного человеческого общения… Из всех этих особенностей возникает и третье измерение творчества поэта: его международный резонанс, влиятельность его стихов и авторитетность его выступлений в качестве оратора, публициста, пропагандиста советского образа жизни, достижений народов Советского Востока.

От умения прочитать творчество М. Турсун-заде в контексте его родной литературы, истории советской многонациональной литературы, учитывая при этом и международный резонанс его поэзии, зависит успех любой критической работы, посвященной поэту. Надо сказать, что необходимость такого многомерного подхода ощущалась в той или иной степени почти всеми биографами и критиками М. Турсун-заде, начиная с работ Ш. Хусейн-заде, Ю. Бабаева, Н. Масуми, М. Шукурова, И. Брагинского, А. Макарова, К. Зелинского, В. Огнева, М. Муллоджанова, М. Фофановой и кончая одной из последних – очерком Атахона Сайфуллаева – «Меридианы поэзии».

В этом сравнительно небольшом по объему исследовании освещены основные вехи творческого пути поэта, проанализированы с учетом выводов и наблюдений предшественников автора все самые значительные произведения М. Турсун-заде, начиная со стихотворений, очерков и рассказов, составивших его первую книгу «Знамя победы» (1932), до полной глубоких философских раздумий поэмы «От Ганга до Кремля», завершенной в год 100-летия со дня рождения В. И. Ленина. Критик внимательно прослеживает этапы становления поэта, его творческой индивидуальности, демонстрирует его неразрывную, не ослабевающую с годами связь с истоками – с тем, что в его стихах представлено дорогими сердцу поэта образами Гиссарской долины, ее рек и родников, родным селением Каратаг, преданиями, легендами и сказками его детства, поэзией Рудаки, Хафиза, Худжанди, Лахути, Айни. Автор книги рассматривает такие ныне широко известные циклы стихотворений М. Турсун-заде, как «Индийская баллада», «Я со свободного Востока», «Сестра моя, Африка», как поэмы «Голос Азии», «Хасан-арбакеш», «Дорогая моя», «Вечный свет» и другие произведения, вошедшие в сокровищницу многонациональной советской поэзии, показывает их художественное новаторство. Критик справедливо пишет о том, что между гражданской поэзией М. Турсун-заде и его любовной и пейзажной лирикой нет резкой границы, о их взаимопроникновении.

А. Сайфуллаев раскрывает значение опыта русской литературы для того поколения таджикских писателей, к которому принадлежит М. Турсун-заде. Он приводит слова из выступления поэта на Втором Всесоюзном съезде советских писателей в 1954 году – о великой, идущей от классиков, традиции советской литературы с ее глубоким интересом к жизни не только своего народа, но и всего человечества: «В социалистическую эпоху передовые советские писатели, особенно русские писатели, продолжали и развивали эту славную традицию. Мы должны больше писать друг о друге – и наши произведения станут еще богаче и полноводнее». Слова эти не прозвучали декларацией – и это убедительно показано автором книги, ибо все творчество М. Турсун-заде утверждает идеи пролетарского интернационализма и советского патриотизма. В его поэзии живут образы представителей разных наций, и не просто живут и сосуществуют, но творчески, духовно обогащают друг друга. А. Сайфуллаев называет в этой связи такие стихотворения поэта, как «Хлеб и соль», «Вековой дуб», «Следы в лесу», «Узбекским друзьям», «Расулу Гамзатову», «Очки», написанную в соавторстве с Боки Рахим-заде поэму «Путь солнечного луча» и особенно обстоятельно рассматривает в этом аспекте поэмы «Сын родины», «Голос Азии», «Сестра моя, Африка». Книга А. Сайфуллаева рассчитана на широкого читателя. У научно-популярной литературы свои законы, которым автор следует, и свои задачи, с которыми он справляется. И все же хотелось бы видеть в книге более глубокий анализ поэтики таджикского фольклора и таджикской прославленной классики, отраженной и синтезированной в творчестве М. Турсун-заде. Более широко и обстоятельно, на мой взгляд, должны были быть раскрыты в книге контакты поэта с его сверстниками, поэтами и писателями Таджикистана – ведь они не просто создают фон, на котором выгодно выделяется фигура М. Турсун-заде, но рука об руку с ним, повседневно, на протяжении нескольких десятилетий создают нравственно-этический климат таджикской литературы, укрепляют и расширяют общественные и творческие связи деятелей советской и зарубежной культуры и литературы, ошибаются, спорят, ищут и находят свои пути в искусстве…

Ни слова не сказано в книге и о молодых таджикских писателях, для которых М. Турсун-заде является устодом – учителем, мастером. В книге не упоминаются имена М. Каноата, А. Шукухи, Ф. Мухаммадиева, К. Кирома, Лоика, Сорбона – поэтов и прозаиков, в которых видится будущее таджикской литературы и чьи первые успехи в той или иной степени связаны с поддержкой и заботой Мирзо. Насколько внутренне прочно связаны эти два поколения поэтов, свидетельствует хотя бы такой штрих. В обращении к Душанбе – столице Таджикистана, молодому социалистическому городу, к стенам которого «никто не прибивал щитов, ворот не осквернял чужими письменами», Лоик пишет:

Позволь мне повторить

Стихи, что в честь тебя сложил

Айни впервые.

Дай ощутить себя Хасаном-

арбакешем,

Везущим кирпичи тебе на

стройку.

Поэмы Лахути тебя завоевали

И взяли в плен стихи

Турсун-заде,

Вручает молодым твоим Боки

Бокалы верности на шумных

свадьбах…

 (Перевод Л. Пащенко.)

Потому важно и в критической работе, следуя мудрым, истинно народным традициям и представлениям, показать мастера в окружении учеников, наследующих и продолжающих его дело, его труд. Будем надеяться, что эта сторона деятельности М. Турсун-заде получит должное освещение в следующих книгах, ему посвященных. И тогда, говоря словами его стихов, достоинство судьбы поэта, его человеческая сущность будут прочувствованы и познаны с большей глубиной и точностью.