Москва– Берлин: диалоги друзей

Контакты советских литераторов с коллегами из братских социалистических стран с каждым годом становятся все более тесными, глубокими и деловитыми. Двусторонние коллоквиумы, многосторонние конференции и симпозиумы – в самых разнообразных организационных формах ведутся поиски наиболее эффективных методов обсуждения злободневных проблем современной литературы и литературной теории. Все мы вместе сильнее, чем каждый из нас в отдельности. Но коллективный опыт не есть механическое сложение национального опыта отдельных стран. Это образование более сложное и заключающее в себе очень большой организационный и теоретический потенциал, оно создает предпосылки для более успешного решения глубоких теоретических проблем.

Случилось так, что на протяжении одной недели мне привелось стать участником двух весьма интересных встреч. Одна из них происходила в Москве, а другая, спустя несколько дней, – в Берлине. И хотя темы дискуссий были разными и по преимуществу разные люди участвовали в них – тем не менее эти две встречи в чем-то были и очень схожи.

На двухдневном коллоквиуме в Москве советские литераторы встретились со своими коллегами из ГДР. Это была в некотором роде юбилейная, десятая по счету, двухсторонняя встреча представителей двух братских литератур. Предстояло обсудить важную проблему: «Конфликт в жизни и его отображение в литературе». Эта тема рождена на пересечении живого опыта современной советской литературы и литературы ГДР. Кроме того, она аккумулирует в себе многие аспекты различных теоретических дискуссий, которые -велись критиками обеих стран на протяжении последних лет. Конфликт – самая динамическая часть художественного произведения. Он наиболее восприимчив к тем интересам, которыми живет современное общество, и чувствителен к происходящим в нем переменам. По содержанию конфликта и характеру его освещения мы прежде всего можем судить о том, когда создано то или иное художественное: произведение. Есть писатели, обладающие особой чуткостью к новым конфликтам, вызревающим в обществе, и способностью быстро откликаться на них в художественных произведениях. Эстетическая природа конфликта чрезвычайно сложна и прихотлива. Художник должен обладать большой зоркостью и ясным пониманием тех процессов, которые вызревают и развиваются в жизни, – для того, чтобы быть способным уловить ее в реальном движении, в свойственном ей всегда противостоянии различных борющихся сил и тенденций – социальных ли, нравственных ли, психологических ли и т. д.

Недавно вышла вторым, дополненным изданием удивительная книга – «Письма» А. Фадеева. Ее нельзя читать без волнения. В ней отражена почти вся сознательная жизнь этого писателя – такая сложная и беспокойная. Фадеев раскрывает множество деталей, касающихся истории создания различных его произведений. В одном из писем идет речь о последнем, незаконченном романе «Черная металлургия». Он писался долго и трудно. Работа не ладилась. Она растянулась на многие годы. И вдруг, пишет Фадеев, он обнаружил, что завершить роман в том виде, в каком был задуман, невозможно: устарел его конфликт. Все надо было начинать сначала.

Надо было глубоко чувствовать современную действительность, чтобы ощутить эту простую и столь драматическую для автора истину: устарел конфликт!

Когда писатель постоянно держит руку на пульсе жизни – ему нет нужды специально выискивать сюжеты и конфликты времени. Он живет в их атмосфере. Вот почему так важно для критики понять, как художественная литература отображает современные жизненные конфликты и языком искусства говорит об общественных и нравственных коллизиях наших дней.

Об этом подробно говорил на коллоквиуме в своем вступительном слове В. Озеров. И еще сказал он о тех предпосылках, которые благоприятствуют правильному раскрытию этих коллизий: социалистическая действительность Советского Союза, ГДР и других братских стран каждодневно рождает новые идеи и проблемы, успешное художественное осмысление которых возможно при том условии, если они будут восприняты не эмпирически, а в свете марксистско-ленинской мысли, когда те или иные явления действительности предстанут не статично, а в революционном развитии. Именно в этой связи были вспомянуты прекрасные слова Анны Зегерс о главной миссии социалистических стран, произнесенные на одной из встреч в Москве. Эта миссия состоит в том, чтобы «показать силу и привлекательность социализма».

Эта точная формула имеет прямое отношение и к существу обсуждавшейся на коллоквиуме проблемы. В социалистической литературе нет запретных тем. Писатель не только вправе, но и обязан откликаться в своем творчестве на самые острые вопросы нашего современного общественного бытия. Художественное исследование любого, самого драматического конфликта, происходящего в реальной жизни или в сознании человека, должно вестись с обязательным учетом того идейного и нравственного прицела, о котором напомнила Анна Зегерс.

Обоснованность такой постановки вопроса подтвердили выступления всех участников коллоквиума.

Содержательно и ярко говорил вице-председатель Союза писателей ГДР Макс Вальтер Шульц.

– Конфликтов в реальной жизни нашего общества, – заметил он, – гораздо больше, чем мы видим их в литературе. И это, пожалуй, естественно. Потому что жизнь богаче, разнообразнее и сложнее, нежели ее отражение в художественных произведениях. Писателю все-таки надо время, чтобы осмыслить происходящие сегодня в жизни процессы. А пока он это делает – жизнь безостановочно бежит вперед. Это объективное противоречие, с которым нельзя не считаться и преодолеть которое не так просто. Вместе с тем надо помнить, что в условиях социалистического общества меняется сама природа конфликта. Многие конфликты приобретают неантаговистический характер, хотя они могут быть и очень острыми, и даже чрезвычайно драматичными. Поучительной в этом отношении представляется пьеса Г. Бокарева «Сталевары», показанная МХАТом во время гастролей в Берлине.

Справедливо отмечалось на коллоквиуме, что книги, лишенные конфликта, не находят себе читателя. В книге всегда должно что-то случиться. Пренебрежение, порой выказываемое серьезными писателями к этому эстетическому требованию, толкает определенные слои читателей к далеко не первосортным сочинениям приключенческого или детективного жанра. Надо больше уделять внимания организации сюжета. Сюжет помогает яснее выразить авторскую мысль, помогает держать читателя в эмоциональном и психологическом напряжении. Он создает атмосферу максимального контакта между писателем и читателем – контакта, наиболее благоприятного для наступления момента наивысшего сотворчества читателя. Спрашивается, а спрашивали М. Щульц и С. Антонов, может ли серьезная литература пренебрегать всем этим?

И еще. Наши писатели, особенно молодые, разучились изображать плохих людей. Как будто бы они начисто вывелись в реальной действительности! Конечно, традиционные коллизии в условиях нашей действительности в значительной мере меняют свой характер, приобретают иную направленность, может быть, даже гораздо более острую, чем когда бы то ни было прежде. Ибо каждое проявление человеческого уродства вступает в непримиримое противоречие со средой, с моральной атмосферой, которая царит в обществе. И здесь новая эстетическая природа конфликта в социалистическом обществе выявляется особенно наглядно. На одну из ее особенностей обратили внимание немецкие друзья.

– Первейшая социальная и экономическая задача в наших странах, – заметил Макс Вальтер Шульц, – повышение производительности труда. Одновременно надо поднимать и – если можно так выразиться – духовную производительность общества. Но все-таки изначальным, первичным условием является рост производительности материальной. В острых и сложных конфликтных ситуациях раскрывается особенно ярко характер человека. Предположим, обсуждается на заводе проблема, решение которой сопряжено с риском. Один инженер, стремящийся к сытой и спокойной жизни и не желающий брать на себя ответственность, заявляет, что «лучше подождать» и что вообще эта проблема «его не касается». И формально, возможно, он даже прав. А другой идет на риск и берет ответственность за этот риск на себя. Возникает острая конфликтная ситуация. А в иных ваших произведениях герой ничем не рискует. Конфликт утрачивает драматизм, обнаруживает свою заданность и фальшь. Подрывается доверие к герою, ко всему произведению.

Участники коллоквиума говорили о том, как все еще нередко роман или повесть строятся на ложных, надуманных конфликтах и как писатели порой проходят мимо сложных и острых коллизий, которые случаются рядом с нами и в которых отражаются новые приметы современной жизни.

В каждом серьезном жизненном конфликте сокрыт элемент духовных, нравственных противоречии. В любом конфликте сталкиваются различные характеры. Главная забота художника состоит в том, чтобы показать эти характеры, не упрощая, во всей их сложности. Макс Вальтер Шульц сказал, что ему хочется ввести в свое произведение черта или дьявола, который был бы воплощен в какой-то вполне реалистической фигуре. Черт умер, но он еще символически оживает в характере того или иного человека. Реализму не надо чураться фантастики, поэтического символа, аллегории.