№2, 1972/Обзоры и рецензии

Мировоззрение, творчество, стиль

Г. Н. Поспелов, Проблемы литературного стиля, Изд. МГУ, 1970, 330 стр.

Новая книга Г. Поспелова посвящена вопросу, который не случайно привлекает внимание советского литературоведения: в стиле, как в фокусе, пересекаются проблемы мировоззрения и творчества, содержания и формы художественного произведения, литературных родов и жанров. Наконец, со стилем неразрывно связана проблема творческой индивидуальности писателя.

Все это входит в работу Г. Поспелова, и входит не как сумма самостоятельно существующих вопросов, а в неразрывной причинно-следственной связи с главным предметом исследования – литературным стилем.

Книга состоит из двух разделов: первый посвящен теоретической разработке поставленной проблемы, второй – «Из истории стилей в русской литературе XVIII-XIX веков» – является развернутым приложением разработанной автором теории к обширному историко-литературному материалу.

Всякое исследование о литературном стиле неизбежно начинается с определения этой категории, до сего дня являющейся яблоком раздора между лингвистами и литературоведами. Автор книги подвергает убедительной критике лингвистические теории стиля, которые не только ограничивают содержание стиля языком литературного произведения, но и сам язык рассматривают вне функциональной связи с другими компонентами художественной структуры.

По мысли исследователя, «свойством стильности обладает отнюдь не только их (произведений. – И. Е.) речевой строй, но в той же, а нередко даже в значительно большей мере и вся их предметная изобразительность, и вся система их композиционных приемов…» (стр. 34).

Отграничив литературоведческое понимание стиля от его лингвистического истолкования, Г. Поспелов переходит к полемике уже с «товарищами по оружию» – литературоведами. В первую очередь по вопросу, к какой сфере относится стиль: к содержанию или форме художественного произведения. «…По мнению автора этой работы, стиль художественного произведения – это свойство его формы, но не содержания» (стр. 34). Подобная формулировка и при обычном толковании входящих в нее понятий отнюдь не бесспорна, поскольку существуют, как известно, и другие точки зрения, среди них, например, усматривающая в стиле своеобразный сплав содержания и формы. В связи с процитированным утверждением Г. Поспелов развивает свою концепцию содержания и формы в литературе. И поскольку предлагаемые в книге решения основных проблем стиля вытекают из этой концепции, необходимо остановить внимание на ее существе.

Автор исследования подвергает критике точку зрения Л. Тимофеева, который считает, что «характеры и события, поступки и переживания действующих лиц» – словом, весь художественный мир произведения является и его формой, и его содержанием. Г. Поспелову такой взгляд представляется «наивно-реалистическим» (стр. 88). Он предлагает всю полноту картин жизни, созданных воображением писателя, рассматривать только как форму «для выражения «идейно-тематического» содержания» (стр. 40). Иллюстрируя этот тезис, автор обращается к рассказу М. Горького «Мальва». «Его идейное содержание, – пишет он, – не в том, что происходит между Василием, Мальвой, Яковом, Сережкой… Горький воспроизвел здесь реально возникавшую в жизни антитезу социальных характеров – «босяков»… и крестьян» (стр. 53).

В действительности же предложенное здесь разделение касается не формы и содержания, а двух сторон оформленного содержания, «всегда представляющего собой… единство общего (существенного) и индивидуального» (стр. 17), как справедливо отметил ранее сам исследователь.

Гораздо успешней, по нашему мнению, различение формы и содержания Г. Поспелов проводит, когда подчеркивает нетождественность персонажа произведения «сложной системе его изображения, в которую входит и предметность такого изображения и обозначающая ее речь» (стр. 49). Из представления о художественной форме как о «сложной системе… изображения» персонажей и их отношений автор исходит при решении вопроса о компонентах стиля.

Понимая стиль как свойство образной формы, исследователь различает в нем те же составные части, из которых, по его мнению, слагается форма, то есть «систему деталей предметной изобразительности, систему композиционных приемов и словесный (речевой) строй произведения» (стр. 30).

Эта структура вызывает некоторые возражения. Так, ее первая часть – «система деталей предметной изобразительности» – не подразумевает изображения действий и состояний персонажей, и автор вынужден оговариваться о существовании «динамических предметных деталей» (стр. 49). Что касается «словесного (речевого) строя» произведения, то, признавая за ним исключительно экспрессивно-оценочную функцию, очевидно, так его и следовало назвать.

Однако все эти замечания не затрагивают предложенного исследователем принципа, Согласно которому выделение составных частей стиля мотивировано их формообразующей ролью.

Определив стиль как свойство «образной формы в единстве всех трех ее сторон: предметной, словесной, композиционной» (стр. 61), Г. Поспелов сосредоточивает внимание на изучении стилеобразующих факторов.

Как и ранее, автор начинает исследование проблемы с уяснения тех понятий, которыми необходимо оперировать в процессе ее решения. Это вызвано не только многозначностью и нестрогостью существующей терминологии, но и тем, что автор часто пересматривает общепринятые представления, предлагая собственную трактовку основных литературоведческих категорий.

Так, по мнению автора, тематика произведений в определенном отношении координируется с литературными родами – с эпосом, драмой, лирикой (стр. 63). В эпосе, например, характеры типизируются на основе своего социального бытия и, «только в связи с ним, своего социального сознания» (стр. 63).

Это суждение, на наш взгляд, нуждается в некоторых дополнениях и уточнениях. Бесспорно, что ранние формы эпического творчества отражают мир на основе его социального бытия и неразрывно связанного с ним социального сознания. Однако впоследствии, особенно в новое время, в сферу эпоса, как самостоятельная и главная тема, входит внутренний мир личности. Сошлемся на роман Лермонтова «Герой нашего времени», о котором сам Г. Поспелов совершенно справедливо пишет: «Характер Печорина раскрывается в основном через его собственные записки и дневники, включающие в себя его самохарактеристики, обращенные к другим персонажам (Вернеру, Мери, Вере), и его внутренние монологи, полные психологизма» (стр. 121). Если все это социальное бытие, то что же тогда социальное сознание?

Что касается драматического рода, то его отличие от эпоса автор видит лишь в том, что «драматургический текст… не может заключать в себе ни повествования автора (или рассказчика), ни его описаний жизни, ни его лирических медитаций» (стр. 64). Вряд ли можно признать удовлетворительным определение драмы «методом вычитания». Ее родовая сущность связана не с тем, чего у драмы, сравнительно с эпосом, недостает, а с тем, в чем заключается ее преимущество перед другими родами, – с драматургическим действием.

Наиболее верно, по нашему мнению, исследователь очертил родовые признаки лирики, которая, в связи с исключительным интересом к внутреннему миру человека, не развивает «характерностей внешнего мира в их самостоятельности» (стр. 63).

Интерес к литературным родам в исследовании о стиле не случаен: чем точнее и шире раскрыта сущность рода, тем полнее и вернее выявляются его стилеобразующие функции. И поэтому в работе Г. Поспелова стилевые принципы лирики освещены удачнее, чем стиль эпоса и особенно драмы.

Касаясь второго фактора стиля – жанра, автор книги пишет: «Каждое литературное произведение, обладая определенными исторически-конкретными особенностями проблематики… представляет собой какой-то литературный жанр» (стр. 65). Далее Г. Поспелов выделяет основные разновидности жанров – «мифологическую, национально-историческую, нравоописательную («этологическую») и романтическую» (стр. 65). Однако предложенную им типологию автор связывает только с содержанием, а «каждая разновидность жанрового содержания, – пишет он, – может выражаться в различных жанровых формах» (стр. 65). «Например, произведение с национально-историческим жанровым содержанием может быть по жанровой форме и сказкой (сказанием, сагой), и эпической песней или эпопеей… и лирической медитацией, и балладой, и пьесой и т. п.» (стр. 65 – 66).

Иллюстрируя это положение, Г. Поспелов объединяет в одну – «национально-историческую» по содержанию – группу жанров былину об Илье Муромце и Идолище, эпопею Хераскова «Россияда», поэму Пушкина «Полтава», рассказ Б. Лавренева «Выстрел с Невы», оду Ломоносова «На взятие Хотина», балладу А. К. Толстого «Ночь перед приступом» и, наконец, драму Пушкина «Борис Годунов» (стр. 66).

Таким образом, «жанровое содержание» оказывается, по мнению Г. Поспелова, категорией, свободной от закономерной связи и с жанровой формой, и с определенным родом.

Эта концепция, дискуссионная сама по себе, вызывает сомнения еще и в связи с утверждением автора о том, что «среди всех сторон идейного содержания произведений… являющихся в своем единстве внутренними факторами их стиля, проблематика, действительно, имеет «ведущее» значение» (стр. 74). Если это верно, то в «национально-исторической» по жанру группе произведений, перечисленных Г. Поспеловым, должно бы существовать стилевое единство. Но в работе оно никак не раскрыто.

Утверждение автором определяющей роли проблематики в отношении к другим факторам стиля – пафосу, реалистическому или «нормативному» принципу отражения жизни – также выглядит спорным. Ведь в «национально-исторической» по проблематике группе представлены и «нормативные» по принципу отражения жизни произведения, например ода Ломоносова, и реалистические – такие, как трагедия Пушкина. А «этологическая», по терминологии Г. Поспелова, проблематика может воплощаться как в диккенсовских «Записках Пиквикского клуба» – произведении комического пафоса, так и в трагедийной по своему тону пьесе Горького «На дне».

Автор книги поставил перед собой исключительно сложную задачу – не только определить круг факторов стиля, но и выявить функции каждого из них и установить их иерархию. Безусловно, в пределах одной главы это могло быть осуществлено только в общем виде, и поставленные автором вопросы еще ждут детального изучения.

Исследование общих закономерностей стиля завершается рассмотрением вопроса об отношении Стиля к литературному течению и индивидуальному творчеству.

Как отметил автор, в решении этой проблемы существуют полярные точки зрения, сторонники одной из которых, «склонные мыслить в широких эпохальных масштабах… увидят один стиль даже в произведениях писателей разных течений одной эпохи», другие «видят в стиле индивидуальное свойство, принадлежащее творчеству только одного писателя и создаваемое, очевидно, неповторимым своеобразием его личного художественного таланта» (стр. 97 – 98).

Г. Поспелов не разделяет ни одной из этих полярных концепций. Не отрицая художественного единства, свойственного творчеству каждого писателя, он предлагает определить его как индивидуальную творческую манеру, которая не тождественна стилю: «творчество одного крупного писателя может заключать в себе многообразие стилей»

(стр. 98). В то же время «произведения ряда писателей, близкие друг другу по особенностям своего идейного содержания, могут быть близки друг к другу и по стилю» (стр. 99).

Подтверждая эти суждения, исследователь ссылается на три действительно различных по стилю стихотворения Пушкина – «Пророк», «Зимняя дорога» и «Песни о Стеньке Разине» (стр. 102). И вслед за этим, сопоставляя пушкинскую «Историю села Горюхина» с «Современной идиллией» Щедрина, доказывает их безусловное стилистическое родство (стр. 105 – 107).Таким образом, автор выявляет возможность и внеличностного стилевого единства. Эта идея, по нашему мнению, не снимает проблемы индивидуальных стилей, она намечает еще один аспект в изучении закономерностей литературного творчества.

Резюмируя свою концепцию стиля, автор предлагает рассматривать его как «целостную «художественную систему», основанием которой является идеологическое «миросозерцание» писателей, а вершиной – стиль» (стр. 124). Поэтому стили литературных произведений, по убеждению автора, «можно изучать… только переходя постепенно от самого нижнего и глубоко уходящего в реальную национально-историческую жизнь уровня… через все другие ее уровни к самому верхнему, стилевому ее выражению» (стр. 125). И хотя исследование Г. Поспелова не свободно от «выпрямления» и «выравнивания» сложного, опосредствованного характера связи «миросозерцания» и стиля, принцип анализа, противостоящий эмпирической, описательной стилистике, безусловно заслуживает поддержки и дальнейшего развития.

г. Донецк

Цитировать

Егоров, И. Мировоззрение, творчество, стиль / И. Егоров // Вопросы литературы. - 1972 - №2. - C. 203-206
Копировать