Международный «круглый стол»

Литература 70-х годов – в ее связях с реальной жизнью, с той совокупностью общественных, социальных, нравственных проблем, которые настойчиво заявили о себе в минувшее десятилетие, ее традиции и поиски, проявившие себя в самых разных областях: идейно-художественной, стилевой, жанровой, тематической, – неизменно находилась в центре внимания художественной критики последних лет.

Постоянно обращался к этому кругу проблем и журнал «Вопросы литературы». И это закономерно. Ведь анализ развития советской многонациональной литературы в ее соотношении с мировым художественным процессом, с культурой братских стран социализма в первую очередь, является насущной задачей критического «цеха».

Стало традицией журнала закономерности литературного развития исследовать совместно с писателями, литературоведами, критиками разных стран. Сегодня нельзя глубоко представить тенденции и явления одной национальной литературы, ограничившись только ее рамками: разговор о движении одной литературы неизбежно перерастает в разговор о путях развития мировой социалистической культуры.

Редакция предложила участникам очередного международного «круглого стола» обсудить тему: «Литература 70-х – итоги, тенденции, перспективы», совместно рассмотреть, что дали эти годы художественному развитию каждой страны и культурной жизни социалистического содружества в целом.

Сопоставление явлений и фактов разных национальных литератур, выявление их типологической схожести и неповторимого своеобразия показывает, что литература 70-х годов значительно расширила свои изобразительные возможности, прежде всего в прозе.

Понимание социалистической литературы как сложного единства, находящегося в непрестанном развитии, позволяет рассматривать в пределах единого творческого метода разнообразие художественных форм и стилей, способных отразить все богатство реального мира.

Разумеется, успехи развития литературы в последнее десятилетие вовсе не дают оснований для самоуспокоенности и благодушия: далеко не все «болевые» точки современной жизни искусство смогло нащупать, да и внутри него существует немало тенденций и фактов, которые не могут не вызывать беспокойства: «серый поток», мелкотемье и т. д. Все это должно стать предметом забот и самой литературы, и художественной критики.

М. Козьмин

НАША ЛИТЕРАТУРА И СТАНОВЛЕНИЕ

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В практику нашего журнала вошло обсуждение важнейших вопросов развития литературы совместно с нашими зарубежными коллегами – критиками и литературоведами социалистических стран. Вот и сегодня, начиная разговор о литературе 70-х годов, я с особым удовольствием приветствую наших гостей – румынскую поэтессу, редактора отдела журнала «Вьяца ромыняскэ» Флоренцу Албу, заместителя главного редактора болгарского литературного журнала «Современник» Максима Наимовича, члена редколлегии газеты «Непсабадшаг», заместителя главного редактора журнала «Критика» и заместителя главного редактора журнала «Советская литература» на венгерском языке Пала Фехера, заведующего сектором Института литературы в Ханое Лыу Ван Бонга, главного редактора журнала «Веймарер байтреге» доктора Зигфрида Рёниша, редактора журнала «Зинн унд форм» Юргена Шленкера, члена-корреспондента Академии наук МНР, директора Института научной информации, писателя и литературоведа П. Хорлоо, главного редактора журнала «Литература на свете» польского литературоведа и критика Вацлава Садковского, профессора, доктора искусствоведения, председателя комиссии критиков Чешского и Чехословацкого Союза писателей Витезслава Рзоунека.

Наш «круглый стол» посвящен осмыслению литературного процесса 70-х годов в Советской стране, в странах социалистического содружества. Его тему можно сформулировать так: «Литература стран социализма в 70-х годах». Опыт развития социалистических литератур уже не раз становился предметом специального разговора на страницах нашего журнала. Так, в 1977 году у нас обсуждались актуальные аспекты социалистического реализма и проблема социально активного героя. В 1978 году на «круглом столе» рассматривались проблемы развития жанра романа. В 1979 году специальный номер журнала был посвящен состоянию и задачам современной литературной критики. Ну, а сейчас, когда мы из людей 70-х годов превратились – быть может, незаметно для себя – в людей 80-х годов, когда понятия «70-е годы» и «литература 70-х годов» отходят уже в историю, целесообразно рассмотреть литературный итог истекшего десятилетия в целом. С этой целью журнал ввел в прошлом году рубрику «Литература 70-х», в которой публикуются статьи о характерных чертах и тенденциях современного литературного процесса в нашей стране и в других странах социалистического содружества, а также в крупнейших капиталистических странах. С этой целью проводится и настоящий «круглый стол».

Рассматривая советскую литературу и литературы стран социализма 70-х годов, можно поставить перед собой вопрос, являются ли эти годы новым периодом в литературном развитии, и если являются, то каковы характерные черты этого периода, когда он начался и завершился ли. А можно попытаться увидеть в литературе 70-х годов новое проявление тех великих гуманистических и эстетических потенций, которые заложены в самой природе социалистического общества, социалистической культуры. Конечно, оба эти взгляда на современную нашу литературу органически связаны, однако осмысление ее в свете общих проблем развития социализма приобретает сейчас особое значение.

Не случайно, что именно в 70-е годы, в условиях зрелого социализма, мы с небывалой доселе отчетливостью осознали, что являемся свидетелями и участниками становления на земле нового типа цивилизации. И в нашу философскую и социологическую науку вошло понятие коммунистической (социалистической) цивилизации. Понятие это было выдвинуто в партийных документах, в выступлениях Л. И. Брежнева, который указал, что у истоков коммунистической цивилизации стоит исполинская фигура Ленина, что путь к созданию на земле нового типа цивилизации открыла Октябрьская революция. Проблемы социалистической цивилизации стали в 70-х годах разрабатываться советскими учеными и учеными социалистических стран. А недавно вышла первая советская монография о коммунистической цивилизации – книга М. П. Мчедлова «Социализм – становление нового типа цивилизации».

Исходя из понимания цивилизаций как социально-культурных общностей, существующих в определенное время и в определенной части ойкумены и создающих свои материальные и духовные ценности, которые являются вкладом в поступательное движение человечества, наши философы, и, прежде всего, автор упомянутой монографии, показали становление коммунистической цивилизации как цивилизации нового, высшего типа.

Думается, что и нам небесполезно поразмыслить над тем, какое значение имеет разработка понятия «коммунистическая цивилизация» для более глубокого осмысления характерных черт современной социалистической культуры и литературы, в частности для того, чтобы эти черты были выявлены в соотношении с теми процессами в областях социально-экономической, бытовой, духовной, психологической, развитие которых ведет к коммунизму.

Ведь наша литература, как и наша общественная мысль, устремлена к одной цели – к постижению современной жизни в ее движении, сложности и противоречивости, к постижению сущности современного человека и воспитанию в нем качеств социалистической личности. И здесь на первый план выдвигается проблема отражения в литературе социалистического образа жизни, то есть всей совокупности типичных для реального социализма форм жизнедеятельности людей, их социальной активности, их взаимоотношений, обычаев и норм поведения. Социалистический образ жизни и социалистическая личность – это главные ценности, которые созданы развитием социалистического общества, это важнейшая характеристика новой, социалистической цивилизации и это основная тема нашей литературы. И вот что особенно важно: и философское и социологическое исследование, и художественное воплощение социалистического образа жизни направлены сейчас на всемерное выявление и раскрытие его демократической сущности и заложенного в нем гуманистического потенциала, на показ того, как он развивается и совершенствуется в противоречиях, в борьбе против потребительской психологии, обывательского эгоизма и равнодушия, косности, бюрократизма, местничества, как он противостоит буржуазному образу жизни и мышления. Именно здесь завязываются сюжетные узлы и берут свое начало наиболее острые конфликты современной нашей литературы, будь то произведения о жизни советской деревни или о Великой Отечественной войне, романы, очерки и пьесы на производственную тему или историко-революционная проза, городская повесть или политический роман, гражданская или лирическая поэзия.

Если смысл отношений между людьми в эксплуататорских обществах заключался в формуле «человек человеку – волк», данной древнеримским комедиографом Плавтом, а затем, много веков спустя, повторенной английским философом Гоббсом, если Фейербах в противовес этой формуле провозгласил некое идеальное общественное состояние, когда «человек человеку – бог», то принципиально иная концепция человеческих отношений сформулирована в Программе КПСС и определяет нравственные нормы, которые несет с собой коммунистическая цивилизация: «Человек человеку – друг, товарищ и брат». И наша литература показывает, как складываются между людьми отношения, основанные на этом принципе. Выдвигая такие проблемы, как человек и общество, человек и его дело, быт и бытие, человек и природа, человек и история, человек и мир, она раскрывает все богатство социалистической личности как представителя новой и высшей цивилизации.

Принципиально важными для более глубокого постижения характерных черт и тенденций литературы 70-х годов представляются мне те мысли о соотношении становящейся коммунистической цивилизации с цивилизацией мировой, которые развиваются в трудах советских философов и философов социалистических стран, стремящихся показать вклад социалистического содружества в общее развитие человечества, соответствие созданных реальным социализмом ценностей потребностям человека и его интересам и таким образом раскрыть место и роль новой цивилизации в поступательном движении человечества.

Ощущением нашего времени как времени великих перемен во всех сферах бытия пронизана вся наша большая литература. Это ощущение, связанное со становлением новой цивилизации, рождает и пристальное внимание к прошедшему, стремление связать с ним настоящее и будущее, не допустить разрыва цепи времен. Эта характерная для современной литературы тенденция получает теоретическое объяснение в марксистской трактовке цивилизации, которая делает упор на непрерывности мирового исторического процесса, на проблеме наследования, сохранения и обогащения общечеловеческого достояния.

Отражая процесс становления коммунистической цивилизации не только как создание новых ценностей, но и как наследование и развитие всего прогрессивного, что было создано предшествующими цивилизациями и имело общечеловеческое значение, современная литература обогатилась новыми качествами историзма. В ряде произведений последнего десятилетия прошлое как бы прочитывается заново, и в нем обнаруживаются черты, необычайно близкие нашей современности, и проблемы, над решением которых мы бьемся и сегодня. История, современность, будущее прорастают друг в друга. И эта связь времен раскрывается через судьбы людей, которые предстают как деятельные участники исторического движения, а также через мифы и легенды, в которых нашли воплощение вековая народная мудрость и поиск истины и справедливости. Поэтому и звучит так отчетливо и повторяется неоднократно в литературе 70-х годов тема истоков, возвращения к истокам. Поэтому и столь ощутимо в ней стремление уяснить всю сложность и противоречивость исторического прогресса, который характеризуется не только приобретениями, но порой и утратами.

И еще одна проблема современной нашей литературы выступает перед нами во всей своей значительности в свете становления коммунистической цивилизации. Это проблема сочетания социально-классового начала и начала общечеловеческого. Мы знаем, что при всей своей социально-исторической обусловленности культурные ценности, созданные в эксплуататорских обществах, заключали в себе богатейшее общечеловеческое содержание. Но только в идеологии и в социально-политической практике рабочего класса в условиях социалистического строя установилась та гармоническая связь общечеловеческого и классового, которая отличает новую цивилизацию.

Социалистическая цивилизация вбирает в себя все лучшее, что создано предыдущими цивилизациями: и патриотический героизм древних греков, и их стремление к гармоническому развитию человека, и творческое отношение к труду средневековых мастеров, и гуманизм Возрождения, и веру в разум эпохи Просвещения, и великие идеи свободы, равенства и братства, провозглашенные французской революцией, – то есть все то, что может способствовать всестороннему развитию каждого индивидуума и укреплению единства человечества.

Однако общечеловеческие ценности – это не только живое наследие прошлого, это то, вокруг чего и из-за чего идет ожесточенная идеологическая борьба двух социально-политических систем, столкновение двух цивилизаций – социалистической и буржуазной. Потому и в литературе последнего десятилетия все большее место занимают так называемые вечные вопросы нравственного и философского характера. Что такое мир и что такое человек, в чем смысл Жизни, что есть истина, совесть, вера, добро, жизнь, смерть, любовь, счастье – все эти на протяжении тысячелетий волнующие человечество проблемы с новой силой встают перед героями литературы периода зрелого социализма, и в решении их они выявляются как личности, проходят проверку на человечность. Решение именно этих вопросов, причем решение с классовой позиции, создает коллизию выбора, столь характерную для современной литературы. Диалектика здесь заключается в том, что утверждение общечеловеческого в сфере нравственно-философской происходит через всемерное развитие социалистического начала в его борьбе против начала буржуазного.

Всестороннее и глубокое раскрытие диалектики классового и общечеловеческого, социалистической цивилизации и цивилизации мировой – одна из наиболее плодотворных тенденций современной литературы и одна из основных задач нашей общественной мысли. Задача необычайно важная, поскольку социально-политическое, нравственное, культурное преимущество новой цивилизации проявляется, прежде всего, в ее способности сохранить, упрочить и развить достижения цивилизации мировой и успешно разрешать общечеловеческие проблемы. В наше время это, можно сказать, задача номер один, ибо от решения таких глобальных проблем, как спасение мира от атомной катастрофы, спасение от экологического кризиса и сохранение и приумножение величайших богатств человеческой культуры, зависит судьба мира и само существование человечества.

Тревогой за будущее человечества, за жизнь на земле и верой в то, что, несмотря на все трагические противоречия и испытания, социалистическая идея человеческого единства восторжествует, проникнута вся наша литература. И в этом заключен ее наивысший гуманистический пафос. Борьба за мир является уже не просто одной из ее важнейших тем, а основным ее нервом, основным принципом, который неразрывно связан с политикой Коммунистической партии, со становлением коммунистической цивилизации.

Вот, по-видимому, чем вызвано усиление социально-философского начала в литературе 70-х годов и пронизывающее ее ощущение глобальности и остроты тех проблем, которые ставит перед нами современность; вот почему человек выступает в ней не только как социальная личность, но и как представитель человечества, осознающий, что оно, человечество, превратилось, как утверждал В. И. Вернадский, в геологическую силу и стремится стать, как предсказывал К. Э. Циолковский, силой космической. Эта ясно наметившаяся в литературе последнего времени тенденция к глобальному осмыслению свершающихся событий и человеческих судеб может выражаться в формах и жизнеподобных, и условных, и фантастических. Она не требует внешней полноты охвата действительности. Она не требует, чтобы писатель брал обязательно длительный отрезок времени или переключал действие из настоящего в прошлое и наоборот. Но она, безусловно, требует повышения социально-философской емкости художественного образа и умения дать картины настоящего и прошлого с точки зрения будущего, того умения, которое отличает литературу социалистического реализма.

Может возникнуть вопрос, почему проблема коммунистической цивилизации стала столь интенсивно разрабатываться нашей наукой лишь в 70-е годы. Дело в том, что потенции и суть новых цивилизаций раскрываются не сразу при победе нового политического строя, а лишь тогда, когда система новых общественных отношений превращается в целостность. Утверждение в нашей стране развитого социалистического общества, возникновение мировой социалистической системы и ее успехи, всемирное распространение социалистических идей со всей силой и определенностью заявили о достижениях социалистической цивилизации, о ее преимуществах перед цивилизацией буржуазной. И это не могло не найти отражения и выражения в современной социалистической литературе и искусстве. Не в 70-х годах зародились и обнаружились их характерные черты и тенденции, но именно в это десятилетие они отчетливо выявились как художественное воплощение становления цивилизации нового типа – цивилизации коммунистической.

Вот вкратце те мысли, которые я хотел бы высказать в порядке постановки проблемы, представляющейся мне весьма важной и актуальной при осмыслении современной социалистической литературы.

Д. МАРКОВ

ВРЕМЯ ГЕРОЕВ

Тема нашего международного «круглого стола» – литература 70-х: итоги, тенденции, перспективы – предполагает совместное, усилиями ученых и критиков разных стран, обсуждение наиболее актуальных проблем художественного развития в странах социалистического содружества за минувшее десятилетие.

В этой связи остановлюсь на нескольких вопросах, которые представляются особо значимыми. Один из них – вопрос о типологии литературного процесса в этих странах, об общих чертах и особенностях культуры развитого социализма.

Неразрывно связаны с этим вопросом и наше понимание образа современного героя, носителя гуманистических идеалов, и новые аспекты теории социалистического реализма.

В литературах социалистических стран есть много общих черт. Чем объясняется эта общность? Прежде всего, общностью общественного строя, глубокими революционными преобразованиями, программой строительства социализма, которая претворяется в жизнь народами этих стран.

Литература отражает живую историю народа, его сегодняшний день, новые отношения людей, сознательно и активно преобразующих жизнь на социалистических началах, все те нравственные, социальные, экономические проблемы, которые возникают перед человеком и обществом в процессе его движения вперед. Все это обусловливает пафос социалистических литератур, общность тенденций их развития. Разумеется, эта общность никоим образом не означает нивелировки культурного процесса. Наоборот, реальная возможность познания мира на основе марксистско-ленинской философии дает возможность для развития самых многообразных форм, способов художественного изображения жизни. Более того, общие принципы требуют многообразных форм воплощения.

Мы говорим о диалектическом единстве общего и особенного, поэтому необходимо постоянно видеть взаимосвязь этих двух сторон, не допускать абстрактно-схоластического толкования общего и абсолютизации специфического. Именно типологическое исследование социалистических литератур дает возможность представить их художественное и тематическое богатство и многообразие, рассматривать каждую национальную литературу в общекультурном контексте, в единстве с другими литературами. Это позволяет, с одной стороны, устанавливать общие закономерности социалистических литератур, обобщать их идейно-эстетический опыт, с другой – определять их национальные особенности, продиктованные и своеобразием исторического развития, и традициями, выработанными на протяжении столетий, а с третьей – выявлять принципиальную новизну этих литератур как литератур нового типа в художественном развитии человечества.

Главное в социалистических литературах – новая концепция человека, в которой преломляется весь комплекс идейно-мировоззренческих проблем, поставленных автором, его мировосприятие и жизненная позиция. Эта новая концепция человека полнее всего воплощается в образе героя, носителя коммунистических идеалов. Каждая национальная литература стремится создать образ героя своего времени. Вопрос о герое-современнике один из центральных для понимания новаторского характера искусства социалистического реализма. Об этом уже немало написано работ. Встает этот вопрос и в центр обсуждения на писательских форумах; так, Харьковская всесоюзная творческая конференция, состоявшаяся в мае 1980 года, была посвящена теме: «Рабочий класс: герой жизни – герой литературы» (материалы ее опубликованы в «Вопросах литературы», 1980, N 9). Рассматривалась эта тема и на IV съезде болгарских писателей, и очень характерно, что отчетный доклад, сделанный на нем, назывался «Время героев». Этот же пафос определял и характер выступлений, и работу всего съезда в целом.

В свое время, как известно, имела хождение концепция так называемого «идеального героя». Она нанесла ущерб и литературной теории и практике; творчеству предлагались готовые рецепты, личность вырывалась из жизненной среды, из реально существующих обстоятельств, все приукрашивалось с целью идеализации, и в результате возникала сконструированная схема, создавались произведения, в которых действовали какие-то манекены, неживые, словно бы на ходулях, люди… Мы знаем, что это компрометировало и литературу, и теорию социалистического реализма.

К сожалению, до сих пор в некоторых странах, в том числе и в социалистических, ошибочно связывают иногда понятие социалистического реализма с этими постулатами, что, конечно же, не соответствует действительному положению вещей; искажение эстетических принципов социалистического реализма выдается за сущность самого метода.

Были и ошибки другого рода. Как реакция на концепцию «идеального героя» возникла теория «маленького человека», теория, которую я бы назвал «теорией пропорций», согласно которой в герое должны в равной мере соединяться черты положительные и отрицательные.

Вспоминается, например, роман болгарского писателя Т. Манова «Смерти нет». Роман, в общем, хороший.

Центральный герой этого произведения – бригадир горнопроходчиков, человек замечательный, увлеченный своим делом, не лишенный даже героических черт. Но писатель в полемике с концепцией «идеального героя» решил наделить свой персонаж и отрицательными чертами, что, как ему казалось, сделает его более жизненным, достоверным, а в результате «засушил» его в сфере морально-этической, не развернул его в цельный, яркий характер.

Такое механическое соединение в характере героя взаимоисключающих качеств, на мой взгляд, – «схема наоборот», приводящая художника к творческой неудаче.

Были и другие крайние точки зрения. Так, утверждалось, например, что вообще нельзя изображать положительного героя, ибо в этом случае неизбежно рождается схоластичный, абстрактный образ; что только личности противоречивые, мучительно очищающие себя от грехов, должны быть предметом изображения писателя.

Нетрудно заметить, что эти рекомендации также предлагают схему. Ведь искусство призвано изображать живого человека, проявления его характера в самых многообразных сферах. На этом основано богатство образов-типов в искусстве. И очень важно изобразить подлинного героя нашей эпохи – человека сознательных действий, активной жизненной позиции, – изобразить его ярко, во всей сложности его духовного и нравственного облика.

Советская литература создала богатую галерею образов таких героев. Об этом хорошо говорится, например, в книге В. Озерова «Коммунист наших дней в жизни и литературе». В ней рассматривается именно образ наиболее передового человека нашей эпохи. В историю нашего замечательного современника вписала свою славную страницу военная литература, – достаточно назвать книги К. Симонова, В. Быкова, В. Богомолова, Ю. Бондарева. Образ человека – борца за новые, социалистические идеалы, который должен был отстаивать их и в революционном, антифашистском подполье, и, участвуя в движении Сопротивления, ярко и убедительно показан также и в литературах братских стран.

И все же мы не можем быть удовлетворены достигнутым. До сих пор недостаточно масштабно и впечатляюще представлен в литературе послевоенный период и период социалистического строительства. Причин тому немало, и главная, видимо, заключается в сложности проблемы. Но иногда подобное положение стараются оправдать, говорят, например, что герой еще не сформировался в реальной жизни. Думаю, что это своеобразный поиск «идеального героя», путь, по которому вряд ли следует идти.

Существует ли положительный герой в жизни? Этот вопрос на уже упоминавшемся IV съезде болгарских писателей получил однозначный ответ: да, бесспорно существует. Вопрос только состоит в том, чтобы открыть его и в одном человеке (этот момент очень важен, особенно для тех писателей, кто в своем творчестве опирается на жизненные прототипы) и художественно воссоздать его по методу реалистической типизации.

В одной работе, вышедшей сравнительно недавно, мне довелось прочитать рассуждения о положительном герое нашего времени, где автор, говоря о том, что модели положительного героя нет в жизни, делает вывод, что образ такого героя можно создать только путем романтической типизации. Сущность подобной концепции сводится к тому, что перед художником ставится задача идеализации.

Мне кажется, что такие взгляды являются результатом обедненного представления о современной действительности. Между тем мы видим в жизни реальные черты героя, видим его в разных сферах, и художники идут к изображению разных человеческих характеров.

Таково общее движение современных социалистических литератур, отмеченное развитием крупных повествовательных жанров, все более глубоким постижением внутреннего мира человека, широкой постановкой морально-этических проблем, причем очень важно, что понимание этих проблем вышло за рамки интимно-бытового повествования, а по сути включает весь комплекс вопросов, который заключает в себе взаимоотношения человека и общества, человека и мира.

В творчестве крупных художников исследование нравственной сферы жизни современного общества идет в неразрывной связи с трудовой деятельностью человека.

Если говорить о теме труда, о постановке литературой проблем, встающих в эпоху научно-технической революции, то здесь большие заслуги у деревенской прозы, представленной именами В. Распутина, Ф. Абрамова, Ю. Кавальца, Т. Новака, Й. Радичкова, Я. Козака и др.

Во вступительном слове М. Козьмина была подчеркнута мысль о том, что социализм – это становление принципиально новой формы цивилизации. Литература и искусство эпохи развитого социализма уже создали богатейшие идейно-художественные ценности, показали нового человека, исповедующего самые высокие идеалы, самые высокие нравственные принципы. Проанализировать те эстетические завоевания, которыми отмечено движение социалистической литературы последних лет (обогащение жанров, поэтики, стиля и т. д.), – важная задача литературной науки и критики.

В Советском Союзе и в других социалистических странах идет интенсивное развитие теории художественной культуры. И это не случайно. Чем дальше мы продвигаемся по пути к коммунизму, тем больше возрастает роль культуры в жизни нашего общества. Возрастает и роль теории. Наиболее соответствующей духу социалистической художественной культуры является концепция социалистического реализма как исторически открытой системы правдивого изображения жизни, построенная на принципах коммунистической партийности и социалистического гуманизма. Указанная концепция направлена на раскрытие широчайших возможностей нашего метода. В этой связи хотелось бы подчеркнуть следующее.

Оценивая завоевания теории социалистического реализма, часто и справедливо говорят, что ее первейшее значение состоит в том, что она отбросила догматические, нормативные представления о методе. Это, конечно, очень важно. Вместе с тем в процессе своего развития она вносит новое: в ней получают свое теоретическое обоснование многообразные пути и формы художественной дифференциации в социалистическом реализме, особенности поэтики метода.

Рассматривая социалистический реализм как определенную систему, мы ясно ощущаем органическую связь ее компонентов, а именно связь ее исходных принципов и многообразия форм их проявления.

Отказавшись от доктринерского, схоластического толкования основополагающих принципов нового метода, связав с ними формы и способы художественного отображения, мы тем самым представили искусство социалистического реализма как динамичную систему, открытую для всего прогрессивного, находящегося в процессе непрерывного развития.

Изучение различных форм и способов художественного отражения действительности принадлежит к одному из основных направлений нашей работы. Современная практика литературы стран социализма дает богатый материал для исследований такого характера.

Назовем, например, документалистику (книги А. Адамовича, Д. Гранина, болгарского писателя К. Странджева), широко представлена аналитическая проза, которую иногда характеризуют как изображение жизни в формах самой жизни (здесь стоит вспомнить творчество К. Симонова, Ю. Бондарева, А. Зегерс, Г. Караславова), проза, в которой сочетаются фантастика, мифология, приемы гротеска, параболы (произведения Ч. Айтматова, Т. Новака, Л. Мештерхази, Й. Радичкова). Опыт этих писателей еще раз подтверждает, сколь многообразна и богата художественная палитра социалистического реализма.

Проблема стилей в современной советской литературе активно и плодотворно разрабатывается в последнее время в исследованиях Л. Новиченко, Ю. Суровцева, Е. Сидорова, В. Оскоцкого, Ч. Гусейнова, А. Эльяшевича и др. Именно с изучением поэтики социалистического реализма я связываю новый этап развития нашей эстетической теоретической мысли.

Хотелось бы подчеркнуть, что сходные вопросы разрабатываются и в других социалистических странах – Болгарии, ГДР, Чехословакии. В этой связи особое значение приобретает сотрудничество литературоведов и критиков стран социалистического содружества, совместное исследование наиболее перспективных направлений науки. Надо приветствовать взаимные переводы и издания критических и литературоведческих работ, – ведь в этом случае они становятся достоянием научной и литературной общественности разных стран. Так, у нас издается интересная серия – «Литературно-художественная критика в странах социализма». Вышло уже семь книг, в которых собраны статьи литературоведов и критиков Болгарии, Венгрии, ГДР, Монголии, Польши, Чехословакии, Югославии. В печати находится сборник румынских авторов. Это уже целая библиотека, выпускаемая издательством «Прогресс». Эти книги, а также выпускаемые издательством «Художественная литература» сборники, посвященные литературно-художественной критике социалистических стран, уже получили оценку на страницах газет и журналов. Можно вспомнить статьи Ю. Суровцева в «Литературной газете», В. Оскоцкого на страницах специального номера «Вопросов литературы» (1979, N 12). Знакомство с этими трудами убеждает нас, что у ученых социалистических стран общие заботы, общие проблемы. И это очень показательно для культурной жизни социалистических стран сегодня.

З. РЁНИШ (ГДР)

ОБЩИМИ УСИЛИЯМИ

Совместные обсуждения насущных вопросов развития литератур в социалистических странах особенно важны, потому что в результате таких творческих дискуссий мы вырабатываем принципы подхода к решению как общих, так и частных проблем наших литератур.

Я хотел бы высказать некоторые суждения о развитии литературы ГДР, о тенденциях, которые наблюдались в ней в 70-е годы. Но при этом надо иметь в виду, что дискуссия по всем этим вопросам (я говорю о работе критиков и литературоведов ГДР) в полном разгаре, многие явления еще окончательно не устоялись, тенденции не проявились или не получили оформленного завершения.

Сразу подчеркну: развитие нашей литературы в 70-е годы было противоречивым. Выделю некоторые аспекты художественного процесса в интересующий нас период. Кардинальное направление определено стремлением воссоздать эпоху, понять ее глобальный смысл и содержание. В этой связи необходимо назвать некоторые произведения: новеллы А. Зегерс «Переправа», «Каменный век», «Три женщины с Гаити», роман Ю. Брезана «Крабат», два последних тома трилогии Э. Штриттматтера «Чудодей», повесть М. -В. Шульца «Солдат и женщина», романы Г. Канта «Выходные данные» и «Остановка в пути», «Пример одного детства» К. Вольф, «Мир на Востоке» Э. Нойча, пьесы К. Мюллера.

Я назвал книги, вызвавшие у нас особенно острую дискуссию, которая продолжается и сегодня, получившие широкую известность в других социалистических странах. Думаю, так произошло потому, что авторы этих произведений затронули глобальные и наиболее важные проблемы и аспекты сегодняшней действительности. Конечно, тут особенно важна проблематика, отражающая борьбу сил социализма и прогресса с реакционными буржуазными идеями.

Литература ГДР создается писателями разных поколений. В художественном процессе 70-х годов ощутим опыт четырех поколений литераторов, которые отличаются друг от друга в эстетическом плане.

В нашей стране возникла богатейшая мемуарная литература, создающаяся участниками антифашистского Сопротивления, коммунистического движения 20 – 30-х годов, – это первое поколение.

Ко второму поколению мы относим писателей, принимавших участие в войне, ощутивших на себе всю тяжесть тех страшных лет. Они постоянно обращаются к прошлому, стараются разобраться в нем с позиций сегодняшнего дня, извлечь из национальной трагедии уроки, столь необходимые в современном мире. Об этом пишут М. -В. Шульц, Ф. Фюман и др.

Третье поколение – это люди, пришедшие в литературу в начале 60-х годов, которые родились до 1945 года, но становление которых происходило уже в условиях нового общественного строя. Пожалуй, это поколение сейчас наиболее широко представлено в литературе. К сожалению, произведения именно этих авторов еще недостаточно полно освещены в критике.

И, наконец, в 70-е годы в литературу вступило новое поколение, вся жизнь которого приходится на послевоенные годы, которое не знает на собственном опыте, что такое фашизм, не участвовало в антифашистской борьбе, в классовых боях. Это поколение нуждается в очень внимательном отношении со стороны общественных организаций, литературно-художественной критики. Для писателей этого поколения характерно стремление к эксперименту; оно пришло в искусство со своими сложными проблемами, с очень непростым восприятием окружающего мира.

Ю. Кузьменко в своей статье, посвященной перспективам развития литературы в 80-е годы (она была опубликована в журнале «Новый мир»), касаясь вопросов прогнозирования будущего художественного процесса, очень точно, с моей точки зрения, охарактеризовал те проблемы, которые возникают в этом плане в советской литературе. Я знаю, что в литературах Польши, Венгрии и других социалистических стран возникают аналогичные проблемы, – причина их также в разнице жизненного опыта поколений.

Необходимо отметить еще один важный аспект, характеризующий литературу ГДР в 70-е годы. Последнее десятилетие значительно расширило арсенал изобразительных средств, обогатило жанровую систему. Например, возникла очень интересная эссеистика: в свободной форме эссе писатели размышляют о проблемах творчества, литературы, современного мира, эпохи. Подобные очерки не являются литературоведческими исследованиями в строгом смысле слова. Но критики и литературоведы должны осмыслить эту новую тенденцию. Пока еще они в полной мере этого не сделали, здесь их долг перед нашей литературой очевиден.

В 70-е годы получили развитие научная фантастика, документальные жанры. Так, большую известность приобрели у нас в стране репортажи недавно умершей М. Вандер, созданные на основе опросов людей разного возраста, разных специальностей и интересов.

Широко обращаются современные писатели и к жанру сказки. Причем интересно, что авторы все чаще пересказывают античные сюжеты.

Что же касается нынешнего состояния теоретической мысли, то литературоведение ГДР настойчиво исследует процессы движения советской литературы и литератур других социалистических стран. Насколько органичным стало взаимообогащение социалистических литератур на самом разном уровне – образной системы, средств художественной изобразительности и т. д., – можно судить по одному очень показательному примеру. Вряд ли, скажем, могла быть создана повесть М. -В. Шульца «Солдат и женщина», если бы не существовало опыта, накопленного советской литературой, и им бы не могли воспользоваться писатели всего социалистического мира, если бы в наше духовное сознание не вошло творчество К. Симонова, если бы в советской литературе не было таких женских образов, как у В. Распутина и Ч. Айтматова.

В этой связи возникает еще один важный момент – новое качество освоения читателями литературы, а через нее – и общественных потребностей. Известно, что у нас вырос новый читатель, проявляющий особенно острый интерес к современной тематике. Именно поэтому, советская литература воспринимается в нашей стране сегодня совершенно по-особому. Произведения Ч. Айтматова, Ю. Бондарева получили необычайно широкий критический и читательский резонанс.

Такого же внимательного читателя нашли в нашей стране и писатели других социалистических стран.

С другой стороны, как мне кажется, литература ГДР последнего десятилетия также нашла более широкое международное признание. Книги наших писателей стали больше переводиться в других социалистических странах. И это активное восприятие интернационального опыта социалистических литератур – характерная тенденция всей культуры развитого социализма.

Больше стали переводиться произведения наших авторов и в капиталистических странах. Это проблема для нас довольно сложная, так как здесь пересекаются две тенденции. В капиталистических странах существует реальный интерес к развитию социалистических литератур, и в том числе к литературе ГДР.

И в то же время совершенно очевидно, что литература ГДР в 70-е годы стала ареной идеологической борьбы, серьезных столкновений двух идеологий. Приведу один факт. В 70-е годы в ФРГ появился десяток различных работ, посвященных литературе ГДР. Там есть серьезные исследователи, а есть силы, которые пытаются использовать литературу в определенных политических целях.

В заключение – о некоторых тенденциях в изучении литературы ГДР. Наши критики и литературоведы едины в том мнении, что развитие литературы в 70-е годы нужно рассматривать как продолжение движения, начатого в 60-е годы. Уже тогда писатели (вспомним «Актовый зал» Г. Канта, «Расколотое небо» К. Вольф) стремились по-новому раскрыть актуальные проблемы нашей действительности. Определенные тенденции вульгарно-социологического характера, которые имели место раньше в нашей теории, были пересмотрены, преодолены именно в 60 – 70-е годы. Тогда же велись оживленные творческие дискуссии о художественном освоении реального мира, художественных методах, поэтике социалистического реализма, хотя на первых порах, к сожалению, многие явления литературы лишь описывались, назывались, критикам и литературоведам тогда еще недоставало глубокого проникновения в суть этих явлений.

В последнее десятилетие были созданы многочисленные монографические исследования, посвященные литературе. Такие монографии способствовали тому, что возникало представление о развитии того или иного писателя. Причем произведения, идейно-художественная эволюция писателя рассматривались здесь в связи с его эпохой. Таким образом, на передний край выступал сам процесс движения искусства. Есть у нас и попытки подведения итогов художественного процесса за определенный период, где литературные явления представлены в более широком – типологическом и концептуальном – плане. Но пока речь идет не обо всем процессе, а лишь о некоторых его аспектах. Перед критикой и литературоведением сегодня стоит задача более глубокого проникновения в суть тенденций, проявлявшихся в литературе 70-х годов. Это может быть достигнуто только на основе философского, марксистского постижения закономерностей литературного развития.

В. ОЗЕРОВ

ЧЕЛОВЕКОМ СТАВИТСЯ, ЧЕЛОВЕКОМ СЛАВИТСЯ

В критике все чаще звучит мысль, что начался новый период развития советской литературы (его обычно датируют истекшим десятилетием – 70-ми годами). Этот период правомерно связывают с отчетливо проявляющимися в жизни качествами, особенностями, характерными именно для общества развитого социализма. Для общества, которое живет по своим закономерностям, уже отчетливо обозначившимся, затрагивающим все сферы нашего бытия и ждущим воссоздания средствами искусства.

Если полвека тому назад литературе предстояло отобразить недавний переход людских масс на сторону революции, социализма, только что происшедший перелом в их взгляде на труд, общество, то сейчас перед ней стоит задача показать, как советские люди живут по социалистическим нормам. То есть как сердцем, нутром своим воспринимают новые принципы, на которых строятся взаимоотношения в нашем обществе, как избавляются от тех или иных вековых привычек. Писатели стремятся показать, что это процесс не автоматический, а сложный, динамический, зачастую противоречивый, разглядеть – и на это ориентирует творческий метод социалистического реализма! – перспективы общественного, психологического развития в условиях социализма.

Сказанное относится ко всем литературам стран социалистического содружества. Восприняв лучшее, что накоплено в области писательского исследования действительности за истекшие столетия, они самой историей призваны совершить новый шаг в художественном развитии человечества, правдиво и ярко воссоздав таких людей и такие типы человеческих отношений, каких еще не знал мир.

Многообразные проблемы, встающие перед искусством, по сути, укладываются во всеобъемлющую формулу: новый человек и новое общество. Вряд ли кто станет оспаривать, что литература – это и человековедение, и обществоведение. Имея в виду состояние общественного сознания 70-х годов, целесообразно выявить те его коренные черты, которые чутко почувствовала литература. Ею двигала потребность – решая проблемы обществоведения, показать не просто человека в мире, но мир через человека, через его судьбу, действия, духовные искания.

Такое воззрение на человека и историю сложилось не с ходу, оно вырабатывалось в предыдущие два десятилетия. В свое время остро встал вопрос о пристальном внимании к личности, о недопустимости нечуткого отношения к ней. Это внимание – свидетельство реального гуманизма. В нынешний период он углубляется и развивается, литература еще внимательнее вглядывается в облик общественного человека. Подчеркиваю слово «общественного», имея в виду не гомункулуса, о котором не прочь порассуждать сторонники абстрактного морализаторства, а выросшую при социализме человеческую индивидуальность, которая поняла как свое место, значение в обществе, так и свою ответственность за состояние и будущее общества. Еще М. Горький провозгласил принцип нового жизнеустройства: всякое дело человеком ставится и в то же время человеком славится.

Сама жизнь, проблемы, вставшие перед человеком в эпоху стремительного социального развития и научно-технической революции, заставили многое понять в более широких масштабах и сложных параметрах. И мы вправе утверждать: пафос литературного движения 70-х годов определен взаимосвязью двух моментов – гуманистического подхода к человеку, чувства его самодостоинства, а также осознания им ответственности за историю, личной активности, помогающей утвердиться этому гуманизму в самой действительности.

Соответственно литературой ставятся некоторые вопросы нашего историко-революционного прошлого. Можно назвать такие произведения, как «Старик» Ю. Трифонова; герой повести проверяет сегодня правильность сделанного некогда нравственного выбора (о том, насколько это получилось в повести, наверное, будут спорить). Как повесть В. Тендрякова «Шестьдесят свечей», где в полемически заостренной форме воссозданы сложные коллизии социально-исторического характера, являющиеся объективными, и морально-этические факторы, поступки человека, которые тоже влияют на ход истории. Критикам есть над чем подумать в связи с этими проблемами, с точностью художественной их разработки писателями.

Что касается темы современности, то литература и тут не может не считаться с диалектикой отношений личности и общества, многообразием этих отношений. Говоря о повышающейся ответственности общества за каждого человека, многие художники одновременно задумываются о возрастающей ответственности человека за состояние общества, о социальной активности строителя коммунизма.

Рассматривая взаимосвязь: «личность – общество», естественно акцентировать вторую часть этой формулы. Вспомним работу К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство»: «…Все человеческие стремления и дела, все без исключения, имеют общественное значение…» ¹.

Конечно же, выразительное изображение неповторимой человеческой индивидуальности – признак настоящего искусства. Шедевры классиков подтверждают: эта цель достигается тогда, когда художнику удается «вписать» своих героев в типичную для них социальную среду, нарисовать «портрет эпохи».

«Портрет эпохи»… Это не случайная метафора, а «сверхзадача» искусства, пользуясь термином К. С. Станиславского. Для ее решения нужно много и настойчиво работать.

Читатели хотят увидеть воссозданную средствами искусства целостную картину нашего времени, эпохи социалистического, коммунистического строительства. Да и вообще большим произведением искусства является такое, которое дает возможность зримо ощутить ход истории, разглядеть нити, соединяющие годы и века, понять в прошлом те «узлы», которые завязались надолго, а в сегодняшнем дне – его главные приметы и зреющие семена будущего.

Так, Ю. Бондареву в романах «Берег» и «Выбор» потребовалось вернуться к событиям почти сорокалетней давности с тем, чтобы высветить их сегодняшним опытом, чтобы выявить нечто очень важное в нынешней жизни современника. А. Чаковскому в его политическом романе «Победа» нужно было перебросить историко-психологический мост от заключения Потсдамского соглашения к Совещанию в Хельсинки, ибо и там, и там советская сторона отстаивала курс на международную разрядку, без которой немыслимо само существование человечества, решались вопросы, с которыми связаны судьбы всего мира. Человек без памяти жить не может, – со всей страстностью художника и гражданина заявил Ч. Айтматов в последнем своем романе «И дольше века длится день». Многоразличными связями соединена в единой синтетической панораме жизнь человека и породившего его, им же созидаемого общества в романе И. Думбадзе «Закон вечности», действие которого продолжается с середины 30-х до начала 70-х годов.

Соображение о синтетичности изображения как о характерной черте сегодняшнего периода литературного творчества высказывалось в работах Е. Сидорова, и не его одного. Оно оспаривалось другими критиками, отстаивающими многоплановость рисуемых искусством картин. Вероятно, в доводах каждой стороны есть свои резоны, и полезно продолжить обмен мнениями. Тем более что рассматривается предмет важнейшего значения. Идущая в мире идеологическая борьба захватывает и такие проблемы, постоянно освещаемые литературой, как человек и общество, личность и государство, власть и демократия, различные трактовки гуманизма.

Буржуазные идеологи, ревизионисты искажают смысл актуальных проблем; приукрашивая капитализм с его лживой демократией, принижая достижения реального социализма, они из кожи вон лезут в диверсионных, обреченных на провал попытках подорвать веру в социализм, взорвать его изнутри. Наш долг бескомпромиссно громить диверсантов и фальсификаторов. Их домыслам мы противопоставляем правду об истории, о сегодняшнем этапе социализма. Литературная мысль имеет все возможности наглядно продемонстрировать, что наши литературы правдиво показывают глубину процессов, протекающих в социальной и нравственной сферах социалистического общества и ведущих не на словах, а на деле к подлинно гуманистической цели. Заявляя высшую истину века: все, что происходит в странах социализма, совершается прежде всего во имя человека, – мы ставим тут не точку, а запятую, продолжая разговор о литературе не только как образном отражении действительности, но и как общественно преобразующей силе, могучем оружии коммунистического воспитания людей, чьи личные интересы с каждым днем все органичнее сливаются с общественными.

В этой связи снова и снова возникает вопрос о положительном герое. В нашей современной литературе – это человек, увлеченный своей работой, умеющий и желающий делать нужное для людей и общества дело и вместе с тем принимающий на себя (смысл жизнедеятельности при социализме!) полноту ответственности за все, что происходит вокруг. Такое отношение к ближним и дальним, – залог расцвета человеческой личности в условиях социализма, – невозможное явление в истории эксплуататорского строя, когда человек не может, да и не хочет служить этому строю, а социальное устройство не дает ему простора для развития дарований. Иное – наша действительность, где определения «энтузиаст», «творец», «одержимый», «максималист» не случайно применяются к энергичным, высокосознательным героям произведений В. Кожевникова, О. Куваева, В. Липатова, Е. Герасимова, ряда других писателей.

Впрочем, нужно одно уточнение. Симпатии литературы 70-х годов на стороне не прагматиков, а деятельных людей, руководствующихся гуманистическими идеалами, партийной совестью.

Итак, человек и общество. Новая диалектика их взаимоотношений. Гуманизм высокой цели и реального действия. Все это не дефиниции, а рожденные жизнью и искусством вопросы, без осмысления которых нельзя двигать вперед разработку теории социалистического реализма. Чтобы художественно впечатляюще воспроизвести нашу эпоху, необходимо верно показать, как, каким образом человек существует в системе принципиально новых общественных установок, направляемых Коммунистической партией. Когда же его искусственно изолируют от забот, интересов коллектива, в котором он живет, от влияния общественных организаций, писатель терпит художественное поражение.

Конечно, это не значит, что в каждом произведении должны обязательно изображаться, например, партийные или профсоюзные собрания. Каждое произведение строится по своим внутренним законам. Но литература в целом непременно покажет, как воздействует общество на формирование человеческой личности и как последняя соотносит свои отношения с коллективом.

В одном из своих малоизвестных выступлений А. Фадеев утверждал, что в произведениях советской литературы «сюжет построен на общественных событиях, в разрешении которых заложено и разрешение личных судеб» ².Тезис выражен чересчур категорически: не во всех случаях сюжет строится на общественных событиях, и перипетии личной жизни тоже дают основу для включенности персонажа в жизнь общественную. Но обе сферы не разделены стеной, как бывает у иных авторов. В произведениях, получивших читательское признание, сюжет социально весом и содержателен. Их герою – человеку энергичному и деятельному, горячо увлеченному делом, – немыслимо жить полноценной жизнью, если он не наладит товарищеские отношения с окружающими. Нередко писатели заостряют конфликт, оттеняя обязательность борьбы с негативными явлениями в жизни, с отступлениями от норм социалистической морали. При этом на авансцене действия оказывается персонаж, в той или иной мере противопоставивший себя коллективу. И тот, кто оказывается антиподом общества и решительно отвергается им. И тот, кто, пусть даже без личной корысти и дурного умысла, превышает свои права, игнорирует интересы остальных людей.

О выдвижении способных работников и об их обязанности быть демократичными повествуется в различных литературах, народов СССР. К примеру, узбекская воссоздала стремительный рост когда-то темных и забитых людей, в особенности женщин, которые в советских условиях обрели возможности для всестороннего развития, стали активными участниками общественной жизни (Айкиз в романах Ш. Рашидова «Победители», «Сильнее бури»). И эта же литература создала произведения, звучащие своевременным предупреждением для сильных и энергичных работников: никогда не отступайте от социалистических норм общежития, не преувеличивайте своих прерогатив, не «администрируйте».

Обращение к опыту многонациональной советской литературы снова подсказано общественно-эстетическим развитием последнего десятилетия. Общий его процесс уже нельзя анализировать, не зная

художественного многоцветья, которое составляют семьдесят семь национальных литератур, объединенных социалистическим идеалом. Растут, расцветают они в своеобразном творческом соревновании, во взаимообогащении. То одна, то другая выходит на роль лидера в эстетическом процессе современности, совершает художественные находки, которыми могут свободно пользоваться и пользуются другие литературы, развивая далее эти открытия. Не забыть достижений белорусской литературы в подходе к раскрытию военной темы; ею был сделан акцент на этической проблематике, на предстоящем герою нравственном выборе. Этот образец не остался не замеченным художниками других народов. Памятно и время, когда внимание всесоюзной литературы привлек ее литовский отряд (оригинальные формы сюжетосложения, внутренний монолог, смещение временных пластов и т. д.); недаром критик М. Борбугулов отмечал влияние литовского романа (внутренний монолог) на киргизскую психологическую прозу. В общее развитие многонациональной советской литературы внесла свой вклад эстонская литература – маленькими историческими повестями, где органичны глубокое обоснование классового сознания людей различных эпох и пристальное внимание к психологическому анализу. Нет необходимости приводить многочисленные свидетельства представителей литератур всех народов СССР о значении для них русской прозы, поэзии, драматургии, критики, и не только русской…

Суть не в количестве примеров. Примечательно единство в понимании того качественного взлета, о котором согласно думают создатели многонациональной советской литературы. Это – понимание необходимости углублять философское осмысление эпохи, закономерностей развития общества и личности в условиях развитого социализма. Именно эпохи, и подобное понимание критика должна всемерно поддерживать. Ведь мы свидетели эпохи, когда, как напомнил здесь М. Козьмин, созидается новая цивилизация. Ведь в мире вновь и вновь тревожным набатом звучит вопрос: каков завтрашний день человечества, даст ли оно погубить себя, позволив бесконтрольно использовать научные открытия в преступных милитаристских целях, или же, наоборот, поставит эти открытия на службу прогрессу?

Конечно, в каждой из литератур социалистического содружества по-своему разрабатывается проблематика современности. Сближает же их общность усилий в осмыслении социалистического бытия, путей развития человечества. Упомянув книги советских авторов, как не назвать также «Загадку Прометея» венгра Л. Мештерхази – этот очень мудрый роман. Или произведения болгарина П. Вежинова с широтой их проекции во времени и проблематике.

Или книги видного писателя ГДР Г. Канта. Братские литературы все смелее и глубже ставят вопросы всечеловеческого значения, подтверждая, что истинное их решение принесут именно социализм, коммунизм.

Такова, как мне кажется, многообещающая тенденция литературы 70-х годов. Хочется верить, что она – с помощью критики – закрепится в 80-е годы. Нашими литературами движет единое стремление ярко и правдиво показать великую роль социализма для судеб человечества, подлинную красоту и величие нового мира, художественное открытие которого – наивысшее призвание мастеров социалистического реализма.

П. ФЕХЕР (ВНР)

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРОШЛОЕ,

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА БУДУЩЕЕ

Жить в социалистическом обществе можно только тогда, когда существует чувство единой ответственности – общей и личной – за все, что происходит вокруг нас.

В этом году самый большой успех у нас имела новая книга известного писателя Д. Молдовы «Святая корова». В Индии, как известно, корову почитают как священное животное. Так вот, в Венгрии сейчас «святая корова» – текстильная промышленность. Перед тем как написать свою книгу «Святая корова», Д. Молдова опубликовал большой очерк о положении на железных дорогах в Венгрии. Должен заметить, что писатель нарисовал не очень-то радостную картину. В книге Д. Молдовы содержалась суровая критика в адрес венгерских железнодорожников. Однако критику они восприняли правильно, избрали автора почетным железнодорожником. И вот сейчас Д. Молдова написал новую книгу – о венгерской текстильной промышленности, где положение тоже не очень веселое. Более 40 процентов наших женщин работает именно в этой области промышленности. Модернизацию же этой отрасли промышленности очень сложно произвести, потому что в результате такой модернизации большинство женщин потеряет работу. Это особенно относится к работающим и живущим в сельской местности.

Книга «Святая корова» вышла из печати прошлым летом тиражом 200 тысяч экземпляров, а через неделю ее невозможно было достать. Разошлась она очень быстро. Книга вызвала большой резонанс, вокруг нее разгорелись дискуссии, были и протесты. Суть споров в том, как найти новые эффективные методы, чтобы исправить сложившееся положение; высказывалось убеждение, что каждый человек должен отвечать за порученное ему дело, говорилось о роли художественной литературы, призванной правдиво и объективно раскрывать стоящие перед нами серьезные проблемы. Автор заставил широкие читательские слои думать о тех вопросах, которые волновали общественных и государственных деятелей страны.

Если мы говорим о венгерской литературе 70-х годов, о духовной жизни нашего общества, – как она отразилась в литературе, – то необходимо подчеркнуть, что наиболее характерной чертой их является чувство ответственности – общественной и личной. И чувство это не появляется само собой – оно вырабатывается по мере того, как все более сложные и острые вопросы нашей политической, социальной, общественной жизни нам удается решать. Не просто констатировать тот факт, что у нас имеются те или иные недостатки, а именно найти конкретный выход, принять эффективные меры для решения тех или иных проблем. С этой целью нам не раз приходится обращаться к послевоенному периоду венгерской истории.

В 1980 году на страницах журнала «Критика» прошла дискуссия о положении молодых писателей, и там была высказана точка зрения, согласно которой настоящий писатель может творить, занимая только критическую позицию по отношению к происходящему. Думаю, что в этом есть доля правды, но необходимо уточнить, какой смысл мы вкладываем в определение писательской позиции. Если писатель выступает против плохой работы, против ложно понимаемых национальных чувств, если он имеет четкую партийную точку зрения, то его оппозиция вполне оправданна. Но подчас у нас считают, что писатель выше общества и что только общество отвечает за него, а он за общество не отвечает. Эту точку зрения никак нельзя принять.

Но не такие настроения определяют нынешнее положение в венгерской литературе. Пример тому – новые произведения Иштвана Галла и Эржбет Галгоци. Действие романа И. Галла «Железная эпоха» происходит в начале 50-х годов в пограничном районе. Молодые ребята-пограничники попадают в сложные условия: с одной стороны, в Венгрии идет процесс коллективизации и солдаты должны помогать в маленьких деревнях организовывать колхозы, а с другой – напряженная ситуация сложилась на австрийско-югославской границе, каждую ночь идет перестрелка; в пограничных войсках железная дисциплина, и ребятам не так просто приспособиться к ней. И в этих-то непростых условиях солдаты должны пройти свою первую школу социализма. И они ее успешно проходят: роман заканчивается тем, что эти солдаты в 1956 защищают народную власть, которую считают своей властью, причем защищают добровольно, потому что их командир убегает за границу;

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 2, стр. 100.[↩]
2. «Известия АН СССР. Серия литературы и языка», 1960, т. XIX, вып. 3, стр. 234.[↩]