М. Л. У р а л ь с к и й. Зинаида Гиппиус. Дева-Воительница русского символизма. 1869–1920. СПб.: Алетейя, 2023. 646 с.

Марк Уральский (род. 1948) в последние годы выпускает одну книгу документальной прозы за другой: «Неизвестный Троцкий: Илья Троцкий, Бунин и эмиграция первой волны» (2017), «Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников» (2018), «Горький и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников» (2018), «Марк Алданов: Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции» (2019), «Чехов и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников» (2020), «Лев Толстой и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников» (2020), «Достоевский и евреи» (в соавторстве с Генриеттой Мондри, 2021), «Тургенев и евреи» (2022), «На лучшей собственной звезде: Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие» (2022), «Василий Розанов как провокатор духовной смуты Серебряного века» (2022).

Оборотной стороной такой скорости мне видится недостаток или отсутствие стремления «затронуть тот основной узел творческой судьбы, которым жизнь привязана к искусству» [Вейдле 2018: 131]. Это касается и рецензируемой книги, ее главной героини, тех, чьи имена звучат в тексте. Подчас остается странное впечатление: зачем потревожены тени этих людей? Бердяев, например, всуе упомянут в сноске: «Отметим, что поскольку Бердяев и сам был гомосексуалистом, эта проблема стояла и в его пограничной ситуации, в его экзистенциальном одиночестве» (с. 374). Далее Уральский цитирует: «Сохранилось <…> свидетельство, что его брак с женой тоже был не плотским, а чисто духовным союзом <…> Сестра его жены утверждала, что так было с самого начала их совместной жизни — они жили как брат с сестрой» (с. 374). Очевидно, что это отдельный разговор не для беглой сноски.

Книга посвящена Зинаиде Гиппиус как «Деве-Воительнице русского символизма» (следующие 25 лет ее жизни не стали предметом исследования). Традиционно для последних книг Уральского есть два предисловия. Стефано Гардзонио (Пизанский университет) предлагает рассматривать «первую книгу жизнеописания» Гиппиус «как пионерское издание» (с. 6), подчеркивает отсутствие «пуританской осмотрительности» автора (с. 8), отмечает: «…главная цель книги — представить биографию Гиппиус в контексте становления русского символизма, рассказать читателю о сложном процессе ее личностного самоопределения (self-presentation) как в поведенческой, так и в гендерной перспективе» (с. 8).

Во втором предисловии («Категорический императив») Александр Медведев (Тюменский государственный университет) говорит о книге как «монтаже эго-документов и научных исследований», о рассмотрении ключевой фигуры «в объемной панораме интеллектуальной жизни — от женской поэзии XIX в., декаданса, символизма до еврейского вопроса и тайн пола» (с. 13).

Прежде чем перейти непосредственно к главной героине, Уральский посвящает введение «женской лире» — от золотого века русской литературы до fin de siècle. Он напоминает, что впервые о женской литературе как особом социокультурном явлении русской жизни 1830-х годов писал Иван Киреевский в 1834 году. (Отмечу, что опечаток в книге много: так, на с. 20 один раз видишь Киреевский и три раза — Кириевский, на с. 21 читаешь о конце 1930-х годов со ссылкой на публикацию от 25 июня 1931 года.) Право именоваться первой профессиональной поэтессой Уральский оставляет за Анной Буниной (1774–1829), дальней родственницей Анны Ахматовой. Подробно рассказано о графине Евдокии Ростопчиной (1811–1858), Каролине Павловой (1807–1893), менее подробно — о Юлии Жадовской (1824–1883).

Глава 1 повествует о женщинах на литературной сцене рубежа веков. В названии главы — строка Алексея Плещеева: