Лицо и профиль

Удачна идея редакции – проводить обсуждение журналов. Какие бы разногласия ни возникали между участниками февральского «круглого стола», за которым шла беседа о «Юности», и к каким бы итогам мы ни пришли на сегодняшней «летучке», сомнений в плодотворности идеи быть не может.

Самые обширные газетные подвалы не дают простора для оценки годовой продукции «толстой» периодики, они попросту не в состоянии вместить ее. В газете критик обречен на скороговорку, он спешит выставить отметку за поведение и, как правило, опускает мотивы, по которым ставит двойку или проходной балл.

«Вопросам литературы» по самому типу издания с руки продолжить вполне оправдавший себя курс на коллективное осмысление наиболее серьезных, кардинальных проблем истории, теории и практики искусства.

Думается, «лицо» журнала – одна из таких серьезных проблем.

Человеку достаточно родиться, чтобы получить право на жизнь. Художнику и любой группе людей, объединившихся для работы в искусстве, – театру, оркестру, журналу, – нужно еще отстоять свое право на существование. Оно завоевывается лишь тогда, когда обретена индивидуальность. Можно было бы привести немало примеров, доказывающих, что на экране и на сцене, в поэзии и в архитектуре – во всем искусстве – сейчас гораздо напряженнее, чем прежде, идут поиски собственного лица, почерка, направления.

Ясности ради попробую наметить основные грани этой темы или хотя бы уточнить разницу между «профилем» и «лицом».

Если речь идет о журналах, освещающих вопросы драматургии, режиссуры, актерского искусства, к примеру о «Театре» или о «Театральной жизни», то их профиль так же определенен, как профиль «Искусства кино» или «Советского экрана», «Журналиста», «Науки и жизни», «За рулем»… Профиль этот чаще всего профессиональный, но он может быть и географическим. Скажем, «Нева», «Неман», «Москва», «Дон», «Сибирские огни», «Заря Востока» и пр. предполагают более или менее определенный географически-национальный уклон. Профиль в состоянии доставлять широчайшую популярность и обеспечивать огромный тираж.

Я совершенно согласен с Верой Смирновой, озаглавившей напечатанную в «Правде» статью о «Знамени» – «Мужественный профиль». Поскольку журнал был основан, как напомнил Г. Бровман, Литературным объединением писателей Красной Армии и Флота (ЛОКАФ), можно сказать, что «Знамя» с рождения обладало профилем. Его четкость определялась не монополией на военно-патриотическую тему – такой монополии ни у одного советского журнала быть не может, – а значением, какое обрела эта тема в истории Советского государства, Октябрьской революции, России.

Весь вопрос в том, как, на каком уровне утверждает «Знамя» военно-патриотический подвиг и героику революции.

Известно, что этот уровень по разным мотивам бывал нарочито снижен, хотя время с особой настойчивостью требовало и требует именно глубины философско-исторического осмысления героики – как бесценного опыта прошедших веков и нравственного стержня нашей эпохи, как залога прогресса и существования человечества. Потому и надо ценить по заслугам произведения на историческую тему, написанные в соответствии с духом того времени.

Приходится вновь напомнить прописную истину: лицо журнала зависит от верности теме не больше, чем от глубины и мастерства публикуемой в нем поэзии, прозы, критики.

А теперь несколько замечаний по разделам и жанрам.

Кажется, больше всего нареканий вызвала подборка «У карты советской поэзии». Очевидно, редакция, стремясь отметить юбилейный год циклом стихов юбилейного масштаба, задумала лирический парад всех пятнадцати республик. В принципе такого рода замысел не должен вызывать нареканий. В 1967 году желание создать своего рода поэтический венок и показать, к чему пришла за полвека советская поэзия, вполне естественно. Все дело в уровне, в исполнении замысла, в том, кого из поэтической армии республик вывести на парад и в какой переводческой форме.

Осуществленный серьезно и глубоко, юбилейный замысел принес бы бесспорную победу; осуществленный формально, даже хороший замысел – несмотря на частные удачи – привел к поражению. Принцип количества решает в арифметике. В искусстве победа зависит от качества.

Разумеется, у каждой республики есть поэтические таланты и поэтические достижения, но я вовсе не уверен, что большой подъем, пережитый в последние годы искусством Прибалтики, и в частности литовской поэзией, равнозначен, к примеру, поэтическим успехам какого-либо другого братского народа. Думаю, однако, что знатокам дела еще предстоит оценить в деталях журнальный замысел, точность редакционного отбора имен и стихов, уровень достижений поэтов-переводчиков – В. Корнилова, Л. Озерова, Д. Самойлова и многих других.

Лирика «Знамени» не исчерпывается подборкой «У карты советской поэзии». Журнал печатал в этом году стихи поэтов разных школ и поколений, и едва ли не в каждой публикации есть удачи. Но новых поэтических открытий действительно не произошло: сила инерции как будто переборола дух новаторства.

Мы здесь стихийно, но дружно промолчали о «большой» прозе – романах А. Приставкина «Голубка» и В. Смирнова «Открытие мира». Промолчали не потому, что большая проза требует большого разговора. Скажем прямо, открытия литературного на этих обстоятельных полотнах не состоялось. Вспоминаются отнюдь не увядшие строки Ю. Олеши, который на рубеже 30-х годов сетовал, что его коллеги очень длинно пишут: «Большие полотна наших писателей напоминают полотно железнодорожное. Длинно, однообразно, прямолинейно, узковато, изредка – искра».

Именно «малую» прозу следует признать большим достижением «Знамени».

Не думаю, что уважаемый докладчик прав, стремясь привязать «Мистера-Твистера» В.