Литературное наследство и проблемы текстологии Н. А. Добролюбова

Изучение жизни и творчества Добролюбова и подготовка собрания сочинений начались сразу же после его смерти. В ноябрьской книге «Современника» за 1861 год Чернышевский напечатал некролог, к которому был приложен список трудов Добролюбова: 60 статей и рецензий в основной части «Современника» и 17 произведений в «Свистке». О том, насколько этот первый список был неполон, можно судить по тому, что современный библиографический перечень превышает 600 номеров.

Однако следует представить себе значение даже этого указателя в 77 названий. Ведь современный читатель Добролюбова не знал. Ни разу при жизни Добролюбова этим именем не была подписана ни одна появлявшаяся в печати его работа – случай, кажется, беспримерный в истории мировой критики.

Анонимность в критико-библиографических отделах передовых русских журналов XIX века восходит к старой традиции. В XVIII веке автор считал возможным и естественным пользоваться трудами другого, ибо дело было не в индивидуальности писателя, а в совокупном стремлении к достижению определенного идеала. С начала XIX века критический отдел журнала, определяющий идеологическое лицо издания больше, чем беллетристический отдел, олицетворял собою общее стремление определенной группы деятелей культуры в борьбе за свои взгляды. А. А. Краевский в письме к В. Г. Белинскому от 19 января 1837 года объяснял анонимность отдела именно тем, что «каждая рецензия считается голосом всех» участников. Такая традиция продолжала существовать и позднее, в некрасовских «Отечественных записках» Елисеев обосновывал ее принципиальными соображениями¹.

Но даже на этом фоне авторская скромность Добролюбова кажется особой и удивительной. Широкие читатели знали – бова, Н. – бова, Н. А. – бова, Волгина, Лайбова, Н. Лайбова, Андрея Критского, Н. А. Александровича, Н. Т – ова, Н. Т – нова, Н. Турчинова, Аполлона Каледькина, Конрада Лилиеншвагера, Якова Хама и т. д., но только не Добролюбова и не подозревали, что более двух десятков псевдонимов и криптонимов прикрывали сотого одно лицо. Бывший семинарский учитель Добролюбова И. М. Сладкопевцев в письме к Чернышевскому искренне удивился, узнав, что не раз читанные им статьи «бова» и есть статьи Добролюбова². В сознании читателя надо было прежде всего воссоздать единый образ критика; поэтому так велико значение приложения к некрологу в «Современнике», далеко выходящее за пределы посмертного библиографического списка.

Вслед за некрологом, в январской книге «Современника» за 1862 год, Чернышевский напечатал статью «Материалы для биографии Н. А. Добролюбова». Заканчивая ее, он обратился ко всем друзьям и товарищам Добролюбова с просьбой «сообщать… свои воспоминания о нем и передать… на время те его письма и бумаги, которые сохранились у них».

В том же номере «Современника» Некрасов напечатал свою речь на литературном вечере в пользу бедных студентов 2 января 1862 года в зале 1-й Петербургской гимназии, содержавшую 44 стихотворения Добролюбова (24 оригинальных и 20 переводных – из Гейне) ³. С сентября 1858 года, когда в «Современнике» под псевдонимом «Волгин» были напечатаны 6 стихотворений Добролюбова, это была первая публикация его поэтического наследия.

Итак, задача сводилась к тому, чтобы как можно быстрее собрать труды критика, сделать их, по возможности в очищенном от цензурных вымарок виде, достоянием максимально широкого круга читателей, средством политического воздействия. Уже 10 декабря 1861 года, то есть меньше чем через месяц после смерти Добролюбова, И. И. Паульсон, посылая Чернышевскому перечень работ Добролюбова в «Журнале для воспитания», извинялся, что задержал выполнение просьбы Чернышевского. По этому факту можно судить, насколько быстро началась работа по подготовке издания сочинений Добролюбова.

В течение 1862 года на средства «Современника» под редакцией Чернышевского и с его предисловием были изданы четыре тома сочинений Добролюбова. Сюда, в основном в хронологическом порядке, вошли статьи, рецензии и стихотворения – всего свыше 160 номеров, то есть в два с лишним раза больше, чем в опубликованном в «Современнике» списке. И все-таки издание это было далеко не полным: не только потому, что из-за ареста Чернышевского в июле 1862 года оно не было доведено до конца. Многие тексты Добролюбова были еще в это время неизвестны, другие нельзя было включить по цензурным соображениям, третьи Чернышевский включать, по-видимому, не считал нужным. Издание названо «Сочинения» – то есть не только не «Полное собрание сочинений», но даже и не «Собрание сочинений».

О темпах, какими готовилось это издание, можно судить по тому, что цензурное разрешение первого тома датировано 1 марта 1862 года (предисловие Чернышевского, впрочем, 9 марта), второго – 3 апреля, третьего – 28 мая. Четвертый том, завершенный М. А. Антоновичем, несколько задержался – 28 июля.

В неосуществленный пятый том по плану должны были войти статьи из «Журнала для воспитания», «Искры», оставшиеся в рукописи сочинения, материалы для биографии, переписка (она много позже выделилась в отдельное издание) ⁴.

Четырехтомник 1862 года, несмотря на свою неполноту, стал прототипом всех дальнейших перепечаток (1871, 1876, 1885, 1896, 1901 и 1908) – все эти шесть переизданий были бы как две капли воды похожи друг на друга, если бы не прогрессивно увеличивающееся в них число опечаток⁵. В течение полувека со дня смерти критика никаких других изданий или перепечаток произведений Добролюбова, за ничтожными исключениями, не появлялось.

В 1911 – 1912 годах одновременно и конкурируя друг с другом вышли в свет два полных собрания сочинений Добролюбова – одно под редакцией Е. В. Аничкова (а фактически в большей степени В. Н. Княжнина) в девяти томах⁶, другое – под редакцией М. К. Лемке в четырех томах.

Разумеется, оба эти издания, по сравнению со всем тем, что обращалось тогда на книжном рынке под названием сочинений Добролюбова, были значительным шагом вперед; достаточно сказать, что в каждом из них было впервые напечатано более чем по двести новых произведений Добролюбова. Оба редактора произвели сверку текстов, снабдили издание вступительными статьями, примечаниями и т. д.

Однако с точки зрения современной текстологии эти издания представляются устаревшими и имеющими не более чем историческую ценность: оба издания контаминируют подцензурный текст статей «Современника» с текстом посмертного издания 1862 года – таким образом, текст оказывался непоследовательным и лишался значительной степени достоверности. Небрежная корректура и незаконная правка ряда цитат в тексте Добролюбова (в издании Аничкова) ⁷ еще более снижали авторитетность текста. Наконец, неполнота издания (иногда по цензурным причинам), а также введение огромного количества статей без достаточного обоснования авторства Добролюбова (особенно в издании Лемке) окончательно лишают оба издания значения для настоящего времени. М. К. Лемке излишне доверился фразе дружеского письма Добролюбова к А. П. Златовратскому от 7 июля 1858 года: «Прочти последовательно и внимательно всю критику и библиографию нынешнего года, всю написанную мной (исключая статьи Костомарова в первой книжке), да статью о Щедрине в прошлом году, в декабре, да библиографию прошлого года с сентября, в «Современнике» – там тоже почти все писано мною, исключая трех или четырех рецензий, которые не трудно отличить» ⁸.

Это общее замечание подверглось у Лемке распространительному толкованию не только на прошедшее (до 1858 года), но и на будущее время и было положено в основу отбора материала дли его издания. Не удивительно, что наряду с тем, что были обнаружены действительно написанные Добролюбовым статьи, в издании оказались случайные пропуски принадлежащих ему произведений и был напечатан целый ряд произведений бесспорно не добролюбовских. Научная ценность издания значительно снижалась также отсутствием многих мотивировок включения, то есть обоснования авторства Добролюбова. Вследствие этого исследователь, желающий проверить работу Лемке, оказывается в исключительно трудном положении. Необходимо сначала найти отсутствующую у Лемке мотивировку и затем уже ее анализировать⁹.

Другими недостатками страдает издание Е. В. Аничкова. Тексты для этого издания подбирались на основании сохранившихся получерновых подготовительных списков работ Добролюбова, составленных Н. Г. Чернышевским, А. А. Чумиковым, Н. С. Курочкиным, И. И. Паульсоном и др. Редактор ограничил свою работу включением (опять-таки не без ошибок) лишь этой документированной части добролюбовского наследия, не произведя ни критической сверки и проработки названных списков, ни какой-либо дополнительной исследовательской работы хотя бы по сопоставлению многочисленных указаний писем Добролюбова и журналов, в которых он сотрудничал. В результате многие статьи Добролюбова в издание не попали, но в ряде случаев оказались напечатанными статьи других авторов – М. Л. Михайлова, Н. М. Михайловского, Д. Л. Михайловского, Н. Г. Чернышевского и др. В издание не вошло большинство политических стихотворений и статей Добролюбова, и уже по одному этому оно остается в наши дни памятником печального состояния научно-издательских и текстологических принципов дореволюционной России## Анализ изданий Е.

1. См. Г. А. Гуковский. К вопросу о русском классицизме, сб. «Поэтик», вып. 4, Л. 1928, стр. 126 – 148; сб. «В, Г. Белинский и его корреспонденты», Государственная библиотека СССР имени Ленина. Отдел рукописей, М. 1948, стр. 93;Е. Колосов, Предисловие к т. 10 Полн. собр. соч. Н. К. Михайловского, СПб. 1913, стр. XXXIV – XXXV; Д. Кузьмин, Народовольческая журналистика, М. 1930, стр. 14-15.[↩]
2. «Литературное наследство», NN 25 – 26, 1936, стр. 324. Любопытно, что В. П. Боткин в 1859 году изобрел даже глагол «бовствовать» (от псевдонима «бов») – «Письма, к А. В. Дружинину (1850 – 1863)», М. 1948, стр. 59.[↩]
3. В тексте «Современника» значится 26 оригинальных стихотворений, но 13-е и 22-е лишь обозначены; напечатаны они не были вследствие цензурного запрета.[↩]
4. В 1876 году Д. Сильчевский подготовил пятый том для третьего издания сочинений Добролюбова, но все материалы, писал он, погибли «при постигшем тогда меня заключении» (Д. П. Сильчевский, К биографии Н. А. Добролюбова, «Новости и биржевая газета», N 317, 17 ноября 1901 года, стр. 2).[↩]
5. Единственным пополнением, начиная с пятого издания (1896), были рассказы «Донос» и «Делец» (из «Современника», 1857 и 1858) и стихи, обращенные к С. П. Галахову (из «Русской старины», 1886 и 1887).[↩]
6. Подготовленный десятый том в свет не вышел и сохранился лишь в единственном неполном корректурном экземпляре в библиотеке Института русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР.[↩]
7. Как известно, Добролюбов из полемических соображений порою допускал в статьях сокращение цитат или перестановку отдельных слов.[↩]
8. »Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861- 1862 годах», т. I, М. 1890, стр. 433. Ср. о том же в письме к Л. Н. Пещуровой от 8 июля 1858 года, стр. 435. [↩]
9. В настоящее время можно считать установленным, что так называемый «собственноручный список работ Добролюбова», якобы находящийся в сенатском деле о Чернышевском, на котором строил свою аргументацию Лемке (см. т. I его издания, стр. IV), никогда не существовал и является плодом фантазии редактора.[↩]