«Я видел рождение нового мира» (Публицистика Джона Рида 1917 – 1920 годов)

«Этим утром я наблюдал, как юнкера занимают позиции вокруг Зимнего дворца, окруженного большевиками. Днем я присутствовал на открытии Всероссийского съезда Советов. Вечером я был свидетелем штурма Зимнего дворца и вошел туда вместе с передовыми отрядами большевиков» ¹. Такова была первая каблограмма, отправленная Ридом из Петрограда в редакцию «Мэссис» спустя шесть дней после восстания – 31 октября (13 ноября по н. ст.). Как сообщает Рид в своей статье «Красная Россия», в тот же день В. И. Ленин передал» ему следующее обращение к революционному пролетариату: «Товарищи! Привет вам от первой пролетарской республики мира. Мы призываем вас взяться за оружие во имя международной социальной революции» ². По свидетельству биографа Рида Г. Хикса, обращение было направлено в социалистическую газету «Колл» 15 ноября и после задержки американской цензурой опубликовано 22 числа вместе с коротким известием о падении Керенского³. Это были первые сообщения Рида о событиях в России; так начался его путь глашатая правды о нашей революции – три года работы, удивительно интенсивной и плодотворной.

К сожалению, до последнего времени было известно и переведено лишь несколько публицистических произведений Рида. Между тем нам удалось обнаружить в американской прогрессивной периодике, находящейся в фондах Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, более сорока неизвестных у нас статей, заметок и рецензий, относящихся к периоду 1916 – 1920 годов, то есть основную часть его публицистического наследия⁴. Эти материалы не только пролетают новый свет на деятельность Рида, но и сами по себе составляют замечательную страницу истории американской прогрессивной литературы.

Знакомство с этими статьями представляет актуальный интерес. В последнее время некоторые американские историки и критики пытаются бросить тень на исключительно цельную и светлую фигуру Рида, точнее – на его отношение к Советской России.

Так, откликаясь на беседу Н. С. Хрущева с иностранными журналистами 11 мая 1960 года в Москве, в которой глава советского правительства дал высокую оценку творчества Рида, журнал «Нью-Йорк таймс мэгезин» опубликовал статью В. Д. Вулфа «Любимый репортер мистера Хрущева» ⁵. Ее автор голословно утверждает, что вся деятельность Рида после написания «Десяти дней» отмечена «упадком» и что его статьи, написанные и эту пору, «скучны, глупы и нечитабельны». Вытащив на свет нелепые домыслы о «расхождениях» писателя с руководителями Коминтерна, Вулф силится убедить читателя, что «бунтарь, а не робот, Рид не желал быть винтиком в партийной машине» и умер, глубоко удрученный увиденным в России. Эти «доводы» буржуазного журналиста имеют своим источником обширный и тенденциозный труд Т. Дрейпера «Корни американского коммунизма» (1957) ⁶, в котором на многих страницах муссируется построенный на догадках тезис о «разочаровании» Рида в коммунизме.

Рассуждения многоопытного специалиста по «антикоммунизму» Дрейпера сводятся к довольно нехитрой схеме: увлекающийся бунтарь и романтик, потрясенный событиями мировой войны, Рид был захвачен героикой русской революции и «красноречием» ее лидеров; когда же ему пришлось столкнуться с трудностями организации коммунистического движения в США и «железной дисциплиной» Коминтерна, он понял, что его «идеалы» были «обмануты». Красноречивый ответ да эту клевету содержит творчество Рида последних лет.

1

Первая группа найденных материалов – более полутора десятков статей и заметок Рида – написана им в 1916 – 1917 годах, то есть за время от возвращения в Америку из Европы до отъезда в Россию накануне Октября. Тяжелые впечатления, вынесенные им с фронтов мировой войны, долго не оставляли молодого журналиста; его выступления в этот период проникнуты страстным антимилитаристским пафосом. Рид вдохновлялся примером людей, нашедших в себе мужество пойти против течения, – Карла Либкнехта, Ромена Роллана, Бертрана Рассела; в статье «Героический пацифист» он писал: «Мистера Рассела полковник Рузвельт и другие милитаристы наверно назвали бы «предателем», но, по моему мнению, поступать так, как он, требует большего мужества, чем сражаться в окопах» ⁷. Правда, осенью 1916 года Рид еще сохранял кое-какие иллюзии, например, в отношении реформизма Генри Форда (статья «Почему они ненавидят Форда» ⁸) и, видимо, придерживаясь теории «меньшего зла», возлагал определенные надежды на «либерализм» Вудро Вильсона. Впрочем, он очень скоро узнал цену вильсоновского «миролюбия»: в апреле 1917 года США вступили в войну. Это было тяжелым ударом для Рида, но он не сложил оружия – выступал на митингах, агитировал против воинской повинности, разоблачал методы социальной демагогии. Подобная деятельность была отнюдь не безопасной. «Я знаю, что означает война, – писал он в апреле в статье «Чья это война». – Я был со всеми воюющими армиями – за исключением одной. Я видел, как люди умирали, сходили с ума, переносили адские страдания в госпиталях. Но есть и нечто еще (более страшное. Война означает безумие толпы, расправу над теми, кто говорит правду, преследование людей искусства, подавление революции, реформ, всякого социального прогресса» ⁹. Активность Рида резко возрастает: теперь в каждом номере «Мэссис» публикуется по нескольку его статей и заметок.

Он пишет о смелых выступлениях сенатора Лафолетта, возглавившего антивоенное меньшинство в конгрессе («Друг перед судом» ¹⁰), и осуждает бессовестные методы обмана масс, когда всякие выступления в защиту демократии представляются «инспирированными немцами» (даже когда народ Кубы восстает против засилья североамериканских сахарных королей, пресса США, нимало не смущаясь, объявляет, что кубинцы действуют по «указке Германии» ¹¹). Выступление США на стороне Антанты он характеризует безошибочной формулой: «Это вильсоновско-уоллстритовская война» («Вудро Вильсон» ¹²).

Он снова вспомнил своего старого друга Панчо Вилью, когда херстовская пресса начала очередную кампанию клеветы пропив народного полководца; так идеологически подготавливалось новое вторжение в Мексику. В статье «Легендарный Вилья» Рид писал о мексиканском вожде как о человеке, «верно служащем народу», «чуждом методам американского бизнеса» и лишенном приписываемого ему ореола «демонизма». Рид призывал американских солдат, посланных в Мексику по указке «патриотов доллара», вернуться на родину и обратить штыки против своих истинных недругов – магнатов Уолл-стрита¹³. Одним из первых американских писателей в декабре 1916 года Рид возвысил голос в защиту рабочего лидера Тома Муни, доказав, что обвинение против него было сфабриковано реакционерами («Ловушка в Сан-Франциско» ¹⁴); с тех пор почти четверть века лучшие люди Америки боролись за освобождение Муни.

Желчь, сарказм, гнев пронизывают эти выступления Джона Рида, – никогда ранее не отрицал он капитализм с такой неумолимостью и страстью.

И все-таки его талант был по преимуществу утверждающий: Рида влекла героика, пафос справедливой борьбы. (Это, в частности, объясняет, почему «Восставшая Мексика» оказалась убедительней и ярче его второй книги – «Войны в Восточной Европе».)

Первым из американских писателей сразу же после известия о февральской революции он почувствовал огромное значение событий, происходящих в нашей стране. В журнале «Мэссис» в специальном разделе «Прогресс революции» Рид публикует статью «Россия» ¹⁵; он пишет, что еще осенью 1915 года ему были ясны признаки близкого политического банкротства царской империи. Февральскую революцию Рид называл «революцией средних классов», то есть буржуазной по своему характеру, но в то же время подчеркивал, что она захватила широчайшие слои народа. Когда США отправили в Петроград специальную миссию во главе с Элиу Рутом, чтобы убедить Временное правительство «вести войну до победы», Рид немедленно откликнулся статьей «Русский мир». Перед его глазами было «серое море загнанных рекрутов, масса рабочих, изнывающих от усталости, миллионы мужиков, лишенных права голоса», народ, пробуждающийся к самосознанию, страстно требующий мира. Милитаристам, запугивающим людей Запада тем, что заключение мира с Германией укрепит кайзера, Рид отвечал: «С мирной Россией, со свободной Россией деспотические режимы исчезнут с карты Европы» ¹⁶. И он не ошибся: мировая война и Октябрь привели к крушению двух крупнейших европейских монархий – германской и австро-венгерской.

2

Найденные статьи Рида проливают дополнительный свет на его деятельность во время второго пребывания в России с сентября 1917 по февраль 1918 года. Они, в частности, содержат интересные подробности его работы в Бюро международной революционной пропаганды, где Рид начал сотрудничество сразу же после Октябрьской революции.

Слабо освещенная в нашей исторической литературе, деятельность Бюро являлась существенной частью широкой идеологической работы, которую проводила партия сначала в немецких, а потом в интервенционистских союзнических войсках¹⁷.

Как вспоминает Рид в своей статье «Как Советская Россия победила кайзеровскую Германию», Бюро было создано при Наркомате иностранных дел; сам журналист сотрудничал в английской секции, где, в частности, занимался переводами первых декретов советской власти на английский язык¹⁸. Главной задачей Бюро была публикация и распространение пропагандистской литературы, причем на первых порах стала выпускаться еженедельная газета на немецком языке «Die Fackel» тиражом в полмиллиона экземпляров. «Вильяме и я, – вспоминал Вид, – надавали также еженедельную на четырех страницах иллюстрированную газету «Русская революция в картинах», рассчитанную на менее образованных солдат. Каждый номер включал в себя 12 – 15 фотографий каких-либо революционных событий, под которыми печатались элементарные пропагандистские подписи» ## «Liberator», January, 1919, p.

1. »Liberator», March, 1918. [↩]
2. »Там же, р. 20. [↩]
3. G. Hicks, The Making of a Revolutionary, N. Y. 1936, p. 282.[↩]
4. В 1955 году в США прогрессивным журналистом Джоном Стюартом была издана антология избранных произведений Джона Рида «Воспитание Джона Рида» (J. Stuart, The Education of John Reed, N. Y. 1955). Пять публицистаческих статей и очерков Рида, вошедших в нее, были переведены и включены в сборник «Джон Рид. Восставшая Мексика. Рассказы и очерки» (М. 1959, под ред. И. Анисимова). Но основная масса публицистических работ Рида оставалась неизвестной нашим исследователям. Правда, к биографии Рида, написанной Хиксом, была приложена библиография его произведений. (Однако даже там не было упомянуто более десяти небольших заметок Рида, опубликованных в «Мэссис» летом 1917 года и обнаруженных нами.) Теперь же неизвестными останутся, видимо, немногим более десяти журнальных работ Рида из примерно шестидесяти, написанных им за три последних года его жизни. В рамках нашей работы может быть освещена лишь часть статей Рида, непосредственно относящихся к теме Октября, Советской России.[↩]
5. »N. Y. Times Magazine», June, 5. 1960, p. 79 – 80. [↩]
6. T. Draper, The Roots of American Communism, N. Y. 1957.[↩]
7. «Masses», November, 1916, p. 10.[↩]
8. Там же, October, 1916, p. 12.[↩]
9. Там же, April, 1917, p. 11.[↩]
10. Там же, May, 1917, p. 10 – 11[↩]
11. Там же, р. 16.[↩]
12. Там же, June, 1917, p. 22.[↩]
13. См. там же. May, 1917, p. 32.[↩]
14. Там же, December, 1916, p. 16.[↩]
15. «Masses», May, 1917, p. 5.[↩]
16. Там же, July, 1917, p. 35.[↩]
17. Соратник Рида – Альберт Рис Вильяме мог с полным основанием писать, что большевики, почти безоружные в ту пору, «имели батареи линотипов и печатных станков, которые косили ряды немецких солдат смертоносной шрапнелью пропаганды».[↩]
18. См. сб. «Bolshevik Propaganda», N. – Y. 1919, p. 565.[↩]