Кто строил железную дорогу?

«Железная дорога» – одно из самых изученных произведений Некрасова; К. Чуковский посвятил ему блестящую главу в своем исследовании о мастерстве поэта, но, как это ни странно, даже некоторые важнейшие вопросы, связанные с этой поэмой, в частности с ее проблематикой, еще не вполне прояснены. В этом можно убедиться, если учесть некоторые факты истории, точнее, даже предыстории строительства Николаевской (ныне Октябрьской) железной дороги, известные историкам, но не привлекавшие или почти не привлекавшие внимания литературоведов.

Самая характеристика социальной структуры общества в поэме связана с важной философской проблемой, лежащей в основе этого произведения, объединяющего всю его проблематику. Это вопрос об исторической роли народа и личности.

Это очень характерная для 60-х годов проблема. Такие историки, как К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, С. М. Соловьев, всемерно выпячивали роль государства и государственности, явно недооценивая и даже игнорируя народные массы. Недооценка народа и ее оборотная сторона – преувеличение роли выдающихся личностей в истории – характерная черта либерально-дворянского и либерально-буржуазного мировоззрения в целом. Носителями подобных идей тогда были такие деятели, как А. Дружинин и В. Боткин, переводчик и пропагандист Карлейля. Хотели этого или нет отдельные представители буржуазной историографии и публицистики 60-х годов, но объективно их взгляды вполне соответствовали целям правящих кругов самодержавия той эпохи, когда реформы, проводившиеся сверху, официозной идеологией выдавались за акт доброй воли «доброго» государя.

Широкое распространение – не только среди отпетых крепостников, но и в той же либерально-дворянской и буржуазно-либеральной среде – приобретает убеждение в том, что народ по своей лени, тупости и темноте решительно ни на что не способен. В литературе уже не раз назывались в этой связи имена К. Кавелина и А. Никитенко. Кавелин выразил неверие в народ в брошюре «Дворянство и освобождение крестьян», вызвав возмущение Герцена. А Никитенко вносил в свой дневник такие записи: «Русский народ в самом существе своем носит невозможность самообладания, невозможность и политической самозиждительности».

Но то, что Никитенко доверял своему дневнику, а Кавелин косвенно и осторожно выразил в брошюре, изданной за границей, реакционные публицисты разных мастей не стеснялись высказывать прямо и открыто. В 1861 году в славянофильской газете «День» (N 4) появилась статья Г. Бланка «Крестьянские выборы», пафос которой сводился к тезису о «стадообразности» мужика, его «животных инстинктах» и «животном стадообразии». Полгода спустя публицист катковского «Русского вестника» В. Скарятин опубликовал статью «О табунных и некоторых других свойствах русского человека», имея в виду именно мужика, крестьянина.

Вместе с тем выдвижение на первый план крестьянства, народа в годы подготовки и проведения крестьянской реформы с особой остротой ставило вопрос о роли и значении народа в прошлом и настоящем. Чернышевский и Добролюбов, последовательные выразители и защитники народных интересов, решительно ведут борьбу с преувеличением роли личности и недооценкой роли народа в истории и в делах сегодняшнего дня. Эта линия была продолжена «Современником» и после них. Г. Елисеев, коснувшись в одном из своих «Внутренних обозрений» темы «народ и цивилизация», выступил против тех, которые считают, что «наш народ находится на такой ступени грубости и невежества, на какой не находится ни один из европейских народов» ¹. В начале 60-х годов эти выступления приобрели особую актуальность в связи с тем, что неверие в силы и возможности народа как раз в это время проявилось и у части демократической интеллигенции (статьи Д. Писарева и В. Зайцева в «Русском слове»).

Все это необходимо учитывать. Было бы, однако, неверно «Железную дорогу» связывать только с этой полемикой. Ставя в широком плане вопрос о потенциальных возможностях народа, Некрасов связывает его с обличением капиталистической эксплуатации. Несколько позже Некрасова, но тоже в 60-е годы, против преувеличения роли личности выступают и такие далекие от «Современника» художники, как Толстой (в «Войне и мире») и Достоевский (в «Преступлении и наказании»).

Вопрос о роли народа в жизни в поэме Некрасова переносится на почву самой животрепещущей современности: железнодорожная горячка лихорадила тогда всю Россию. Выбор строительства Николаевской дороги в качестве непосредственного объекта поэмы придавал ей не только современное звучание (недавнее строительство еще никем не воспринималось как факт истории), но и особую остроту.

1. «Современник», 1863, N 1 – 2, отд. II, стр. 271.[↩]