Кристаллизация проблем

Мне кажется, теория искусства в последнее время явственно отстает от его реальной практики. В чем заметны эти «ножницы»?

Чтобы ответить, нельзя не сказать хотя бы два слова о том, какие принципиальные процессы идут сейчас в нашем искусстве. По-моему, на общей идеологической основе в нем совершается поляризация, четкое размежевание различных художественных тенденций.

С одной стороны, начиная примерно с середины 50-х годов, получили новое и резкое развитие субъективные стили. (Термин «субъективный» здесь сугубо условен. У нас ведь до сих пор нет общепринятого обозначения для стилей нереалистического типа, и это само по себе очень красноречиво.) Выдвижение на первый план таких поэтов, как В. Луговской, Н. Заболоцкий, появление и рост популярности А. Вознесенского, к которому можно относиться как угодно, но которого уже не сбросишь со счетов, – было, конечно, не случайным, оно намечало некие линии времени. Динамизм и огромность мира, трагедийность эпохи, размах вселенских сдвигов, вошедшие в сознание людей в связи со всеми событиями «середины века», обострение в искусстве личностного, индивидуального начала, тоже, по ряду причин, диктуемое эпохой, – все это не могло не породить в художественном творчестве антимиров, парабол и гипербол. Тут были и перегибы, но нельзя же за этими «пере» не замечать и самой закономерности… Я уже не говорю о прогрессивном искусстве Запада, где субъективные, «пересоздающие» тенденции сильны не только в поэзии, но и в прозе.

Как же реагирует теория? Пусть вопрос этот становится уже надоевшим, что называется «пресловутым» – это не снимает его остроты и… нерешенности. Вся суть ведь в том, что беспрестанное повторение оговорочных формул ничего не проясняет, а только уводит в пустоту.

К таким формулам принадлежит знаменитое: «Реализм допустим в условных формах». Эта сентенция, в разных вариациях блуждающая из статьи в статью, из пособия в пособие, выглядит столь ясной, четкой, успокоительной. Но, между прочим, если разобраться, она ведь почти бессмысленна.

Ни для кого не секрет, что условно всякое вообще искусство. Отчасти именно об этом сегодня говорил А. Мясников… Так где же та мера условности, при которой реализм «переходит» в нереализм и наоборот? Где критерии? Где границы? Между прочим, Р. Гароди, как мне кажется, потому и «перегнул палку» в своей теории реализма, что не нашел в современной эстетике твердых опор по вопросу о мере условности.

Этот вопрос ныне должен стать одним из центральных в теории реализма. В нем – ключ к стилевой специфике реалистических методов. Формула же «реализм допустим в условных формах» сама по себе сугубо условна и ничего не дает для практики анализа.