Когда было написано «Слово»?

«Слово о полку Игореве»… Целый мир образов и красок, высоких помыслов и глубоких чувств, находящих отзвук в сердцах всех тех благодарных читателей, кому дороги героические и поэтические страницы истории нашей отчизны. Сколько гениальных творцов русской культуры и науки обращали свои взоры к торжественной, прекрасной песне о ратных подвигах русских воинов во время трагичной по своим последствиям битвы с половцами при реке Каяле в 1185 году. «Слову о полку Игореве» посвятили многие страницы своих творений Пушкин и Гоголь, Шевченко и Франко, Жуковский и Радищев, Белинский и Бородин. Эпические глубины этого бессмертного произведения привлекали к себе внимание многих поколений ученых нашей родины и других стран. В результате их самоотверженного труда все более и более раскрываются богатство содержания и своеобразие формы героической песни о походе Игоря.

«Слово о полку Игореве» – одно из значительнейших произведений мировой культуры. Его библиография насчитывает более 1000 названий исследований и переводов, написанных на многих языках народов Советского Союза и всего мира.

Особенно крупных успехов в изучении «Слова» достигли советские ученые. В трудах В. Адриановой-Перетц, И. Еремина, Д. Лихачева, А. Никифорова, В. Перетца, Б. Рыбакова, М. Тихомирова и других показаны народные корни этого памятника, его связи с древнерусской письменной традицией. Разносторонне рассматривались языковые особенности «Слова» Л. Булаховским, С. Обнорским, Л. Якубинским и др. Интересны наблюдения В. Гордлевского, С. Малова, В. Ржиги над ориентализмами (словами восточного происхождения) этого произведения. Осуществлен, наконец, ряд высококачественных изданий текстов «Слова» и его переводов XVIII века. Изучена история первой публикации памятника (Н. Гудзием, Л. Дмитриевым, Д. Лихачевым).

Разнообразны исследования «Слова о полку Игореве», проделанные учеными стран социалистического лагеря, в том числе Б. Ангеловым, С. Вольманом, Л. Досталем, Н. Дылевским, А. Зайончковским, А. Обрембской-Яблонской. За последние годы резко возрос интерес к «Слову» и в других странах (работы Л. Мюллера, А. Соловьева, Р. Якобсона и др.).

Среди наиболее спорных вопросов, связанных с историей текста этого замечательного произведения, особенно важным является время его создания. Как известно, после Отечественной войны 1812 года рукопись «Слова о полку Игореве» исчезла. Поговаривали, что она погибла вместе с другими рукописями А. Мусина-Пушкина в московском пожаре. Уже вскоре после этого целый ряд знатоков по истории русской литературы и языка высказывали в той или иной форме свои сомнения в древности «Слова», относя его или к XV – XVI векам, или даже считая его более поздней подделкой (Евгений Болховитинов, О. Бодянский, М. Каченовский, С. Румянцев, К. Аксаков, И. Давыдов и др.). Среди этих исследователей можно также назвать О. Сенковского, известного, в частности, тем, что он еще в 1847 году высказал мысль о поддельности так называемой «Краледворской рукописи», и это было подтверждено в конце прошлого столетия.

Пытливый ум молодого исследователя К. Калайдовича тщетно пытался пробить ту стену безмолвия, которой окружил памятник владелец рукописи граф А. И. Мусин-Пушкин. Правда, именно в письме к К. Калайдовичу Мусин-Пушкин сообщил, что рукопись сборника со «Словом» он приобрел у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля. Но этим и ограничились существенные результаты контактов Мусина-Пушкина с Калайдовичем.

Среди рукописей Синодальной библиотеки Калайдович обнаружил Псковский апостол с припиской 1307 года, напоминавшей одно из мест «Слова о полку Игореве». Это могло свидетельствовать, что в распоряжении писца был один из текстов песни о походе Игоря на половцев.

Древним памятником считал «Слово» Пушкин. При этом он писал, что Игорева песнь «возвышается уединенным памятником в. пустыне нашей древней словесности» ¹, Теперь мы знаем, что древнерусская письменность не была пустыней, но резкое противостояние «Слова» и памятников старой литературы Пушкин почувствовал с гениальной прозорливостью.

Уровень современной К. Марксу науки не позволил также определить время создания «Слова о полку Игореве». И вместе с тем он сопоставлял Игореву песнь с такими образцами поэзии, как «Чешский героический эпос» ². Только позднее было установлено, что этот эпос является созданием чешского патриота Вячеслава Ганки в начале XIX века.

В 1852 году было впервые найдено и опубликовано одно из значительнейших произведений древнерусской литературы – «Задонщина», повесть о победоносной битве Дмитрия Донского с татарами на Куликовом поле 1380 года. Поскольку в «Задонщине» без труда можно обнаружить разительное сходство со «Словом о полку Игореве» (которое тогда объясняли как результат влияния Игоревой песни на воинскую повесть XIV века), голоса сторонников позднего происхождения «Слова» надолго смолкли. И только гениальные русские писатели Гончаров и Л. Толстой продолжали считать «Слово о полку Игореве» позднейшей стилизацией. Записью XV – XVI веков устной песни, возможно, считал «Слово о полку Игореве» замечательный русский ученый академик А. А. Шахматов³.

Вопрос о позднем происхождении этого произведения заново был поставлен профессором М. Успенским (1866 – 1942), автором ряда работ по древнерусскому и византийскому искусству, краеведению и народному образованию. В своем незавершенном труде «Происхождение «Слова о полку Игореве» и Тмутороканского камня» (1925) он высказал предположение, что и «Слово», и надпись 1068 года на Тмутараканском камне созданы Мусиным-Пушкиным в обоснование его гипотезы о существовании старинного Тмутараканского княжества, которое располагалось на берегах Керченского пролива.

В конце 30-х годов с серией статей, посвященных «Слову», выступил выдающийся французский славист, иностранный член Академии наук СССР Андре Мазон. Его работы (обобщенные в книге 1940 года и ряде позднейших статей) содержали следующие основные выводы. «Слово о полку Игореве» – памятник, составленный по материалам позднейшей из двух сохранившихся версий «Задонщины». Его автором А. Мазон склонен был считать сначала Мусина-Пушкина, затем Н. Бантыша-Каменского, также принимавшего участие в издании 1800 года, а уже совсем недавно – первого владельца рукописи «Слова» Иоиля Быковского.

Большинство исследователей всего мира решительно отвергли построение А. Мазона. Для этого были серьезные основания. Прежде всего заблуждением А. Мазона был общий подход к «Слову о полку Игореве» как к подлогу или простой стилизации, а не как к своеобразному и в художественном отношении яркому произведению литературы своего времени. Не вполне совершенной была и методика его работы. А. Мазон считал, что основным источником исторических сведений «Слова» была «История» В. Н. Татищева. Это, однако, не подтвердилось. Не мог он объяснить и сходство «Слова» с припиской 1307 года к Псковскому апостолу, и отдельные созвучия с ранней версией «Задонщины» и «Сказанием о Мамаевом побоище». Не могли быть составителями «Слова» и его издатели, ибо они подчас не понимали текста памятника. Нельзя обнаружить в тексте поэтической повести о походе русских на половцев тех «галлицизмов» и «американизмов», о которых писал А. Мазон. И вместе с тем тезис А. Мазона о позднейшем происхождении «Слова», о «Задонщине» как его источнике был, на наш взгляд, весьма плодотворным.

Все это показывало, что вопрос о времени создания «Слова о полку Игореве» ждет ещё своего разрешения. Однако долгое время в 30 – 40-х годах нашего века он не мог быть решен с подлинно научных позиций. Ведь даже самая попытка поставить вопрос о позднем происхождении Игоревой песни рассматривалась как кощунственное надругательство над русской культурой и проявление буржуазного космополитизма. Впрочем, и в этот период отдельные видные советские ученые не склонны были разделять традиционный взгляд на «Слово» как на памятник древнерусской литературы. Среди них был академик Р. Виппер.

Исторические решения XX и XXIII съездов КПСС привели к коренному перелому в изучении важнейших проблем отечественной истории и литературы. Снова был поставлен на повестку дня вопрос о времени создания «Слова о полку Игореве». В вышедшем в 1962 году сборнике статей подводились итоги критики взглядов А. Мазона. Вместе с тем все отчетливее раздаются голоса тех исследователей, которые возражают против традиционной датировки «Слова».

Опыт пересмотра традиционных представлений об источниках, времени создания и авторе «Слова о полку Игореве» предпринят и нами. Ниже излагается краткое содержание результатов монографического исследования этих вопросов, предпринятого автором этих строк.

* * *

Ахиллесовой пятой всех сторонников древнего происхождения «Слова о полку Игореве» была и остается «Задонщина». Эта повесть о Куликовской битве дошла до нас в пяти более или менее полных списках, образующих две версии, или редакции. Одна из них (Краткая) представлена древнейшим – Кирилло-Белозерским списком (К-Б), составленным в 70-х годах XV века монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином. К другой (Пространной) относятся четыре списка XVI – XVII веков: два – Исторического музея, один – Ундольского и один – Синодальный.

Основное отличие между двумя редакциями сводится к тому, что после естественного, казалось бы, конца Краткой редакции (плач по погибшим воинам 9 сентября 1380 года) в Пространной помещена вторая часть, возвращающая читателя к сражению на Куликовом поле 8 сентября и победе русских воинов. В Краткой «Задонщине» более явственно выступают черты ее фольклорного происхождения, а Пространная носит явно выраженный книжный, компилятивный характер. Только в Пространной автор упоминает своего предшественника – Софония, составителя первоначальной версии «Задонщины», и битву при Каяле, в, которой потерпел поражение князь Игорь Святославич. Следующее отличие заключается в разной степени сходства каждой из редакций со «Словом о полку Игореве». Пространная редакция больше Краткой сходна со «Словом». Близость с повестью о походе Игоря Краткой редакции отмечается главным образом в тех местах, которые имеют большее сходство со «Словом» в Пространной редакции. С другой стороны, не все списки Пространной редакции одинаково близки к «Слову».

Эти списки образуют две разновидности, или извода: один из них (Ундольского) представлялся тремя списками (Исторического музея и Ундольского), а второй извод (Синодальный) известен только по одному очень позднему (конец XVII века) и испорченному списку – Синодальному. Исследователи уже давно обратили внимание, что именно с этим списком «Слово о полку Игореве» имеет наибольшее сходство, сохраняя известные черты близости и к списку Ундольского.

Что касается следов близости «Слова» с Кирилло-Белозерским списком Краткой редакции «Задонщины», то здесь речь идет об одном-двух словах в семи-восьми случаях. Изучение этих следов приводит к выводу, что они объясняются близостью «Слова» к не дошедшему до нас списку Синодального извода (правленному по списку, близкому к Ундольскому), более исправному, чем сохранившийся.

Итак, «Слово о полку Игореве» связано именно с Пространной редакцией «Задонщины».

Какая же из двух редакций является древнейшей?

Еще в 1939 году чешский славист Ян Фрчек закончил большое исследование, посвященное «Задонщине». В 1942 году он трагически погиб в застенках фашистского гестапо, а его книга увидела свет только в 1948 году. В результате тщательно проведенного исследования Я. Фрчек пришел к заключению, что первоначальной версией «Задонщины» была Краткая редакция, возникшая по горячим следам событий, то есть в конце XIV века. Пространную редакцию Фрчек датировал концом XV века и считал, что она сложилась на основе Краткой уже после падения татаро-монгольского ига на Руси (1480 год).

Недостатком работы Я. Фрчека явилось то, что в ней не показано было отношение «Слова» к «Задонщине», не раскрыта связь «Задонщины» со «Сказанием о Мамаевом побоище» (церковно-воинской повестью о Куликовской битве 1380 года) и не было сделано попытки реконструировать архитипы (первоначальные тексты) обеих редакций «Задонщины», то есть проследить историю текста памятников.

Вместе с тем основной вывод Я. Фрчека о соотношении двух редакций «Задонщины» подкрепляется их текстологическим сопоставлением.

В настоящее время после работ С. Шамбинаго, А. Шахматова, М. Тихомирова, В. Ржиги и Л. Дмитриева о «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище» соотношение между этими двумя памятниками можно себе представить в следующем виде. «Сказание о Мамаевом побоище» сближают с Краткой редакцией «Задонщины» лирико-эпические места (зловещие предсказания, полет соколов и кречетов и т.

1. А. С. Пушкин, Полн. собр. соч. в 10-ти томах, т. VII, Изд. АН СССР, М. – Л. 1949, стр. 307.[↩]
2. См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 29, стр. 16.[↩]
3. Акад. В. В. Виноградов, История русского литературного языка в изображении акад. А. А. Шахматова, «Филолошки преглед», Белград, 1964, N 3 – 4, стр. 77.[↩]