Книга о книгах Пушкина

Одним из важнейших разделов моего книжного собирательства являются прижизненные издания наших классиков. Среди них на первом месте, конечно, Пушкин. Я собирал все книги Пушкина – какими они впервые предстали перед глазами читателя, какими их видел сам поэт. Собирал произведения Пушкина, напечатанные при его жизни не только отдельными книгами, но и появившиеся тогда в газетах, журналах, альманахах и песенниках.

Собрать это все было не очень легко. На это ушло более тридцати пяти лет моих досугов, остающихся от актерской работы.

Порой столь же трудно, как собирать эти книги, было объяснить друзьям, знакомым и близким – зачем я их собираю? Зачем вам Пушкин непременно в первом прижизненном издании? Разве нельзя прочитать «Евгения Онегина» в издании позднейшем, сегодняшнем?

В своих вышедших два года назад «Рассказах о книгах» я уже говорил о том, что, конечно, Пушкина можно и нужно читать в любом издании. И, может быть, в самом позднем издании его прочитать даже полезней. Мы найдем тут интересные, познавательные предисловия и примечания, иногда великолепные иллюстрации. Кроме того, тщательно выверен текст, восстановлены строчки, зачеркнутые и изуродованные цензурой. Все это верно!

Но Пушкин в первых прижизненных изданиях поражает своей суровой ясностью и простотой. «Онегин» первого издания, в скромных на вид маленьких тетрадочках-главах, в простых и таких милых обложках, иногда может совершенно по-новому быть прочитан вами. Как-то вот между вами, читателями, и гениальным создателем этого произведения ничто не стоит. Ничто не мешает, не отвлекает. Ни рисунки, ни примечания, ни предисловия. Вот просто – слово Пушкина и вы, его читатель. Тут немножечко, может быть, от поэзии, но ведь и «Евгений Онегин» не проза.

На мою книгу «Рассказы о книгах» откликнулся писатель-литературовед В. Шкловский. Уже самое название его статьи в журнале «Новый мир» как бы разъясняло тот же вопрос. Статья называлась «О пользе личных библиотек и о пользе собирания книг в первых изданиях в частности».

«…стихотворение, роман, – писал В. Шкловский, – исследователю и писателю надо прочесть там, где они были в первый раз напечатаны. Работа творца не совместна, но она обща, она делается им вместе с его временем, и Пушкина, Толстого, Блока, Маяковского надо проверять и в журналах, в которых они были напечатаны, надо увидать их в хоре времени». «…Поэтому, – продолжал он далее, – никакие сборники «русская новелла», или «русский фельетон», или «русская поэзия» – не заменят до конца чтения первого издания. Не надо все читать по первоисточнику, но возвращаться к первоисточнику, проверять себя на нем, – необходимо».

Все удивительно верно! Слова «увидать писателя в хоре времени»- своего рода программа для книжного собирательства. Хочется поспорить с автором статьи только об одном. Он говорит, что произведения «надо прочесть там, где они были в первый раз напечатаны», лишь «исследователю и писателю». Почему же только «исследователю и писателю»? Поэт Александр Твардовский однажды хорошо сказал, что «у нас народился высший тип читателя – читателя-собирателя». Мне думается, что именно «читателям-собирателям» все это не менее интересно. Специалисты должны заботиться не только о специалистах.

Значение первых прижизненных изданий велико еще потому, что появление каждого произведения писателя или поэта в печати – в каком-либо периодическом органе или тем более отдельной книгой, – несомненно, важнейший факт в его биографии. Он требует не меньшего изучения и освещения, чем все остальные биографические факты его жизни. Не меньшего, чем рождение, женитьба, счастливая или несчастная любовь и даже смерть. Книги, написанные писателем, – это то, ради чего он существовал на земле.